1202 год
Поделись знанием:
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.
Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
| Годы |
|---|
| 1198 · 1199 · 1200 · 1201 — 1202 — 1203 · 1204 · 1205 · 1206 |
| Десятилетия |
| 1180-е · 1190-е — 1200-е — 1210-е · 1220-е |
| Века |
| XII век — XIII век — XIV век |
1202 (тысяча двести второй) год по юлианскому календарю — невисокосный год, начинающийся во вторник. Это 1202 год нашей эры, 202 год 2 тысячелетия, 2 год XIII века, 2 год 1-го десятилетия XIII века, 3 год 1200-х годов.
Содержание
События
- 27 июля — Басианское сражение: грузины под предводительством Давида Сослана одержали победу над войсками конийского султана Сулеймана II.
- 31 июля — Артур I, герцог Бретани, захвачен в плен своим дядей английским королём Иоанном Безземельным.
- В Риге епископом Альбертом Буксгевденом основан орден Братьев Христова рыцарства, или Орден меченосцев.
- Выходит «Книга абака» пизанца Фибоначчи, благодаря которой европейцы узнали арабские цифры.
- Началась война 1202—1204 между Англией и Францией
- 1202—1205 — Филипп Август ведёт успешную войну с королём Иоанном. Захват Филиппом Нормандии, Мэна, Бретани, Анжу, Турени и Пуату.
- Войско Гогенштауфенов, возглавляемое канцлером Вальтером Палеарийским и Дипольдом Фобургским, потерпело поражение от армии Вальтера.
- Историческая область Польши Куявия вновь вошла в состав Мазовецкого княжества.
- Крепость Э была захвачена французским королём Филиппом Августом, а графы д’Э перешли под власть Франции.
- Было основано поселение Шаллоденбах.
- В Венеции начали чеканить серебряный дукат — гроссо («матапан»).
- Разгром татарских племён Тэмуджином при Далан-нэмургес.
- Минамото но Ёрииэ становится сэйи-тайсёгуном.
- Образование ордена меченосцев.
Четвёртый крестовый поход
- Март — глава крестоносного войска Бонифаций Монферратский посещает в Риме папу Иннокентия III и ведёт переговоры о возможном направлении похода в сторону Константинополя. Визит к папе царевича Алексея, бежавшего из Константинополя от узурпатора Алексея III.
- Июнь—июль — отряды французских крестоносцев прибывают в Венецию.
- Август — Бонифаций Монферратский с ломбардскими и немецкими отрядами — в Венеции. Крестоносцы, испытывающие финансовые затруднения, принимают предложение дожа Энрико Дандоло завоевать для венецианцев Задар на далматинском побережье в качестве платы за найм кораблей.
- 8 октября—10 ноября — отплытие крестоносного флота из Венеции и прибытие его в Задар.
- 11—24 ноября — осада, захват и разгром Задара крестоносцами. Зимовка в Задаре. Иннокентий III отлучает крестоносцев от церкви за захват христианского города.
Вступили на престол
См. также: Список глав государств в 1202 году
- Графство Вандом — граф Жан II (1202—1211).
- Королевство Дания — король Вальдемар II (1202—1241)
- Йемен — эмир аль-Малик ан-Насир Айюб ибн Туг-тегин (1202—1214) из династии Айюбидов.
- Сеньория Монпелье — сеньор Гильом IX де Монпелье (1202—1204).
- Королевство Норвегия — король Хокон III (1202—1204).
- Сеньория Сидона Иерусалимского королевства — сеньор Балиан I (1202—1239).
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1202 году
- 2 июня — Маргарита II, графиня Фландрии (1244—1278) и Эно (1244—1280), дочь латинского императора Балдуина I.
- Июль — Бонифаций II Большой, маркграф Монферрата.
- Энни Бэнъэн, японский дзэнский монах, основатель храма Тофуку-дзи в Киото.
- Аль-Музаффар Махмуд ибн Ахмад, амир Дийарбакира 1220—1232, амир Мияфракина 1232—1244.[1].
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1202 году
- 3 января — Гильом II, граф Шалона (1168—1192).
- 9 января — Биргер Броса, ярл Швеции, фолькунг.
- 9 марта — Сверре Сигурдссон, король Норвегии (1184—1202).
- 13/14 марта — Мешко III, польский князь.
- 30 марта — Иоахим Флорский, итальянский цистерцианец, визионер-пророк, предрёкший наступление к 1260 году Эры Святого Духа.
- 7 мая — Гамелин Плантагенет, 5-й граф Суррей.
- 3 августа — Констанса Португальская, дочь короля Саншу I.
- 10 августа — Ульрих II, герцог Каринтии (1181—1201).
- 12 ноября — Кнуд VI, король Дании.
- 3 декабря — Конрад Кверфуртский (нем.), епископ Хильдесхайма (1194—1199), епископ Вюрцбурга (1198—1202), канцлер императора Генриха VI.
- 29 декабря — Игорь Святославич, князь новгород-северский (1180—1198), князь черниговский (1198—1202), персонаж «Слова о полку Игореве».
- Алан Лилльский, французский цистерцианец, богослов и философ.
- Бернар д’Арманьяк-Фезансаге, виконт де Фезансаге.
- Гильом VIII, сеньор Монпелье (1173—1202).
- Гильом Белые Руки, епископ Шартра (1164—1176), архиепископ Санса (1169—1176), затем архиепископ Реймса (1175—1202), кардинал (1179); первыйгерцог и пэр Реймса.
- Григорий VI Апират, армянский католикос (1195—1202), предрёкший наступление к 1260 году Эры Святого Духа.
- Жоффруа III, граф дю Перш.
- Марквард фон Анвейлер (нем.), регент Сицилийского королевства при юном Фридрихе II
Природные явления и стихийные бедствия
- 20 мая — сильное землетрясение в Сирии (англ.).
- 23 мая — полное солнечное затмение. Область наилучшей видимости — в экваториальных и тропических широтах северного полушария. Максимум затмения — в точке с координатами 6°00′ с. ш. 124°36′ в. д. / 6° с. ш. 124.6° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=6&mlon=124.6&zoom=14 (O)] (Я) [2].
- 16 ноября — кольцеобразное солнечное затмение. Область наилучшей видимости — в экваториальных и тропических широтах южного полушария. Максимум затмения — в точке с координатами 16°12′ ю. ш. 14°12′ з. д. / 16.2° ю. ш. 14.2° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-16.2&mlon=-14.2&zoom=14 (O)] (Я) [3].
См. также
Напишите отзыв о статье "1202 год"
Примечания
- ↑ [www.kurdist.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=240&Itemid=1 Династия Айюбидов /www.kurdist.ru]
- ↑ [www.secl.ru/eclipse_catalog/1202_5_23.html Полное солнечное затмение 23 мая 1202 года]. — сайт «Полное солнечное затмение». Проверено 31 мая 2010. [www.webcitation.org/616vOxrLn Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
- ↑ [www.secl.ru/eclipse_catalog/1202_11_16.html Кольцеобразное солнечное затмение 16 ноября 1202 года]. — сайт «Полное солнечное затмение». Проверено 31 мая 2010. [www.webcitation.org/616vPddLu Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий 1202 год
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.
Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
