123-я танковая бригада
Поделись знанием:
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; background-color: #BDB76B" colspan="2">  123-я танковая бригада </td></tr>
| |
| Награды: | 
|
| Войска: | сухопутные |
| Род войск: | автобронетанковые |
| Формирование: | сентябрь 1941 |
| Расформирование (преобразование): | 7 мая 1942 |
| Предшественник: | 1-я танковая дивизия |
| Преемник: | 1-я Ленинградская танковая бригада |
| 1941—1942: Ленинградская область | |
123-я танковая бригада — воинское соединение СССР в Великой Отечественной войне
Содержание
История
Бригада сформирована в Ленинграде в последней декаде сентября 1941 года по штату № 010/78 на базе остатков 1-й танковой дивизии. При формировании имела 46 танков КВ-1[1]
В составе действующей армии с 30 сентября 1941 по 7 мая 1942 года
С 11 октября 1941 года в составе бригады действовал опытный прототип танка Т-150, созданный в единственном экземпляре.
К ноябрю 1941 года бригада была переброшена к Неве, базировалась около Колтушей в резерве. На Невский пятачок удалось переправить несколько танков, и с 11 ноября 1941 года, танки бригады будучи приданными 86-й стрелковой дивизии перешли в наступление на правом берегу Невы на позиции 7-й авиаполевой дивизии в районе 1-го Городка и 8-й ГЭС, были остановлены на опушке леса рощи «Фигурная». К 30 ноября 1941 года на плацдарм понтонами были переправлены ещё 30 танков Т-34 и КВ-1 из состава бригады и с этого дня бригада опять ведёт безуспешные бои на пятачке за расширение плацдарма, атакует противника в направлении Арбузово, Анненское. В ходе боёв большинство танков было бригадой потеряно.
В январе 1942 года на базе разведывательной роты был создан первый в вооружённых силах СССР автобронебатальон, вооружённый БА-10.
7 мая 1942 года приказом НКО № 0356 от 5 мая 1942 года переименована в 1-ю Краснознамённую танковую бригаду[2].
Полное название
123-я танковая Краснознамённая бригада
Подчинение
| Дата | Фронт (округ) | Армия | Корпус | Дивизия | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|
| 01.10.1941 года | Ленинградский фронт | - | - | - | - |
| 01.11.1941 года | Ленинградский фронт | - | - | - | - |
| 01.12.1941 года | Ленинградский фронт | - | - | - | - |
| 01.01.1942 года | Ленинградский фронт | - | - | - | - |
| 01.02.1942 года | Ленинградский фронт | - | - | - | - |
| 01.03.1942 года | Ленинградский фронт | - | - | - | - |
| 01.04.1942 года | Ленинградский фронт | - | - | - | - |
| 01.05.1942 года | Ленинградский фронт (Группа войск Ленинградского направления) | - | - | - | в подчинении группы |
Состав
На момент формирования
- Управление бригады
- Рота управления
- Разведывательная рота
- 123-й танковый полк
- 1-й танковый батальон
- 2-й танковый батальон
- Мотострелково-пулеметный батальон
- Противотанковый дивизион
- Зенитный дивизион
- Автотранспортная рота
- Ремонтная рота
- Санитарный взвод
На 20 ноября 1941 года
- Управление бригады
- 123-я рота управления
- 123-я разведывательная рота
- 123-й танковый полк
- 1-й танковый батальон
- 2-й танковый батальон
- 123-й стрелковый батальон
- 123-й зенитный батальон
- 123-я ремонтно-восстановительная рота
- 123-я автотранспортная рота
- 123-й медико-санитарный взвод
- военная прокуратура
- взвод и 3 отделение
- 63-я полевая почтовая станция
Командиры
-
Баранов, Виктор Ильич генерал-майор танковых войск, с 30.09.1941 по 02.05.1942 - Кононов, Иван Васильевич, полковник, с 03.05.1942 по 07.05.1942
Награды
| Награда | Дата | За что получена |
|---|---|---|
|
|
по преемственности |
Память
- Белый КВ-1 с надписью «Ленинградец» из состава бригады установлен на постамент в музее-диораме «Прорыв блокады Ленинграда».
Напишите отзыв о статье "123-я танковая бригада"
Примечания
Ссылки
- [tankfront.ru/ussr/tbr/tbr123.html 123-я танковая бригада на сайте Танковый фронт]
- [www.soldat.ru/doc/perechen Перечень № 7 управлений бригад всех родов войск, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941—1945]
Отрывок, характеризующий 123-я танковая бригада
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
