12-я танковая дивизия (вермахт)
12-я танковая дивизия 12. Panzerdivision | |
PzKpfw IV 12-й дивизии на Восточном фронте, 1944 год | |
Годы существования | |
---|---|
Страна | |
Подчинение | |
Тип | |
Функция | |
Дислокация | |
Войны | |
Участие в |
Восточный фронт |
Знаки отличия | |
Командиры | |
Известные командиры |
12-я танковая дивизия (12. Panzer-Division) — танковая дивизия вермахта, сформированная в октябре 1940 года, на основе 2-й пехотной дивизии (моторизованной).
Содержание
Формирование
12-я танковая дивизия формировалась в октябре 1940 года в Штеттине и её формирование в основном завершилось к январю 1941 года.
В основу дивизии легла 2-я пехотная дивизия (моторизованная). 5-й и 25-й пехотные полки которой составили 12-ю пехотную бригаду, в то время, как три батальона 29-го танкового полка сформировали заново.
Танковый парк к весне 1941 года включал 40 PzKpfw I, 33 PzKpfw II, 109 PzKpfw 38(t), 30 PzKpfw IV, 8 командирских PzKpfw 38(t).
Дивизия вошла в состав XLVI корпуса 11-й армии в группе армий «Ц». Возглавил дивизию генерал-майор (позднее генерал-полковник) Йозеф Харпе, ранее возглавлявший танковую школу в Цоссене.
Боевой путь дивизии
С 22 июня 1941 года — участие в германо-советской войне, в составе 57-го мотокорпуса 3-й танковой группы генерала Гота группы армий «Центр». Располагалась в Сувалкском выступе.
Двигаясь в авангарде мотокорпуса, уже в полдень 22-го июня дивизия захватила важный мост через Неман у Меркине. Далее дивизия прошла Вороново, Ошмяны и закрепилась районе Воложина. На этом участке дивизия вела упорные бои с советскими войсками, пытающимися выйти из Минского котла в северо-восточном направлении.
Затем бои в районе Смоленска.
Вечером 15.07.41 г. советская 144-я дивизия получает боевой приказ:
17 июля 1941 года 144-я дивизия РККА выходит на рубеж Рудня — Халютино. 18.07.41 г 144-я дивизия атакует в р-не Рудня, находящийся в обороне мотополк немецкой 12 тд. 19.07.1941 года Рудня была советскими частями (после залпа «катюш» батареи капитана Флёрова И. А), но вечером 20.07.1941 года Рудня вновь оставлена и 144 сд правофланговым полком отошла на рубеж Дворище — Батьково.
Советская 144-я сд с боями прорывается в заданный район д. Ратчино. Немецкие части пытаются обойти по флангам и выйти в район переправы. 2.08.41 года в районе переправы на р. Днепр, артвзвод лейтенанта Фёдорова П.А из 308-го ЛАП, входящего в состав 144 сд, ценой жизни останавливает танковый прорыв 21-го тп из 20-й тд вермахта, что позволяет советским частям подойти к наводимой переправе на р. Днепр и занять оборону.
С 20 августа 1941 года по 25 августа 1941 совершила 800 километровый наземный марш под Ленинград[1]. С этого момента в составе группы армий «Север», бои под Ленинградом. Участвовала во взятии Шлиссельбурга, замкнув блокаду Ленинграда.
В 1942 году — на фронте в районе Ладоги, затем в районе Невеля (с ноября 1942 — вновь в составе группы армий «Центр»).
В 1943 году бои в районе Орла (в том числе в июле 1943 — на северном фасе Курской дуги), осенью 1943 — в районе Гомеля.
С февраля 1944 — вновь под Ленинградом. Весной 1944 — отступила в район Пскова.
С осени 1944 года и до конца войны — в Курляндском котле. После капитуляции Германии 9 мая 1945 года остатки дивизии взяты в советский плен.
