125-мм ампуломёт образца 1941 года

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
125-мм ампуломёт образца 1941 года

125-мм ампуломёт (на переднем плане) поздних выпусков, станок отсутствует. Рядом видна стеклянная капсула-шар для огнесмеси. Музей «Сталинградская битва», Волгоград
Тип: ампуломёт
Страна: СССР СССР
История службы
Годы эксплуатации: 1941—1943 (в боевом варианте)
 ? — 1945 (в варианте оружия пропаганды)
На вооружении:

Красной армией
и другими, см. Операторы

Войны и конфликты: Вторая мировая война
История производства
Конструктор: неизвестен
Разработан: 1940
Производитель: завод № 145 имени С. М. Кирова
Годы производства: 1940—1943
Всего выпущено: >2000[1]
Характеристики
Масса, кг: 10—15 (ампуломёт)
5—18 (станок)
Калибр, мм: 125
Принципы работы: однозарядный
Скорострельность,
выстрелов/мин:
5—8
Прицельная дальность, м: 100—120
Максимальная
дальность, м:
250 (стандартный заряд)[2]
500[3]
Изображения на Викискладе?: 125-мм ампуломёт образца 1941 года
125-мм ампуломёт образца 1941 года125-мм ампуломёт образца 1941 года

125-мм ампуломёт образца 1941 года — единственная выпускавшаяся серийно в СССР модель ампуломёта. Широко применялся с переменным успехом Красной армией на начальном этапе Великой Отечественной войны, его нередко изготавливали в полукустарных условиях[3].

В качестве снаряда чаще всего использовался стеклянный или жестяной шар, заполненный воспламеняющейся жидкостью «КС», но в номенклатуру боеприпасов входили мины, дымовая шашка и даже кустарные «пропагандистские снаряды»[3][4]. При помощи холостого ружейного патрона 12-го калибра снаряд выстреливался на 250—500 метров, тем самым являясь эффективным средством против некоторых фортификационных сооружений и многих видов бронетехники, включая танки[3]. Впрочем, сложности в применении и обслуживании привели к тому, что в 1942 году ампуломёт был снят с вооружения.

Несмотря на дальнейшее применение данного вида оружия при обороне Сталинграда и в ряде других боёв, позднее ампуломёт был окончательно заменён в войсках огнемётами других типов[5]. По некоторым данным[6], ампуломёт применялся эпизодически даже в 1944 году, а в качестве оружия пропаганды — даже в 1945 году[7]. Ампулы, созданные специально для него, использовались в штурмовой авиации вплоть до конца войны[8].





Создание

Данные о создании ампуломёта крайне скудны. Так, известно, что разработка началась в 1940 году на заводе № 145 имени С. М. Кирова, в 1941 году после войсковых испытаний он был принят на вооружение Красной Армии под названием «125-мм ампуломёт образца 1941 года»[3]. «Идейным предшественником» советского ампуломёта был английский Northover Projector 1940 года. Более ранний датский бомбомёт системы Аазена в качестве навесного заряда использовал холостой охотничий патрон 8-го калибра[9], аналогичный способ метания мин использовал и советский ампуломёт.

Конструкция

Ампуломёт

Собственно ампуломёт состоял из ствола калибра 125 мм, стреляющего механизма, затвора, прицельной планки и станка[3]. На опытных образцах применялся затвор винтовочного типа, спусковой рычаг находился у ручек с казённой части огнемёта, конструктивно схожих с подобными у станковых пулемётов[10]. На серийных образцах стреляющий механизм заметно упростили благодаря применению простых штампованных деталей, ствол выполнялся из стали толщиной в 2 мм[3][10]. Внутри ствола ближе к казённой части был установлен решётчатый рассекатель для защиты ампулы[10]. Прицельная планка представляла собой простейшую прорезь с пятью отметками, обозначавшими пять различных дистанций[10]. Вес ампуломёта колебался в диапазоне 10—28 кг в связи с тем, что производство оружия было налажено в том числе и в полукустарных условиях[11]. Метание снаряда происходило за счёт выстрела холостого охотничьего патрона 12-го калибра[3]. Заводской станок изначально был колёсным, однако в ходе войны производились ампуломёты с трубчатым станком в виде треноги[11] или без него вообще; в таких случаях он нередко заменялся подручными предметами, в том числе даже санями[3].

Изготовление

Ампуломёты изготавливались повсеместно и полукустарно (чему способствовало максимальное упрощение конструкции с заменой большинства деталей простыми штампованными[3]): так, в блокадном Ленинграде они делались даже из обрезков водопроводных труб[12]. Достоверно известно, что ампуломёты изготавливались в Горьком и на Центральной химбазе № 138 в Калинине[13].

Боеприпасы

Для снаряжения капсул первоначально[когда?] использовали отравляющие вещества иприт и люизит, позже — зажигательные жидкости КС или БГС[14]. Жидкость «КС» самовозгоралась на воздухе (при этом литр смеси горел с температурой порядка 1000 °C около трёх минут)[8] и выпускалась в двух вариантах, отличавшихся способом производства[8] и цветом: жёлто-зелёного и — с примесью, повышающей вязкость, — тёмно-бурого[15]. «КС» изготавливалась[16] (в зависимости от способа производства) из бензина или керосина с добавлением порошка-загустителя ОП-2 (алюминиевая соль нафтеновых кислот[17]), белого фосфора и серы; иногда добавлялась присадка, усиливавшая прилипание жидкости к поверхностям. Фронтовики расшифровывали название смеси по-разному: «Кошкина смесь»[16] (по фамилии изобретателя смеси Н. В. Кошкина), «Коктейль смерти» и даже «Коньяк старый»[16] и «Конкретно секретная»[6].

