1239 год

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Годы
1235 · 1236 · 1237 · 1238 1239 1240 · 1241 · 1242 · 1243
Десятилетия
1210-е · 1220-е1230-е1240-е · 1250-е
Века
XII векXIII векXIV век
2-е тысячелетие
XI векXII векXIII векXIV векXV век
1190-е 1190 1191 1192 1193 1194 1195 1196 1197 1198 1199
1200-е 1200 1201 1202 1203 1204 1205 1206 1207 1208 1209
1210-е 1210 1211 1212 1213 1214 1215 1216 1217 1218 1219
1220-е 1220 1221 1222 1223 1224 1225 1226 1227 1228 1229
1230-е 1230 1231 1232 1233 1234 1235 1236 1237 1238 1239
1240-е 1240 1241 1242 1243 1244 1245 1246 1247 1248 1249
1250-е 1250 1251 1252 1253 1254 1255 1256 1257 1258 1259
1260-е 1260 1261 1262 1263 1264 1265 1266 1267 1268 1269
1270-е 1270 1271 1272 1273 1274 1275 1276 1277 1278 1279
1280-е 1280 1281 1282 1283 1284 1285 1286 1287 1288 1289
1290-е 1290 1291 1292 1293 1294 1295 1296 1297 1298 1299
1300-е 1300 1301 1302 1303 1304 1305 1306 1307 1308 1309
Хронологическая таблица

1239 (тысяча двести тридцать девятый) год по юлианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в субботу. Это 1239 год нашей эры, 239 год 2 тысячелетия, 39 год XIII века, 9 год 4-го десятилетия XIII века, 10 год 1230-х годов.





События

Родились

См. также: Категория:Родившиеся в 1239 году

Скончались

См. также: Категория:Умершие в 1239 году

См. также


Напишите отзыв о статье "1239 год"

Отрывок, характеризующий 1239 год

«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.