122-мм гаубица образца 1909/37 годов

122-мм гаубица образца 1909/37 годов
Калибр, мм	121,92
Экземпляры	до 900
Расчёт, чел.	3 (7?)
Скорострельность, выстр/мин	2
Скорость возки по шоссе, км/ч	до 7
Высота линии огня, мм	?
Ствол
Длина ствола, мм/клб	1690/14
Длина канала ствола, мм/клб	?
Масса
Масса в походном положении, кг	2480
Габариты в походном положении
Длина, мм	?
Ширина, мм	?
Высота, мм	?
Клиренс, мм	?
Углы обстрела
Угол ВН, град	от −1 до +43°
Угол ГН, град	4°

122-мм гаубица образца 1909/37 годов — советская гаубица периода Второй мировой войны.

Описание конструкции

Орудие было получено путём модернизации русской 122-мм гаубицы образца 1909 года времён Первой мировой войны, изначально разработанной немецкой оружейной фирмой «Крупп». Оно представляло собой классическую короткоствольную гаубицу, предназначенную для стрельбы под углами возвышения преимущественно от +20 до +45° выстрелом с раздельным заряжанием. Гаубица оснащалась клиновым горизонтальным затвором, гидравлическим тормозом отката и пружинным накатником. Тормоз отката откатывается вместе с люлькой, дульный тормоз отсутствует. Ствольная группа монтируется на однобрусном лафете без подрессоривания колёсного хода. Колёса деревянные.

История создания

В конце 1920-х годов советское военное руководство приняло решение модернизировать стоявшие на вооружении орудия времён Первой мировой войны. Основной целью модернизации было увеличение дальности стрельбы. Модернизация затронула и 122-мм гаубицу образца 1909 года. Проведённая в 1937 году на Пермском заводе модернизация заключалась в следующем:

• расточена (удлинена) камора до размеров каморы 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг.;
• установлен нормализованный прицел;
• упрочнён лафет;
• боевая ось приварена к станку.

Модернизированное орудие было принято на вооружение под официальным наименованием «122-мм гаубица обр. 1909/37 гг.».

Производство

Производство гаубиц обр. 1909/37 гг., судя по всему, не велось, все орудия были переделаны из 122-мм гаубиц обр. 1909 г., имевшихся в войсках. Точное количество переделанных гаубиц выяснить не удалось, скорее всего, их было от 800 до 900 шт. Переделка гаубиц производилась на Пермском заводе.

Организационно-штатная структура

Гаубица являлась дивизионным орудием. По штату 1939 года в стрелковой дивизии имелось два артиллерийских полка — лёгкий (дивизион 76-мм пушек и два смешанных дивизиона по две батареи 122-мм гаубиц и одной батарее 76-мм пушек в каждом) и гаубичный (дивизион 122-мм гаубиц и дивизион 152-мм гаубиц), всего 28 штук 122-мм гаубиц. В июне 1940 года в гаубичный полк добавили ещё один дивизион 122-мм гаубиц, всего в дивизии их стало 32 шт. В июле 1941 года гаубичный полк был исключён, число гаубиц сократилось до 16. В этом штате советские стрелковые дивизии прошли всю войну. В гвардейских стрелковых дивизиях с декабря 1942 года имелось 3 дивизиона по 2 батареи 76-мм пушек и одной батарее 122-мм гаубиц в каждом, всего 12 гаубиц. С декабря 1944 эти дивизии имели гаубичный артполк (5 батарей), 20 122-мм гаубиц. С июня 1945 года на этот штат перевели и стрелковые дивизии.

В горнострелковых дивизиях в 1939—1940 годах имелся один дивизион 122-мм гаубиц (3 батареи по 3 орудия), всего 9 гаубиц. С 1941 года вместо него вводится гаубичный артиллерийский полк (2 дивизиона по 3 четырёхорудийных батареи), гаубиц становится 24. С начала 1942 года остаётся только один двухбатарейный дивизион, всего 8 гаубиц. С 1944 года из штата горнострелковых дивизий гаубицы исключены.