Смесь БГС была изобретена военным инженером К. М. Салдадзе и состояла из бензольной головки, сольвента и порошка-загустителя ОП-2[17]. Она отличалась более низкой температурой горения, высокой вязкостью и дешевизной, однако эффективно могла применяться в огнемётах только с добавлением бензина или керосина[17].

  • АК-1 — стеклянная капсула сферической формы диаметром 125 мм. Стенки капсулы были толщиной 10 мм, в результате чего были нередки случаи неразрыва капсул при метании с самолёта или ампуломёта по рыхлому грунту. До создания «советского напалма» — жидкости КС — заправлялась только отравляющими веществами — ипритом или люизитом[8], при этом состоя на вооружении с начала 1930-х годов как химбоеприпасы[3]. В 1939 году был создан её модифицированный вариант — АУ-125[3]. По некоторым данным, рекомендовалось использование стеклянных ампул против бронетехники, в отличие от АЖ-2[6]. Существовали также модификации АК-2 и АУ-260, данные о характеристиках и применении отсутствуют[3].
  • АЖ-2 — жестяная капсула сферической формы, изначально разработанная для ампуломёта с целью замены стеклянных ампул[3]. Имела более тонкие по сравнению со стеклянными ампулами стенки, могла быть как литой, так и состоять из двух и более частей[3]. Вмещала около литра огнесмеси или отравляющего вещества. Изначально разработанная для ампуломёта, применялась в качестве наполнителя кассетных боеприпасов в авиации вплоть до 1945 года[8]. Иногда снабжалась дистанционным взрывателем ТАТ-8 или аналогичным[2], снижавшим объём огнесмеси[3], но повышавшим эффективность ампуломёта против пехоты[6]. Существовало также множество вариантов, отличавшихся техникой изготовления ампулы. Так, с 1941 года её стали изготавливать из чёрной жести в связи с переходом промышленности на особый режим работы[3]. В 1943 году она была модифицирована плакированием ампул пластмассой и изменением взрывателя для повышения надёжности[3]. Применялась в штурмовой авиации до конца войны[3].
  • Термитный шар ТШ-300[2][18] — шар из спрессованной термитной смеси с фитилём, весом 300 грамм. Изначально являлся суббоеприпасом авиационной кассетной бомбы ЗАБ-500-300ТШ[18]. Был чрезвычайно эффективен против бронетехники, но и легковоспламеним, из-за чего популярностью в войсках не пользовался[8].
  • ФБМ-125 — разработанная как авиационная бомба, кумулятивная мина ФБМ-125 весом в 2,5 кг (из них полтора килограмма составляла масса взрывчатого вещества) широко применялась в ампуломётах для поражения различной техники противника (при снаряжении тротилом пробивала 90-мм стальную плиту)[3].
  • БФМ-100/125 — бронебойно-фугасная мина, разработанная ОКБ-НКАП 455-го завода[3]. Данные о характеристиках и боевом применении отсутствуют; известно, что БФМ-100 занимала по весу промежуточное положение между жестяной капсулой АЖ-2 и дымовой шашкой АДШ[3].
  • АДШ — дымовая шашка диаметром 125 мм, изначально рассчитанная на применение в кассетных авиационных боеприпасах, могла применяться в ампуломётах[3]. 17 ноября 1942 года ампулометные команды 48 СД в районе Петергофа осуществили постановку дымовых завес, вероятно - при помощи дымовых шашек АДШ, известны постановки дымзавес подобным способом и в конце 1943 года.[2]

Заправка капсул осуществлялась в прифронтовой линии с помощью полевых заправочных станций АРС-203 (ёмкость 740 л) либо вручную[3]. При этом производительность и размеры АРС-203, разработанной для заправки капсул на аэродромах, была избыточной, поэтому к 1942 году специалисты завода № 145 разработали более лёгкую станцию ПРС, способную заправлять четыре ампулы одновременно и 240 ампул в час, однако в войска она не поступала — к тому времени ампуломёты сняли с вооружения[3].

Журналист Марк Дейч, основываясь на сопоставляемых им архивных данных, утверждает, что ампуломёты предназначались для ведения химической войны, а с 1942 года — бактериологической; при этом он ссылается на постановление от 4 июля 1942 года о производстве ампуломётов и боеприпасов к ним[1]. Дейч утверждает, что оружие массового поражения времён Великой Отечественной войны может представлять опасность и в наши дни. Его утверждение опровергается как воспоминаниями ветеранов, что оружие не использовалось с химическими отравляющими веществами[4], так и историками: стеклянных капсул АС-1, предназначавшихся, по утверждению журналиста, для оружия массового поражения, не существовало — стеклянные капсулы имели наименование АК-1/2 и АУ-125/260[3].

Операторы

  • СССР СССР.
  • Третий рейх Третий рейх — некоторое количество трофейных ампуломётов[19].
    • РОА — некоторое количество использовалось во взводах пропаганды[7].
    • УПА — в некоторых источниках упоминается как штатное противотанковое оружие[20].
  • Финляндия Финляндия — некоторое количество трофейных ампуломётов.

Боевое применение

Расчёт ампуломёта составляли три человека — наводчик, заряжающий и подносчик боеприпасов[6][21], при этом к каждому расчёту был представлен ездовой с лошадью, к ампуломётному взводу предполагался зенитный пулемёт[6]. Организационно расчеты входили в ампулометные взводы, сводившиеся в отдельные ампулометные команды или сводные мортирно-ампулометные роты, в которые также входили стрелки с дульными мортирками и гранатомётами[2].

