127-я стрелковая дивизия (1-го формирования)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #C1D8FF" colspan="2"> Командиры </td></tr>
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; color: #000000; background-color: #C1D8FF" colspan="2"> 127-я стрелковая дивизия </td></tr>

(описание изображения)
Род войск: (род войск) *
наименование на момент формирования: (наименование на момент формирования)*
Страна: СССР
Сформирован: июнь 1940 года
Расформирован: 18 сентября 1941 года
Награды и титулы: (награды и титулы)
В составе: (в составе)
Средняя численность: (численность)
Место дислокации: Харьков, Чугуев, Богодухов, Ржищевские лагеря под Киевом
Участвовал в: (битвы и войны, в которых подразделение принимало участие)
Корнеев, Тимофей Гаврилович
Акименко Адриан Захарович

127-я стрелковая дивизия — воинское соединение СССР в Великой Отечественной войне.





История

127-я стрелковая дивизия сформирована в июне 1940 года в Харьковском ВО на базе убывшей в Прибалтику 23-й стрелковой дивизии. Дислоцировалась в городах Харьков, Чугуев, Богодухов. В мае 1941 года переброшена в Ржищевские лагеря под Киев. Командир дивизии — генерал-майор Т. Г. Корнеев.

На 22 июня 1941 года дивизия входила в состав 25-го стрелкового корпуса. В начале июля 1941 года, в связи с резким ухудшением обстановки в полосе Западного фронта, 25-й стрелковый корпус был переброшен в район Смоленска. 16 июля в связи с потерей связи и разгромом управления 25-го стрелкового корпуса 127-я стрелковая дивизия (кроме 535-го стрелкового полка, который в результате хаоса в железнодорожных перевозках попал на Ленинградский фронт) была переподчинена штабу 34-го стрелкового корпуса. Участвовала в боях за город Смоленск и юго-восточнее Смоленска.

Согласно краткой справке о боевых действиях, документы дивизии и вышестоящих штабов за период боевых действий с 23 июля по 10 августа 1941 года в архиве МО СССР не обнаружены.

В начале августа генерал-майор Т. Г. Корнеев был назначен начальником разведывательного управления Западного фронта, а командиром дивизии с 2 августа 1941 года стал полковник А. З. Акименко.

В ночь с 3 на 4 августа дивизия переправилась через реку Днепр в районе Соловьевской переправы, а затем была выведена в район Дорогобужа на переформирование. Здесь ей был подчинен 875-й стрелковый полк (ранее — 158-й стрелковой дивизии).

По состоянию на 1 сентября 1941 года входила в состав оперативной группы полковника А. З. Акименко Брянского фронта.

18 сентября 1941 года приказом Народного Комиссара Обороны № 308 127-я стрелковая дивизия была преобразована во 2-ю гвардейскую стрелковую дивизию.

Состав на начало Великой Отечественной войны

  • 395-й стрелковый полк
  • 535-й стрелковый полк
  • 875-й стрелковый полк (до 15.8.1941)
  • 423-й легкий артиллерийский полк
  • 567-й легко-артиллерийский полк
  • 622-й гаубичный артиллерийский полк
  • 168-й отдельный дивизион противотанковой обороны
  • 455-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион
  • 182-й отдельный разведывательный батальон
  • 278-й отдельный саперный батальон
  • 465-й отдельный батальон связи
  • 184-й отдельный медико-санитарный батальон
  • 20-я отдельная рота химзащиты
  • 204-я автотранспортная рота
  • 174-й полевой автохлебозавод
  • 102-я полевая почтовая станция
  • 117-я полевая касса Госбанка[1]

Подчинение

На дату Фронт Армия (группа) Корпус
22.06.1941 Резерв Ставки ГК 19-я армия 25-й стрелковый корпус
01.07.1941 Резерв Ставки ГК 19-я армия 25-й стрелковый корпус
10.07.1941 Западный фронт 19-я армия 25-й стрелковый корпус
01.08.1941 Резервный фронт - -
01.09.1941 Брянский фронт Оперативная группа полковника Акименко -

Командиры

Напишите отзыв о статье "127-я стрелковая дивизия (1-го формирования)"

Примечания

  1. [tashv.nm.ru/index.html Действующая армия. Перечни войск. Перечень № 5. Стрелковые, горно-стрелковые, мотострелковые и моторизованные дивизии.]

Ссылки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий 127-я стрелковая дивизия (1-го формирования)

– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.