В моторизованной дивизии имелось 2 смешанных дивизиона (батарея 76-мм пушек и 2 батареи 122-мм гаубиц в каждом), всего 12 гаубиц. В танковой дивизии имелся один дивизион 122-мм гаубиц, всего 12 шт. В кавалерийских дивизиях до августа 1941 имелось 2 батареи 122-мм гаубиц, всего 8 орудий. С августа 1941 дивизионная артиллерия из состава кавалерийских дивизий была исключена.

До конца 1941 года 122-мм гаубицы были в стрелковых бригадах — одна батарея, 4 орудия.

122-мм гаубицы также входили в состав гаубичных артиллерийских бригад резерва Верховного Главнокомандования (РВГК) (72—84 гаубицы).

Служба и боевое применение

122-мм гаубица образца 1909/37 годов была не самой многочисленной в Красной армии (РККА), но и экзотическим орудием её назвать трудно, как и её предшественницу. Так, на 1 октября 1936 года имелось 920 гаубиц обр. 1909 г. (в том числе требующих ремонта — 55, учебных — 16). С 1937 года модернизированная гаубица начинает активно вытеснять предшественницу, к началу Великой Отечественной войны гаубиц обр. 1909 г. в войсках не было. Гаубица принимала участие в советско-финской войне 1939—1940 годов. На 1 июня 1941 года гаубиц обр. 1909/37 гг. имелось, по разным источникам, 778 или 881 либо 800 шт.; для сравнения, новых гаубиц М-30 было 1667 штук. 122-мм гаубица обр. 1909/37 гг. активно использовалась в первый период войны, однако к середине войны это не очень многочисленное орудие из-за больших потерь встречалось в войсках в небольших количествах.

122-мм гаубица обр. 1909/37 гг. за рубежом

В 1941—1942 годах немецкой армией было захвачено некоторое количество этих гаубиц, принятых на вооружение вермахта под индексом 12,2 cm le.F.H.386(r).

Финская армия захватила несколько таких гаубиц в советско-финскую войну и ещё 21 гаубицу — в ходе Великой Отечественной войны. Финское обозначение гаубицы — 122 H 09-37. Орудия активно использовались в ходе боевых действий, несколько из них было потеряно. Интересно, что изучение трофейных гаубиц вдохновило финнов на проведение подобной модернизации всех имеющихся у них со времён Гражданской войны 122-мм гаубиц обр. 1909 г. Модернизированные орудия получили индекс 122 H 09-40 (122-мм гаубица обр. 1909/40 гг.). Всего было модернизировано около 30 гаубиц, принявших активное участие в боевых действиях 1941—1944 годов.

Оценка проекта

122-мм гаубица обр. 1909/37 гг. являлась не очень значительной модернизацией орудия периода Первой мировой войны и в целом сохранила большую часть недостатков, присущих орудиям того периода. Главными недостатками орудия являлись:

• неподрессоренный колёсный ход, сильно ограничивающий подвижность орудия;
• устаревшая конструкция однобрусного лафета, сильно ограничивающая углы наводки (особенно горизонтальной).

Короткий ствол обуславливал невысокую дальность стрельбы, по которой это орудие существенно уступало своему главному противнику — немецкой лёгкой гаубице 10,5 cm le.F.H.16 (8,9 км против 10,7 км). При выходе к огневым позициям танков противника 122-мм гаубицы обр. 1909/37 гг. становились полностью беззащитными. К началу Второй мировой войны это орудие стало безусловно устаревшим.

В то же время гаубица отличалась простотой, прочностью и надёжностью. Орудие было очень лёгким (боевая масса на тонну меньше, чем у М-30, и на 500 кг меньше, чем 10,5 cm le.F.H.16). По совокупности боевых качеств она незначительно уступала близкой по характеристикам 122-мм гаубице обр. 1910/30 гг., в основном из-за меньшей скорострельности.