Первые ампулометы начали поступать в войска осенью 1941 года[2]. При этом случались опасные казусы - так, в 43 стрелковой дивизии огнеметы РОКС были сданы на склад раньше, чем были получены ампулометы[18]. По воспоминаниям ветеранов, в 1941 году в 1118-м стрелковом полку к батальону были прикреплены 6 ампуломётных расчётов, по два на роту[6]. Заряжание производили два человека — первый номер расчёта вставлял в казённик патрон, второй вкладывал в ствол с дульной части саму ампулу. Боекомплект расчёта составлял планово 10 ампул и 12 вышибных патронов[22], носимых в обыкновенном охотничьем патронташе[3]. При нехватке стандартных боеприпасов ампуломёты переделывались под метание бутылок с зажигательной смесью[23]. Кроме того, были нередки случаи, когда капсулы использовались вручную, без использования ампуломёта[8]. В 1942 году ампуломётчики в Тюмени обучались на противотанковых ружьях Дегтярёва[24]. Бывали случаи разрыва ампул прямо в стволе оружия, поэтому нередко расчёт носил с собой ведро медного купороса — единственного средства, способного потушить жидкость «КС»[25]. Согласно указанию штаба Северо-Западного фронта по организации и действиям штурмовых (блокировочных) групп при наступлении от 25 сентября 1942 года[26] отделение ампуломётов должно было входить в состав каждой штурмовой группы, в 1944 году в наставлении «Действия танков в составе штурмовой группы при атаке ДОТ и ДЗОТ» ампуломёт упоминается как возможное средство для ослепления расчёта дота[27]. В некоторых источниках ампуломёт описывается как штатное противотанковое оружие УПА[20], но данные о его боевом применении в этом качестве отсутствуют.

Данные о боевом применении ампуломёта противоречивы. Так, он показал себя надёжным оружием в обороне и против техники[1][3], однако случались технические отказы, приводившие к разрыву снаряда в стволе[3], кроме того, большой вес системы отрицательно влиял на мобильность[1].

1941—1942

В ноябре 1941 года отделение ампуломётчиков участвовало в атаке на Таширово, проводя ампулометание. При этом рапорт указывает на потери расчётов от огня противника и невысокий процент разбившихся ампул:

Отделение ампулометчиков производило ампулометание по ТАШИРОВО, но неудачно. Из 67 выпущенных ампул разбилось только 8, не достигнув цели. Отделение пыталось приблизиться к ТАШИРОВО, но, встреченное сильным пулеметным огнём, вынуждено было отойти, потеряв ранеными 4 человека[28].

Ветераны вспоминали, что зимой 1941 года при поставке 20 ампуломётов в одну из частей 20-й армии Западного фронта два сгорели при приёмке, после чего командующий войсками армии Д. Д. Лелюшенко запретил применять подобный тип миномётов и приказал уничтожить оставшиеся[3]. В 1941 году ампуломёты успешно применялись под Севастополем:

Не раз моряки подбирались к этой огневой точке. Немцы без выстрела подпускали их шагов на десять, а потом из амбразуры вылетала синяя ракета, и тотчас со стороны противника следовали прицельные залпы миномётов прямо по доту. Разведчики несли потери. Тогда начальник химической службы бригады капитан Владимир Васильевич Богданов предложил использовать ампулометы. Стеклянный шар выстреливался устройством, похожим на миномёт. При ударе шар разбивался, содержимое его вспыхивало жарким пламенем. Разведчики после многократных попыток ухитрились попасть ампулой в амбразуру. Немцы выскочили как ошпаренные, и победители прочно обосновались в доте[29].

При нехватке стандартных боеприпасов они переделывались под метание бутылок с зажигательной смесью[23]. Кроме того, были нередки случаи, когда капсулы использовались вручную, без использования ампуломёта[8]. На Северо-Западном фронте ампуломёты широко использовались при недостатке артиллерии, в том числе для подсветки ночных атак — выстрелом поджигалось строение, служившее ориентиром[30].

По воспоминаниям ветеранов, в январе 1942 года ампуломёты эпизодически применялись под Селигером[31]. В это же время в Москве несколькими ремонтными заводами был допущен срыв поставок комплектующих для ампуломётов, что не позволило сдать их заводу № 145 в срок[32].

В 1942 году ампуломёт был снят с производства из-за недостатков конструкции и опасности применения, а в постановлении ГКО от 14 апреля 1942 года «Об организации, штатном составе и вооружении отдельной стрелковой бригады»[33]) он не упоминается как штатное вооружение стрелковой бригады, однако его применение продолжилось, а постановление Государственного комитета обороны от 4 июля 1942 года, подписанное Сталиным, обязало наркомат химической промышленности выпустить 4 тыс. ампуломётов[1]. Постановлением ГКО от 26 июля 1942 года «Об организации, штатном составе и вооружении стрелковой дивизии численностью 10 374 человек»[34] стрелковой дивизии придавался отдельный ампуломётный взвод, включавший в себя 4 расчёта, а постановлением от 29 июля «О реорганизации отдельной стрелковой бригады» стрелковой бригаде придавался отдельный ампуломётный взвод, включавший в себя 6 расчётов[35]. Весной ампуломёты входили в состав усиленных штурмовых групп при попытках прорыва под Демянском[36]. В августе их применяли при обороне Ейска, где они эффективно уничтожали как танки, так и лёгкую технику противника[37]. Некоторое количество ампуломётов было захвачено финской армией и использовалось в конце 1942 года, о чём свидетельствуют архивные снимки, кроме того, некоторое время оружие эксплуатировалось немецкими войсками[19].