Состав дивизии
В 1941 году:
- 29-й танковый полк
- 12-я стрелковая бригада
- 5-й стрелковый полк
- 25-й стрелковый полк
- 22-й мотоциклетный батальон
- 2-й разведывательный батальон
- 2-й артиллерийский полк
- 2-й противотанковый батальон
- 32-й танковый сапёрный батальон
- 2-й батальон связи
- 2-й полевой запасной батальон
В 1943 году:
- 29-й танковый полк
- 5-й панцергренадерский полк
- 25-й панцергренадерский полк
- 2-й танковый артиллерийский полк
- 12-й танковый разведывательный батальон
- 2-й противотанковый батальон
- 303-й зенитно-артиллерийский дивизион
- 32-й танковый сапёрный батальон
- 2-й батальон связи
- 2-й полевой запасной батальон
Командиры дивизии
- С 5 октября 1940 — генерал-майор Йозеф Харпе
- С 15 января 1942 — генерал-майор Вальтер Вессель
- С 1 марта 1943 — генерал-майор (с ноября 1943 — генерал-лейтенант) Эрпо фрайхерр фон Боденхаузен
- С 12 апреля 1945 — полковник Харальд фон Узедом
Награждённые Рыцарским крестом Железного креста
Рыцарский Крест Железного креста (48)
- Хайнц Байер, 17.07.1941 – оберстлейтенант, командир 22-го мотоциклетного батальона
- Фриц Хольцхаузер, 06.08.1941 – майор, командир 3-го батальона 29-го танкового полка
- Йозеф Харпе, 13.08.1941 – генерал-майор, командир 12-й танковой дивизии
- Хайнц Херцер, 21.08.1941 – обер-фельдфебель, командир саперного взвода 10-й роты 25-го стрелкового полка
- Вернер Тоферн, 25.08.1941 – лейтенант, командир взвода 1-й роты 5-го стрелкового полка
- Хельмут Шлёмер, 02.10.1941 – полковник, командир 5-го стрелкового полка
- Курт Лойшнер, 27.10.1941 – капитан, командир 3-го батальона 25-го стрелкового полка
- Юрген Нойманн, 01.11.1941 – лейтенант, командир 1-й роты 5-го стрелкового полка
- Иоахим фон Харбоу, 15.11.1941 – капитан, командир 1-го батальона 5-го стрелкового полка
- Дитрих фон Мюллер, 03.05.1942 – оберстлейтенант, командир 5-го стрелкового полка
- Арно Тиле, 24.09.1942 – лейтенант, командир взвода 4-й роты 29-го танкового полка
- Герхард Мёвс, 01.11.1942 – обер-лейтенант, командир 3-й роты 22-го мотоциклетного батальона
- Эрнст-Альбрехт граф фон Брокдорфф-Алефельдт, 26.12.1942 – ротмистр, командир 22-го мотоциклетного батальона
- Фриц Арндт, 31.03.1943 – обер-ефрейтор, пулеметчик штабной роты 32-го танкового саперного батальона
- Карл-Хайнц Шуберт, 18.04.1943 – лейтенант, командир 9-й батареи 2-го танкового артиллерийского полка
- Франц Язик, 22.04.1943 – унтер-офицер, командир взвода 5-й роты 5-го панцергренадерского полка
- Карл Пантцлафф, 08.08.1943 – майор резерва, командир 3-го дивизиона 2-го танкового артиллерийского полка
- Вильгельм Шланг, 22.08.1943 – фельдфебель, командир взвода 2-й роты 2-го противотанкового батальона
- Герхард Фиркус, 07.09.1943 – обер-фельдфебель, командир подразделения 2-й роты 25-го панцергренадерского полка
- Вальтер Роде, 22.09.1943 – фельдфебель, командир взвода 6-й роты 25-го панцергренадерского полка
- Эрпо фрайхерр фон Боденхаузен, 17.12.1943 – генерал-майор, командир 12-й танковой дивизии
- Вольфганг Айхлер, 20.12.1943 – лейтенант резерва, командир 6-й роты 29-го танкового полка
- Роберт Любке, 07.01.1944 – обер-фельдфебель, командир взвода 1-й роты 25-го панцергренадерского полка
- Фриц Феллер, 23.02.1944 – лейтенант резерва, командир 1-й роты 5-го панцергренадерского полка
- Фридрих-Карл Крютцманн, 03.03.1944 – капитан, командир 1-го батальона 5-го панцергренадерского полка
- Эрвин Штрелау, 09.06.1944 – ефрейтор, командир отделения 2-й роты 5-го панцергренадерского полка
