13-я горная дивизия СС «Ханджар» (1-я хорватская)
Поделись знанием:
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.
12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
(перенаправлено с «13-я горная дивизия СС «Хандшар» (1-я хорватская)»)
| 13-я горная дивизия СС «Ханджар» (хорватская Нр. 1) | |
| 13.Waffen-Gebirgs-Division der SS „Handschar“ (kroatische Nr. 1) | |
 Символика дивизии | |
| Годы существования |
1943—1945 |
|---|---|
| Страна | |
| Тип |
горная дивизия, спецназ |
| Численность |
до 26 тысяч человек |
| Девиз |
Моя честь называется «верность» (нем. Meine Ehre heißt Treue) |
13-я го́рная диви́зия СС «Ханджа́р» (нем. 13.Waffen-Gebirgs-Division der SS „Handschar“ (kroatische Nr. 1)) — соединение войск СС, набранное из добровольцев боснийцев-мусульман в 1943 году.
Солдаты этой дивизии носили круглые шапки-фески; в петлицах изображалась рука, держащая над свастикой короткий меч-ятаган, или ханджар.
Дивизия «Ханджар» (хорватская № 1) была самой многочисленной из дивизий войск СС и насчитывала в своих рядах 21 065 человек. Слово «ханджар» (босн./хорв. — Handžar) известно как турецкое слово, в свою очередь, восходящее к арабскому («خنجر») и обозначающее особый короткий меч.
Короткий меч ханджар был историческим национальным символом мусульманской Боснии.
Содержание
Формирование
После падения Сараево 16 апреля 1941 года и захвата этого региона нацистской Германией в будущих Югославских провинциях Хорватия, Босния и Герцеговина и некоторых частях Сербии было создано марионеточное государство-сателлит Германии Независимое государство Хорватия. Правителем этого государства стал убеждённый нацист хорват Анте Павелич.
6 июля 1941 года Министр Культуры и Образования правительства Павелича Миле Будак объявил, что усташи признали боснийских мусульман частью НГХ. Последовал приказ Павелича о строительстве мечети, призванной укрепить положение мусульман в государстве.
Джордж Лепре писал[1][2]:
|
…Гиммлер надеялся восстановить то, что он называл „традицией старой Австрии“ путём восстановления боснийского режима бывшей австро-венгерской армии в виде боснийско-хорватской дивизии СС. Собранная однажды, эта дивизия должна была уничтожить партизан Тито, проводивших свои операции и акции на северо-востоке Боснии, несмотря на установленный в регионе режим и порядки… …основной целью Гиммлера была не безопасность и равноправие мусульманского населения страны, но благополучие этнических немцев, проживавших к северу от Срема. Гиммлер: „…'Я уверен, что зона южнее Срема будет освобождена … Боснийской дивизией … так что мы можем, по крайней мере, восстановить частичный порядок в этом нелепом (хорватском) государстве'“ | 
|
Зимой 1942 года рейхсфюрер Генрих Гиммлер и генерал СС Готтлоб Бергер провели встречу с Гитлером, на которой выступили с предложением о формировании боснийско-хорватской дивизии СС.
Формально Гитлер одобрил проект создания дивизии 10 февраля 1943, и обергруппенфюреру СС Артуру Флепсу, немцу, родившемуся в Трансильвании и ранее служившему в румынской армии, было поручено сформировать такую дивизию.
Немецким командованием был приглашён великий муфтий Иерусалима Амин аль-Хусейни. Он помог сформировать 13-ю горную дивизию СС «Ханджар» из мусульман-боснийцев[3]
Боснийское мусульманское духовенство ещё в 1941 году издало три декларации (Сараевская, Мостарская и Банья-Лукская), которые осуждали меры, предпринимаемые хорватскими коллаборационистскими силами против еврейского и сербского населения[4].
Однако Амин аль-Хусейни успешно убедил боснийцев идти против этих деклараций.[5]
За всё время существования максимальная численность дивизии достигала 26 тысяч бойцов[6].
История
Использовалась в операциях против югославских партизан и для захвата и уничтожения евреев, цыган и сербов в Независимом государстве Хорватия в 1944.[7][8][9][10][11]
Поскольку большинство бойцов дивизии (60 %) были мусульмане, то из их рациона была исключена свинина и им было позволено читать пятикратный намаз. В дивизию также набирались хорваты-католики и этнические немцы Югославии.
Переподготовка дивизии была произведена осенью 1943 г., когда внутри формирования был зафиксирован бунт — единственный внутренний бунт в дивизии СС за всю историю этих соединений. Так дивизия прославилась единственным в истории СС мятежом против рейха[12][6].
Направленный для прохождения службы в соединение немецкий командный состав под командованием бригадефюрера СС Хампеля проводил подготовку новобранцев достаточно жёстко, без учёта их религиозных и национальных особенностей. Имели место многочисленные случаи рукоприкладства. В результате в дивизии вспыхнул единственный мятеж во всех германских вооружённых силах за всю войну, исключая заговор 20 июля. Бунт был подавлен с помощью военной силы, зачинщики расстреляны, а дивизия вскоре возвращена на Балканы и задействована в боях с партизанами Иосипа Броз Тито.
К 1944 году большинство солдат и офицеров дивизии перешло на сторону югославских партизан[4]. Дивизия «Ханджар» была вовлечена в «самые отвратительные зверства по отношению к сербскому населению»[10][11].