Оборона Сталинграда и последующее применение

Внешние изображения
Боевое применение ампуломёта
(сцены из документального фильма «Сталинград», одна из них впоследствии использовалась в десятом эпизоде документального фильма The Lost Evidence канала History Channel)
img-fotki.yandex.ru/get/9229/165809419.227/0_aa972_b05b5c9b_L.gif
img-fotki.yandex.ru/get/9219/165809419.227/0_aa971_67140331_L.gif

Ампуломёты успешно применялись при обороне Сталинграда, при этом некоторое количество использовалось в штурмовых отрядах[3][38]:

Трое суток и днём, и ночью шли бои за хутор Грачи и станицу Суровикино: то немцы их займут, то мы, то немцы, то мы. Тут мы первый раз ампулы применили. Мой расчёт поджёг 2 танка, и расчёт Абдулы Хамитова — уфимского татарина — один танк[6].

Известно также, что ампуломёты активно применялись при штурме Великих Лук: так, расчёты входили в состав пяти штурмовых групп[39], а 15 января 1943 года сводная рота из 17 расчётов в ходе штурма за два часа израсходовала 1620 ампул с зажигательной смесью[40]. По некоторым данным, применение ампуломётов продолжалось и в течение битвы на Курской дуге:

Ампулометы применялись потом ещё на Орловско-Курской дуге, больше про них я не слыхал[6].

Ампулы АЖ-2, разработанные для ампуломёта, применялись в штурмовой авиации вплоть до конца войны[3].

Оружие пропаганды

Одним из наиболее необычных способов применения ампуломёта было применение его как орудия для доставки пропагандистских листовок немецким солдатам. В таком качестве ампуломёт применялся с 1941 года — простые связки агитационных листовок использовались в качестве снаряда к ампуломёту на Западном фронте[41]. Некоторое количество ампуломётов после их снятия с вооружения было передано в политотделы; так, Либа Герулайтис, оператор при МГУ (мощная громкоговорящая установка) 7-го отделения политотдела вспоминала, что в химической части они получили ампуломёты, к тому времени не применявшиеся. Вместо напалма и отравляющих веществ капсула была наполнена листовками[4]. При падении ампула разбивалась, листовки при этом падали кучкой. Эффективная дальность такого типа заброски листовок составляла около 100 м[4]. Кроме того, в литературе описывается случай, когда ампуломёт приспосабливали под кустарно изготовленный пропагандистский снаряд. Историк Сергей Резниченко описал этот случай так:

Однажды замполит, придя к сапёрам в батальон, спросил, кто может сделать агитационную миномётную мину? Вызвался Павел Яковлевич Иванов. Инструменты он нашёл на месте разрушенной кузни, корпус боеприпаса изготовил из чурки, приспособив небольшой пороховой заряд для его разрыва в воздухе, запал — из бикфордова шнура, а стабилизатор — из консервных банок. Однако деревянная мина для миномёта оказалась лёгкой и в ствол опускалась медленно, не пробивая капсюля.

Иванов уменьшил её диаметр, чтобы воздух из ствола выходил свободнее, и капсюль на боёк перестал попадать. <…> Позже для стрельбы деревянными минами он приспособил ампуломёт. А чтобы не вызывать ответный огонь на свои траншеи, выносил его на нейтральную полосу или в сторону. Результат: немецкие солдаты как-то раз перешли на нашу сторону группой, пьяненькие, средь бела дня[3].

В 1945 году генерал А. А. Власов для антисоветской агитации постановил создать в РОА специальные взводы пропаганды, которым были приданы ампуломёты для заброски листовок[7].

Модификации

Параллельно с разработкой 125-мм варианта шли испытания и других версий ампуломёта, отличавшихся калибром и типом боеприпасов: 100-мм ампуломёт и 82-мм ампуломёт. В отличие от базовой версии, они изначально предполагались для использования с миной БФМ-100 и с настильной траекторией снаряда[3]. Обе модификации заряжались с казённой части. В серию они не пошли, в том числе из-за более узкой, по сравнению с базовой версией, номенклатурой боеприпасов[3].

В апреле 1943 года начальник химической службы 4го батальона 71 омсб лейтенант Иванов предложил модернизированные прицельные приспособления, однако к тому моменту было принято решение о снятии ампуломета с производства, поэтому подобные рацпредложения не были применены в массовом производстве[2].