- Густав-Адольф Бланбуа, 20.07.1944 – капитан, командир 1-го батальона 25-го панцергренадерского полка
- Ганс Энгелин, 12.08.1944 – майор, командир 12-го танкового разведывательного батальона
- Герхард Витте, 23.08.1944 – майор, командир 2-го батальона 25-го панцергренадерского полка
- Леон фон Ондарца, 02.09.1944 – полковник, командир 2-го танкового артиллерийского полка
- Герберт Пфенниг, 21.09.1944 – лейтенант резерва, командир взвода 4-й роты 25-го панцергренадерского полка
- Пауль Земрау, 30.09.1944 – лейтенант резерва, командир 7-й роты 25-го панцергренадерского полка
- Карл-Хайнц Альтерманн, 04.10.1944 – обер-лейтенант, командир 1-й роты 25-го панцергренадерского полка
- Эрнст Клюге, 07.10.1944 – фельдфебель, командир взвода 6-й роты 25-го панцергренадерского полка
- Герхард Фёлькер, 26.11.1944 – обер-лейтенант резерва, командир 2-го батальона 25-го панцергренадерского полка
- Ганс Бишофф, 09.12.1944 – майор, командир 5-го панцергренадерского полка
- Генрих Берендс, 24.12.1944 – унтер-офицер, командир отделения 6-й роты 5-го панцергренадерского полка
- Фриц Дильц, 18.01.1945 – обер-фельдфебель, командир взвода 7-й роты 5-го панцергренадерского полка
- Альфред Харден, 10.02.1945 – капитан, командир 2-го батальона 29-го танкового полка
- Гюнтер Мейер, 05.03.1945 – лейтенант резерва, командир взвода 3-й роты 12-го танкового разведывательного батальона
- Ганс-Иоахим Флёр, 05.03.1945 – обер-лейтенант резерва, командир 1-й роты 25-го панцергренадерского полка
- Юрген Гаусс, 28.03.1945 – капитан, командир боевой группы 12-й танковой дивизии
- Йоханнес Унруэ, 28.03.1945 – обер-фельдфебель, командир взвода 2-й роты 12-го танкового разведывательного батальона
- Карл-Вильгельм Линдеманн, 14.04.1945 – лейтенант, командир взвода 5-й роты 29-го танкового полка
- Альбрехт Отте, 28.04.1945 – обер-лейтенант, командир 2-й роты 32-го танкового саперного батальона
- Бруно Бельц, 30.04.1945 – обер-лейтенант, командир 3-й роты 25-го панцергренадерского полка
- Хорст Коберлинг, 30.04.1945 – обер-лейтенант резерва, командир 2-го батальона 25-го панцергренадерского полка
- Хайнц Вильборн, 05.05.1945 – унтер-офицер, командир отделения 9-й роты 25-го панцергренадерского полка
Рыцарский Крест Железного креста с Дубовыми листьями (6)
- Йозеф Харпе (№ 55), 31.12.1941 – генерал-майор, командир 12-й танковой дивизии
- Иоганн Микль (№ 205), 06.03.1943 – полковник, командир 25-го панцергренадерского полка
- Дитрих фон Мюллер (№ 272), 16.08.1943 – полковник, командир 25-го панцергренадерского полка
- Ганс-Иоахим Калер (№ 355), 17.12.1943 – оберстлейтенант, командир 5-го панцергренадерского полка
- Фриц Арндт (№ 678), 09.12.1944 – фельдфебель, командир взвода 1-й роты 32-го танкового саперного батальона
- Ганс Энгелин (№ 788), 16.03.1945 – оберстлейтенант, командир 25-го панцергренадерского полка
Напишите отзыв о статье "12-я танковая дивизия (вермахт)"
Литература
- Stoves, Rolf. Die gepanzerten und motorisierten deutschen Großverbände 1935—1945: Divisionen und selbstständige Brigaden. Dörfler, 2003. ISBN 978-3-89555-102-4
Примечания
- ↑ Franz Kurowski,David Johnston Panzer Aces II.Battle Stories of German Tank Commanders in World War II // Stackpole Books. — 2004.
|
Отрывок, характеризующий 12-я танковая дивизия (вермахт)
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.
После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.