120-й гаубичный артиллерийский полк
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; background-color: #BDB76B" colspan="2">  120-й гаубичный артиллерийский полк </td></tr>
| |
| Войска: | сухопутные |
| Род войск: | артиллерия |
| Приграничное сражение в Белоруссии Духовщинская наступательная операция | |
120-й гаубичный артиллерийский полк - воинская часть Вооружённых сил СССР в Великой Отечественной войне.
13 июня 1941 года были вызваны на сбор красноармейцы запаса.[1]
21 июня 1941 года из 318-го гаубичного артиллерийского полка были получены 203 м/м гаубицы образца 1939 г.[2]
К началу Великой Отечественной войны 120-й гап б/м имел в своем составе 4 дивизиона. Численность полка - более 2000 человек. Полк имел на вооружении 24 английские 203-мм гаубицы образца 1916 года, более 100 тракторов, около 300 автомашин, в том числе несколько десятков вездеходов «ЗИС-33» на полугусеничном ходу, большое количество средств радиосвязи.
До 22 июня 1941 года полк основной частью находился в лагере Обуз-Лесная с материальной базой и имуществом всех видов с соответствующими штатами, потребными для учебы в лагерях в условиях мирного времени.[1]
О нападении со стороны противника на территорию СССР командиру полка стало известно в 14.00 22 июня 1941 года из райкома КП(б).[1]
22 июня 1941 года около 14.00 от полковника Долгова по телефону было получено распоряжение о сосредоточении полка к 20.00 23 июня 1941 года в районе Береза-Картузская.[1]
Во исполнение полученного распоряжения основная часть полка выступила из лагеря Обуз-Лесная в 22.00 22 июня 1941 года[1].
Содержание
Участие в боевых действиях
23 июня 1941 года 120-й гаубичный артиллерийский полк вступил в бой в составе 4-й армии Западного фронта юго-западнее Ивацевичи Брестской области.
В боях и при отходе 120-й гаубичный артиллерийский полк понес большие потери - около четверти личного состава, в основном пропавшими без вести, и большую часть орудий и тракторов.
27 августа на НП 2-го дивизиона у деревни Коханово севернее Ярцево осколком мины был ранен командир полка полковник Лопуховский.
На 1 октября 1941 года 120-й гап занимал огневые позиции в полосе обороны 50-й стрелковой дивизии в 10-12 км северо-восточнее Ярцево и в 3-4 км от переднего края, который проходил по притоку реки Вопь реке Царевич.
11 октября при прорыве из окружения в районе Богородицкое 120-й гап расстрелял последние снаряды, поддерживая 166-ю стрелковую дивизию, наступавшую на правом фланге участка прорыва. Но очередная попытка прорыва окончились неудачей.
Подчинение
| Дата | Фронт (округ) | Армия | Корпус | Дивизия | Бригада | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 22.06.1941 года | Западный фронт | 4-я армия | 28-й стрелковый корпус | - | - | |
| 01.07.1941 года | Западный фронт | 4-я армия | 28-й стрелковый корпус | - | - | - |
Командиры
- полковник Н.И Лопуховский
- начальник штаба майор Ф.С. Машковцев (вступил в командование полком 22 августа, после ранения полковника Лопуховского)
Командиры дивизионов
- капитан В.М. Жлоба
- капитан Ф.К. Работнов
Напишите отзыв о статье "120-й гаубичный артиллерийский полк"
Примечания
Отрывок, характеризующий 120-й гаубичный артиллерийский полк
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.
Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