Оценка проекта

125-мм ампуломёт образца 1941 года являлся уникальным для своего времени оружием — превосходя ранцевые огнемёты (например — советский РОКС-3) по дальности и точности, он мог использовать как «советский напалм» «КС», так и кумулятивные снаряды и отравляющие вещества. Опытные ампуломётчики могли «выкурить» расчёт дзота, уничтожить дот на расстоянии до двухсот пятидесяти метров[8] уничтожить пехоту, засевшую в блиндаже, и большинство видов бронетехники, включая танки[3]. Разрывы ампул оказывали сильное воздействие на мораль вражеских солдат вплоть до паники: в июле 1942 года были отмечены случаи бегства немецких солдат после обстрела ДЗОТА с советской стороны Невы, причем оба выстрела оказались неудачными: первая ампула перелетела цель, а вторая - разорвалась через 30-40 метров после выстрела[42].В то же время капсулы с огнесмесью были чрезвычайно хрупки (что приводило к взрывам ампул в стволе[3]) и одновременно — слишком прочны для метания по рыхлому грунту и снегу (что приводило к неразрывам[3]), а ампуломётные расчёты, хорошо действовавшие при обороне, несли большие потери при наступлении. Кроме того, практически не был реализован механизм заправки ампул огнесмесью, что ещё больше усложняло обслуживание оружия[3], и иногда ампул не хватало, из-за чего вместо стандартного боеприпаса применялись бутылки с зажигательной смесью. В армии оружие воспринимали неоднозначно: так, генерал Лелюшенко в 1941 году запретил применять ампуломёты и приказал уничтожить имеющиеся; ветераны в воспоминаниях относятся к ампуломёту иначе: в войсках его воспринимали как довольно эффективное противотанковое средство, способное одним выстрелом сжечь танк, отмечая, тем не менее, чрезмерный вес общей конструкции, препятствовавший использованию ампуломёта в качестве наступательного оружия[6]. Немецкие военные, эксплуатировавшие некоторое число трофейных ампуломётов, дали ему оценку как чрезвычайно примитивному оружию[19]. Историки, рассматривавшие историю ампуломёта, как правило, воздерживались от оценок[8][25], подчёркивая неоднозначность применения оружия. Исключением является лишь Сергей Резниченко, считающий, что оружие, подобное ампуломёту, было бы крайне востребовано при штурме городов вплоть до конца войны[3]. Журналист газеты «Военно-промышленный курьер» Семён Федосеев считает, что идеи, заложенные в советском ампуломёте, впоследствии были развиты в советских капсульных огнемётах после войны[10]. Российские историки, полковник Эдуард Коршунов и доцент НИИ(ВА) ВАГШ РФ А. Михайлов оценивают ампуломёт как простое в производстве и эффективное в применении оружие, обладавшее тем не менее рядом недостатков, как-то: проблемы с боеприпасами, низкая дальность эффективной стрельбы, низкая кучность, неудобная транспортировка.[2] Прямым аналогом ампуломёта был лишь британский «противотанковый гранатомёт» Northover Projector 1940 года[10], имевший аналогичный принцип действия, но уступавший советскому по ряду параметров. Крис Бишоп, английский историк, исследовавший историю Территориального ополчения и его противотанкового оружия в частности, прямо назвал ампуломёт pipe gun, трубочным оружием, термином, использующимся для Northover Projector[19].

Сравнение с зарубежными проектами

Одновременно с советским ампуломётом на вооружение британской армии поступил Northover Projector калибра 2,5 дюйма с аналогичным принципом действия — граната (чаще всего — так называемый «тип 76», бутылка с зажигательной смесью) выстреливалась капсюлем на 100—150 ярдов[43] (до 137 м). При этом в британских войсках отзывались об оружии преимущественно негативно[44], поэтому им насыщались тыловые части так называемого народного ополчения[en], созданные для защиты Британии, но и там они вытеснялись более совершенными противотанковыми средствами, такими как QF 2 pounder[45]. Тем не менее, английский ампуломёт уступал советскому по многим параметрам: превышая советский аналог в весе (27,2 кг[46] против 8—15 кг (для ампуломёта заводского производства)[3]), он уступал советскому в дальности стрельбы (100—150 м[46] против 250—500 м[3]), а номенклатура боеприпасов, в отличие от советского аналога, включала лишь три вида боеприпасов — две ручные гранаты[47][48] и «специальную зажигательную гранату № 76»[49]. При этом «специальная граната № 76», как и советские ампулы с жидкостью «КС»[25], могла разорваться прямо в стволе[45].

Современность

Сохранившиеся экземпляры

Производство реплик

В 2013 году интернет-магазин The War’s End, специализирующийся на продажах антикварного оружия и его деталей, объявил о начале предварительных заказов на произведённые компанией реплики ампуломёта с ориентировочной ценой 1200 долларов[54].

Происшествия с ампулами

Как правило, до наших дней сохраняются только стеклянные ампулы, жестяные чаще всего истлевают, при этом заряд вытекает, делая ампулу безопасной[55]. При этом из-за стеклянного корпуса ампул АУ-125 и АК-1 они не могут быть обнаружены металлоискателями. Ситуация нередко осложняется тем, что жидкость «КС» — основной наполнитель ампул — самовозгорается на воздухе даже по прошествии 60 лет[3]. В связи с этим случаются опасные происшествия с обнаружением ампул, нередко сохранившихся в заправленном состоянии.

8 февраля 2008 года рабочие при рытье могилы на кладбище в деревне Лемешово в Подольском районе наткнулись на 19 ампул[56]. В 2012 году стало известно об обнаружении ампулы с жидкостью «КС» возле школы в Воронеже, куда ампула попала с землёй, взятой с места боёв[57]. Перед новогодними праздниками 2013 года в посёлке Товарково под Калугой экскаватор при рытье котлована наткнулся на стеклянные ампулы[58]. Три из них были расколоты ковшом, в результате чего котлован заполнился едким белым дымом и огнём. Вызванные спасатели вынуждены были работать в изолирующих противогазах[59]. Оставшиеся 14 ампул были вывезены в карьер и там подорваны. Сообщается, что на этом месте в октябре 1941 года шли бои, при этом в 2011 году недалеко от найденных ампул нашли тела красноармейцев, предположительно — расчёт ампуломёта[59].

Журналист «Московского комсомольца» Марк Дейч, ссылаясь на архивные данные (в частности, постановление от 4 июля 1942 года о производстве ампуломётов и боеприпасов к ним), утверждает, что ампуломёты предназначались для ведения химической войны, а с 1942 года — бактериологической[1]. Дейч утверждает, что оружие массового поражения времён Великой Отечественной войны может представлять опасность и в наши дни.