Взятый военным руководством СССР курс на модернизацию старых орудий следует признать правильным. В то время СССР ещё не был способен создавать новые современные орудия. Так, 122-мм гаубица обр. 1934 г. «Лубок», созданная под руководством немецких специалистов, не пошла в массовое производство. Удовлетворительную современную 122-мм гаубицу советским инженерам удалось создать лишь в 1938 году.

Характеристики и свойства боеприпасов

Орудие имело 6 зарядов (№ 1—5 и полный). Стальная осколочно-фугасная граната ОФ-462 создавала 1000 убойных осколков и поражала живую силу в радиусе 30 м или оставляла воронки до 1 м глубиной и до 3 м в диаметре. Стрельба кумулятивным снарядом из этого орудия была крайне малоэффективной. Как утверждает А. Широкорад, баллистические характеристики орудия были идентичны 122-мм гаубице обр. 1910/30 гг., что вызывает определённые сомнения, поскольку орудия несколько различались длиной ствола и максимальным углом возвышения. Тем не менее, другой информации обнаружить не удалось.

Номенклатура боеприпасов
Тип	Индекс ГАУ	Вес снаряда, кг	Вес ВВ, кг	Начальная скорость, м/с (при полном заряде)	Дальность табличная, м
Кумулятивные снаряды
Кумулятивный (на вооружении с мая 1943)	53-БП-460А	?	?	?	?
Осколочно-фугасные снаряды
Стальная осколочно-фугасная граната	53-ОФ-462	21,76	3,67	364	8910
Осколочная граната сталистого чугуна с привинтной головкой	53-О-462А	21,7	?	364	8910
Осколочная граната сталистого чугуна	53-О-460А	?	?	?	?
Старая граната	53-Ф-460	?	?	344	7550
Старая граната	53-Ф-460Н	?	?	344	7550
Старая граната	53-Ф-460У	?	?	344	7550
Старая граната	53-Ф-460К	?	?	344	7550
Шрапнель
Шрапнель с трубкой 45 сек.	53-Ш-460	?	?	343	7230
Шрапнель с трубкой Т-6	53-Ш-460Т	?	?	342	7240
Осветительные снаряды
Осветительный	53-С-462	?	?	340	6800
Агитационные снаряды
Агитационный	53-А-462	?	?	364	7000
Дымовые снаряды
Дымовой стальной	53-Д-462	?	?	364	8910
Дымовой сталистого чугуна	53-Д-462А	?	?	?	?
Химические снаряды
Осколочно-химический	53-ОХ-462	?	?	364	8950
Химический	53-Х-462	21,8	?	366	8477
Химический	53-Х-460	?	?	358	7700

Литература

• Широкорад А. Б. Энциклопедия отечественной артиллерии. — Мн.: Харвест, 2000. — 1156 с.: илл. с. — ISBN 985-433-703-0.
• Широкорад А. Б. Бог войны Третьего рейха. — М.: АСТ, 2002. — 576 с.: 32 л. ил. с. — ISBN 5-17-015302-3.
• Иванов А. Артиллерия СССР во Второй мировой войне. — СПб.: Нева, 2003. — 64 с. — ISBN 5-7654-2731-6.
• Шунков В. Н. Оружие Красной армии. — Мн.: Харвест, 1999. — 544 с. — ISBN 985-433-469-4.

Ссылки

• [www.jaegerplatoon.net/ARTILLERY5.htm Artillery Part 5: Light Howitzers (105 mm — 122 mm)] (англ.). Jaeger Platoon. [www.webcitation.org/5w2uBQ1mS Архивировано из первоисточника 27 января 2011].

Отрывок, характеризующий 122-мм гаубица образца 1909/37 годов

– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.


В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.


Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.