1207 год
Поделись знанием:
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
(перенаправлено с «1207»)
| Годы |
|---|
| 1203 · 1204 · 1205 · 1206 — 1207 — 1208 · 1209 · 1210 · 1211 |
| Десятилетия |
| 1180-е · 1190-е — 1200-е — 1210-е · 1220-е |
| Века |
| XII век — XIII век — XIV век |
1207 (тысяча двести седьмой) год по юлианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в понедельник. Это 1207 год нашей эры, 207 год 2 тысячелетия, 7 год XIII века, 7 год 1-го десятилетия XIII века, 8 год 1200-х годов.
События
- 4 февраля — бракосочетание латинского императора Генриха I и Агнесы, дочери Бонифация Монферратского.
- Март — болгарский царь Калоян захватывает ряд областей во Фракии, осаждает Адрианополь, но в апреле отступает от стен города.
- Весна — хорезмшах Мухаммед подавляет народное восстание Бухару и присоединяет город к своим владениям.
- Чингис-хан направляет своего старшего сына Джучи на завоевание «лесных народов» — племён, обитавших к северу от реки Селенги и в долине Енисея.
- 4 сентября — гибель Бонифация Монферратского в бою с болгарами близ Мосинополя.
- Сентябрь — Калоян захватывает Македонию; осада Салоник.
- Чжурчжэни (империя Цзинь) позволяют вернуться на родину всем рабам-тангутам [1].
- Осень — вторжение монгольских войск в Западное Ся; захват монголами города Валохай (Уйрака); грабительские набеги в соседние районы [1].
- Первое письменное упоминание о Великом Устюге.
- 1207—1209 — Немцы захватывают и разоряют крепости Кокнесе, Селпилс и город Ерсике в землях латгалов и селов.
- Папа Иннокентий III налагает на Англию интердикт (до 1214 года), поскольку король Иоанн отказывается признать Стефана Лэнгтона архиепископом Кентерберийским [2].
Вступили на престол
- Второе Болгарское царство — царь Борил (1207—1218).
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1207 году
- 7 июля — Елизавета Венгерская, дочь венгерского короля Андраша II, католическая святая.
- 30 сентября — Джалаладдин Руми, поэт-суфий.
- 1 октября — Генрих III, король Англии (1216—1272).
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1207 году
- 4 сентября — Бонифаций I Монферратский
- 8 октября — Калоян, царь Болгарии (1197—1207)
- Тинь Зиой, патриарх одной из ветвей вьетнамского буддизма.
- Эрлинг Стейнвегг, претендент на норвежскую корону от баглеров.
- Дмитр Мирошкинич, новгородский посадник в 1205—1207 гг.
См. также
Напишите отзыв о статье "1207 год"
Примечания
- ↑ 1 2 Кычанов Е. И. Монголо-тангутские войны и гибель государства Си-Ся // Татаро-монголы в Азии и Европе : Сборник статей. — М.: Наука, 1977. — С. 48.
- ↑ The Central Middle Ages Europe 950–1320 / Edited by Daniel Power. — Oxford University Press, 2006. — P. 249. — (The Short Oxford History of Europe). — ISBN 0-19-925311-0.
Отрывок, характеризующий 1207 год
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