В популярной культуре

Ампуломёт эпизодически появляется в «попаданческой» фантастической книге Алексея Ивакина «Мы погибнем вчера»: его используют, а после «возвращения» — находят главные герои[60]. В сатирическом рассказе Игоря Семенова «Попаданцы Самиздата (Штрафная рота попаданцев)», обыгрывающем отличительные черты попаданческой фантастики с российскими же писателями-фантастами в качестве главных героев, Алексею Ивакину отказывается в получении ампуломёта[61].

Создание ампуломёта обыгрывается в фантастической повести Валерия Белоусова «Днепровский крест»[62].

В настольной игре Combat Commander: Stalingrad ампуломётный расчёт является особой боевой единицей для Советского Союза, при этом верно отражены боеприпасы и взрывоопасность этого оружия[63].

Американская компания Warlord Games, специализирующаяся на 28мм миниатюрах исторической тематики, в 2014 году выпустила миниатюру ампуломётного взвода, состоящего, как и в действительности, из трёх человек.[64]

Напишите отзыв о статье "125-мм ампуломёт образца 1941 года"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 Дейч М. Тайное оружие Сталина. Последствия Великой Отечественной войны могли быть более тяжкими // Московский комсомолец: газета. — 31.03.2005.
  2. 1 2 3 4 5 6 7 8 Коршунов Э.Л. Михайлов А.А. Ампуломёты и ружейные мортирки для метания бутылок с зажигательной смесью: использование и совершенствование в годы Великой отечественной войны // Военно-химическое дело. — 2014. — № 11. — С. 95-106.
  3. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 Резниченко С. Ампуломёт: универсальная стрелковая система низкой баллистики для ближнего боя пехотных подразделений РККА // Техника и вооружение. — 2010. — № 4. — С. 14—22.
  4. 1 2 3 4 Герулайтис Л. [www.kommersant.ru/doc/1354961 Обезоруживающий голос] // Огонёк : журнал. — 26.04.2010. — № 16 (5125). [www.webcitation.org/6GfQ9FXiK Архивировано] из первоисточника 17 мая 2013.
  5. [военная-энциклопедия.рф/советская-военная-энциклопедия/А/Ампуломёт Ампуломёт] // А — Бюро военных комиссаров / [под общ. ред. А. А. Гречко]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1976. — С. 165. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 1).</span>
  6. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Гостева Е. Военная профессия — ампуломётчик. Воспоминания ветеранов. [litzona.net/show_37811.php Litzona.net]
  7. 1 2 3 [www.lander.odessa.ua/lib21.doc Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации. Протест (в порядке надзора) по уголовному делу в отношении Власова А. А., Жиленкова Г. Н. и др.]
  8. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Ардашев А. Н. Зажигательное и огнемётное оружие. — М.: Эксмо, 2001. — С. 497—500. — 700 с. — (Оружие Победы). — 3000 экз. — ISBN 978-5-699-33627-2.
  9. Ардашев А. Н. Великая окопная война. Позиционная бойня Первой мировой. — М.: Яуза, 2009. — С. 277—278. — 480 с. — (Великая забытая война). — 3500 экз. — ISBN 978-5-699-37315-4.
  10. 1 2 3 4 5 6 Федосеев С. [vpk-news.ru/articles/6999 Метающие ампулы с огнесмесями] // Военно-промышленный курьер. — № 49 (365). — 15.12.2010.
  11. 1 2 Ардашев А. Н. Зажигательное и огнемётное оружие. — М.: Эксмо, 2001. — С. 260. — 700 с. — (Оружие Победы). — 3000 экз. — ISBN 978-5-699-33627-2.
  12. [www.newstube.ru/media/nedorezova-muzej-oruzhiya-peregon-iz-sankt-peterburga-plany-muzeya-rasskaz-o-vidax Репортаж ТВЦ]
  13. Мангазеев И. [archive.is/EelLR Огнемётная война] // Вече Твери : газета. — 23 марта 2006. — С. 4—5.
  14. Ардашев А. Н. Огнемётно-зажигательное оружие. — М.: АСТ/Астрель, 2001. — С. 110—112. — 288 с. — (Военная техника). — 10 100 экз. — ISBN 5-17-008790-X, ISBN 5-271-02200-5.
  15. Новиков В. Н. Накануне и в дни испытаний. — М.: Политиздат, 1988. — С. 289. — 398 с. — 200 000 экз. — ISBN 5-250-00232-3.
  16. 1 2 3 Ардашев А. Н. Ручной огонь // Зажигательное и огнемётное оружие. — М.: Эксмо, 2001. — С. 156—168. — 700 с. — (Оружие Победы). — 3000 экз. — ISBN 978-5-699-33627-2.
  17. 1 2 3 Монетчиков С. Арсенал: коктейли смерти // Братишка : журнал. — 2007. — № 1. — С. 40—43.
  18. 1 2 3 Коршунов Э.Л. Рупасов А.И. Огневые валы и бутылочные поля в системе заграждений на оборонительных рубежах Ленинградского фронта 1941-1942. // Военно-химическое дело. — 2014. — № 11. — С. 106-120.
  19. 1 2 3 4 Bishop C. The Encyclopedia of Weapons of World War II: The Comprehensive Guide to Over 1,500 Weapons Systems, Including Tanks, Small Arms, Warplanes, Artillery, Ships and Submarines. — Sterling Publishing Company, Inc, 2002. — P. 272. — ISBN 1-58663-762-2.
  20. 1 2 Ампуломет // Летопись УПА. Новая серия = Літопис УПА. Нова серія. — Літопис УПА, 1995. — Т. 1. Издания главного командования УПА. — С. 333. — 481 с. — ISBN 5-7702-0832-5.
  21. А — Бюро военных комиссаров / [под общ. ред. А. А. Гречко]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1976. — 637 с. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 1).</span>
  22. Федосеев С. Л. Пехота против танков // Техника и оружие. — № 1. — 1997. — С. 33.
  23. 1 2 Неменко А. В. 1941—42 Крым. Загадки и мифы полуострова, часть 4.
  24. Зюськин В. К. Истребители танков. — Екатеринбург: Среднеурал. кн. изд-во, 2005. — ISBN 5-7529-0060-3.
  25. 1 2 3 Митин Д. [zbroya.com.ua/mag/2012/n8/13.htm Ампуломёт] // Оружие и охота. — 2012. — № 8.
  26. Командующий войсками СЗФ генерал-лейтенант Курочкин. II. Состав штурмовых групп (отрядов) // Указания штаба Северо-Западного фронта по организации и действиям штурмовых (блокировочных) групп при наступлении (25 сентября 1942 г.). — 1942.
  27. Кожевеников М. М. Штурм ДОТ // Действия танков в составе штурмовой группы при атаке ДОТ и ДЗОТ / Гв. ген.-майор танк. войск И. Зиберов. — 1-я тип. Упр. Воениздата НКО им. С. К. Тимошенко, 1944. — С. 21. — 26 с.
  28. Мельников В. Ноябрь 1941 // Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова. — М.: Яуза, Эксмо, 2009. — С. 109. — 736 с. — (Великая Отечественная. Неизвестная война). — ISBN 978-5-699-36163-2.
  29. Неменко А. В. 1941—42 Крым. Загадки и мифы полуострова, часть 3.
  30. Драбкин А. В. Я дрался с панцерваффе. «Двойной оклад — тройная смерть!». — М.: Эксмо, 2007. — 352 с. — (Война и мы). — ISBN 978-5-699-20524-0.
  31. Визярико Г. М. Бои неместного значения // Селигер. — 26.02.2010.
  32. Коллектив авторов. Московская битва в хронике фактов и событий. — М.: Воениздат, 2004. — С. 302. — 504 с.
  33. [www.soldat.ru/doc/gko/text/1603.html Постановления ГКО]. [www.webcitation.org/6J2Lzhzub Архивировано из первоисточника 21 августа 2013].
  34. [www.soldat.ru/doc/gko/text/2101.html РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 48. Л. 25—26.]
  35. [www.soldat.ru/doc/gko/text/2124.html РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 48. Л. 138—139.]
  36. Симаков А. П. Демянское побоище. «Упущенный триумф Сталина» или «пиррова победа Гитлера»? / Ред. А. Климова. — М.: Эксмо, 2013. — 416 с. — (Рассекреченная война). — ISBN 978-5-699-62950-3.
  37. Климентьев Г. С любовью о Ейске. — Ейск, 2000. — С. 195.
  38. Бешанов В. Год 1942 — «учебный». — М.: АСТ, 2006. — С. 409. — 624 с. — ISBN 5-17-036471-7.
  39. Исаев А. В. Когда внезапности уже не было. История ВОВ, которую мы не знали. — М.: Яуза, Эксмо, 2006. — 480 с. — ISBN 5-699-11949-3.
  40. Рунов В. Штурмы Великой Отечественной. Городской бой, он трудный самый. — М.: Яуза, Эксмо. — 211 с. — ISBN 978-5-699-48541-3.
  41. [victory.rusarchives.ru/index.php?p=31&photo_id=2677 Государственные архивы РФ: Старший политрук Ульянов из соединения начальника политотдела полкового комиссара Вишневецкого отправляет выстрелом из миномёта амулет с агитационными листовками в окопы противника].
  42. Коршунов Э.Л. Суходымцев О.А. Военно-химическое дело в войсках Невской оперативной группы: от «пагубно беспечного отношения» до «значительного средства в руках командования» // Военно-химическое дело. — 2014. — № 11. — С. 175-200.
  43. The Northover Projector // . — War Office. — 1940. — (Tank Hunting and Destruction, Military Training Manual № 42, Amendment № 1, Appendix F).
  44. Mackenzie S. P. The Home Guard: A Military and Political History. — Oxford University Press, 1995. — P. 90—93. — ISBN 0-19-820577-5.
  45. 1 2 Mackenzie S. P. The Home Guard: A Military and Political History. — Oxford University Press, 1995. — P. 135. — ISBN 0-19-820577-5.
  46. 1 2 Bishop C. The Encyclopedia of Weapons of World War II: The Comprehensive Guide to Over 1,500 Weapons Systems, Including Tanks, Small Arms, Warplanes, Artillery, Ships and Submarines. — Sterling Publishing Company, Inc, 2002. — P. 212. — ISBN 1-58663-762-2.
  47. Eather R. F. & Griffithe N. Some Historical Aspects of the Development of Shaped Charges. / Ministry of Defence, Royal Armament Research and Development Establishment. — 1984. — P. 6. — AD-A144 098.
  48. Southworth A. [met.open.ac.uk/group/jwl/hg_manual/25.htm Home Guard Pocket Manual]. — 1944. — P. 47.
  49. Bishop C. The Encyclopedia of Weapons of World War II: The Comprehensive Guide to Over 1,500 Weapons Systems, Including Tanks, Small Arms, Warplanes, Artillery, Ships and Submarines. — Sterling Publishing Company, Inc, 2002. — ISBN 1-58663-762-2.
  50. Привалов К. [vnnews.ru/social/25873-na-novgorodskom-akrone-xranitsya-redkoe-orujie-vremen-voieni.html#ixzz2hinqNpg3 На новгородском «Акроне» хранится редкое оружие времён войны]. Интернет-газета «Ваши новости», Великий Новгород (6.4.2012). Проверено 14 октября 2013.
  51. [krassever.ru/articles/society/voblasti/50106/ Газета "Красный Север" №66 (27 627) / СРЕДА, 22 июня 2016/Пять лет музею поисковиков]
  52. [музей.сл4.рф/predmet.html Перечень музейных предметов] (недоступная ссылка с 03-12-2013 (3768 дней)) [archive.is/UP3Tf Архивировано из первоисточника 29 сентября 2013.]
  53. [ru-artillery.livejournal.com/308422.html Обзор экспозиции]
  54. [www.kriegsendemilitaria.com/products/russian-ampulomet-pre-order Russian Ampulomet Pre-order] (англ.). War's End Shop (2013). Проверено 14 октября 2013.
  55. [www.duga31.ru/opasnie_nahodki.htm Краткое предисловие к памятке по взрывоопасным предметам полей России]. «Огненная дуга» — историко-поисковый клуб, Белгород. Проверено 14 октября 2013.
  56. [www.rosbalt.ru/main/2008/02/08/454561.html В Подмосковье в могиле нашли снаряды с фосфором], Росбалт (8.2.2008). Проверено 14 октября 2013.
  57. Курдюкова О. [www.chr.aif.ru/aiftv/aiftv_details/182929 Михаил Сегодин: нам удалось найти почти 5000 погибших бойцов] // Аргументы и факты — Черноземье : газета. — 23.8.2012.
  58. [www.regnum.ru/news/polit/1748835.html ИА Регнум: В калужском посёлке строители откопали ампуломёт времен войны]
  59. 1 2 [kaluga24.tv/pod-kalugoy-stroiteli-obnaruzhili-boepripasyi-ot-ampulometa-vremen-voynyi/ Kaluga24.TV: Под Калугой строители обнаружили боеприпасы от ампуломета времен войны]
  60. Ивакин А. Мы погибнем вчера. — М.: Эксмо, Яуза, 2009. — 384 с. — (Военно-историческая фантастика). — 5000 экз. — ISBN 978-5-699-36562-3.
  61. Семенов И. [samlib.ru/s/semenow_igorx/popadanzi.shtml Попаданцы Самиздата (Штрафная рота попаданцев)]. — 2013.
  62. Белоусов В. [samlib.ru/b/belousow_w_i/dk.shtml Днепровский Крест: Роман]. — М., 2010. — На правах рукописи.
  63. [www.gmtgames.com/p-460-combat-commander-battle-pack-2-stalingrad-reprint.aspx Combat Commander Battle Pack #2: Stalingrad Reprint]
  64. [www.warlordgames.com/new-soviet-ampulomet-50mm-mortar-and-flamethrower-teams/ Warlord Games.New: Soviet Ampulomet, 50mm Mortar and Flamethrower teams]
  65. </ol>

Литература

  • [военная-энциклопедия.рф/советская-военная-энциклопедия/А/Ампуломёт Ампуломёт] // А — Бюро военных комиссаров / [под общ. ред. А. А. Гречко]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1976. — С. 165. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 1).</span>
  • Ампуломет // Летопись УПА. Новая серия = Літопис УПА. Нова серія. — Літопис УПА, 1995. — Т. 1. Издания гл. командования УПА. — С. 333. — 481 с. — ISBN 5-7702-0832-5. (укр.)
  • Ардашев А. Н. Зажигай, пехота! // Оружие : журнал. — 2004. — № 8. — С. 6—16.
  • Ардашев А. Н. Огнемётно-зажигательное оружие. — М.: АСТ/Астрель, 2001. — С. 110—112. — 288 с. — (Военная техника). — 10 100 экз. — ISBN 5-271-02200-5.
  • Мельников В. М. Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова. — М.: Яуза, Эксмо, 2009. — 736 с. — 5000 экз. — ISBN 978-5-699-36163-2.
  • Митин Д. [zbroya.com.ua/mag/2012/n8/13.htm Ампуломёт] // Оружие и охота. — 2012. — № 8.
  • Новиков В. Н. Накануне и в дни испытаний. — М.: Политиздат, 1988. — С. 289. — 398 с. — 200 000 экз. — ISBN 5-250-00232-3.
  • Огнемёт // Военная энциклопедия: в 8 т. / Под ред. П. С. Грачёва, И. Н. Родионова и др. — М.: Воениздат, 1976. — Т. 6. — С. 12—13. — 639 с. — 10 000 экз.
  • Резниченко С. Ампуломёт: универсальная стрелковая система низкой баллистики для ближнего боя пехотных подразделений РККА // Техника и вооружение. — 2010. — № 4. — С. 14—22.
  • Коршунов Э.Л. Михайлов А.А. Ампуломёты и ружейные мортирки для метания бутылок с зажигательной смесью: использование и совершенствование в годы Великой отечественной войны // Военно-химическое дело. — 2014. — № 11. — С. 95-106.
  • Коршунов Э.Л. Рупасов А.И. Огневые валы и бутылочные поля в системе заграждений на оборонительных рубежах Ленинградского фронта 1941-1942. // Военно-химическое дело. — 2014. — № 11. — С. 106-120.
  • Коршунов Э.Л. Суходымцев О.А. Военно-химическое дело в войсках Невской оперативной группы: от «пагубно беспечного отношения» до «значительного средства в руках командования» // Военно-химическое дело. — 2014. — № 11. — С. 175-200.


Отрывок, характеризующий 125-мм ампуломёт образца 1941 года

– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»


В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.


В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.


Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.