С декабря 1944 — в боях в Венгрии против Красной Армии практически разгромлена. В мае 1945 остатки дивизии отступили в южную Австрию, сдались в плен британским войскам.
Судебное преследование членов соединения
- Группенфюрер СС Карл Густав Зауберцвейг покончил жизнь самоубийством 20 октября 1946, и потому не был выдан коммунистической Югославии. Оберштурмфюрер СС имам Халим Малкоч (англ.) был повешен в г. Бихач, Босния, 7 марта 1947.
- С 22 по 30 августа 1947 бывшие военнослужащие дивизии предстали перед военным судом в Сараево. Несмотря на то, что на суде рассматривались обвинения в убийстве около 5000 человек, только семи из 38 подследственных были предъявлены обвинения в конкретных преступлениях. Среди них 18 были младшими офицерами, 1 старший офицер и 2 гражданских лиц. Все 38 мужчин были признаны виновными, 10 из них были приговорены к смертной казни, остальные — к длительным срокам тюремного заключения.
- Почти все отбывавшие заключение, кроме одного, умершего за время заключения, были досрочно освобождены в 1952, после конфликта Тито со Сталиным. Бригадефюрер СС Д. Хампель пережил послевоенные годы, не представ перед судом, и умер в 1981 в Австрии.
Организация
Переименования за историю существования
- Kroatische-SS-Freiwilligen-Division
- Kroatische SS-Freiwilligen-Gebirgs-Division
- 13.SS-Freiwilligen-bosn.herzogow. Gebirgs-Division (Kroatien)
- 13.Waffen-Gebirgs-Division der SS Handschar (kroatische Nr.1)
Состав дивизии
- 27-й горный егерский полк СС (нем. Waffen-Gebirgs-Jäger-Regiment der SS 27)
- 28-й горный егерский полк СС (нем. Waffen-Gebirgs-Jäger-Regiment der SS 28)
- 13-й артиллерийский полк СС (нем. SS-Waffen-Artillerie-Regiment 13)
- Хорватский танковый батальон СС (нем. Kroatische SS-Panzer-Abteilung)
- противотанковый батальон (нем. SS-Gebirgs-Panzerjäger-Abteilung 13)
- кавалерийский батальон (нем. Kroatische SS-Kavallerie-Abteilung)
- зенитный батальон (нем. SS-Flak-Abteilung 13)
- батальон связи (нем. SS-Gebirgs-Nachrichten-Abteilung 13)
- разведывательный батальон (нем. SS-Gebirgs-Aufklärungs-Abteilung 13)
- танковый разведвзвод (нем. SS-Panzer-Aufklärungszug)
- велосипедный батальон (нем. Kroatisches SS-Radfahr-Bataillon)
- сапёрный батальон (нем. SS-Gebirgs-Pionier-Bataillon 13)
- мотоциклетный батальон (нем. Kroatisches SS-Kradschützen-Bataillon)
- (нем. SS-Divisions-Nachschubführer 13)
- (нем. Versorgungs-Regiments-Stab 13)
- Отряд снабжения СС (нем. SS-Divisions-Nachschubtruppen)
- (нем. SS-Verwaltungs-Bataillon 13)
- (нем. SS-Wirtschafts-Bataillon 13)
- 13-е санитарное подразделение (нем. SS-Sanitätsabteilung 13)
- 13-я горная ветеринарная рота (нем. SS-Gebirgs-Veterinär-Kompanie 13)
- (нем. Divisionstruppen 13)
Командиры
- 1 апреля — 9 августа 1943 — штандартенфюрер СС Обвурцер, Херберт фон
- 9 августа 1943 — 1 июня — 1944 бригадефюрер СС Карл Густав Зауберцвейг
- 1 июня 1944 — 8 мая 1945 — бригадефюрер СС Дезидериус Хампель
Награждённые Рыцарским крестом Железного креста
Рыцарский Крест Железного креста (5)
- Гельмут Кинц — 3 мая 1945 — гауптштурмфюрер СС, командир 13-го разведывательного батальона СС.
- Карл Ликке — 3 мая 1945 — штурмбаннфюрер СС, командир 27-го горного егерского полка СС.
- Дезидериус Хампель — 3 мая 1945 — бригадефюрер СС, командир дивизии СС.
- Ганс Ханке — 3 мая 1945 — оберштурмбаннфюрер СС, командир 28-го горного егерского полка СС.
- Альберт Штенведель — 3 мая 1945 — штурмбаннфюрер СС, командир 2-го батальона 27-го горного егерского полка СС.
Иллюстрации
- Bundesarchiv Bild 101III-Mielke-036-23, Waffen-SS, 13. Gebirgs-Div. "Handschar".jpg
Юг Франции. - Солдаты в процессе политического обучения, читают брошюру «Ислам и иудаизм», лето 1943.
- Bundesarchiv Bild 146-1974-059-40, Amin al Husseini bei bosnischen SS-Freiwilligen.jpg
Муфтию Иерусалима показывают огневую подготовку молодых новобранцев дивизии
- Bundesarchiv Bild 146-1974-149-23, Waffen-SS, 13. Gebirgs-Div. "Handschar".jpg
Солдаты дивизии в горах, май 1944
- Bundesarchiv Bild 146-1978-070-05A, Amin al Husseini bei bosnischen SS-Freiwilligen.jpg
Муфтий Иерусалима в окружении боснийских добровольцев войск СС, ноябрь 1943 г.; солдат дивизии показывает ему винтовку.
- Bundesarchiv Bild 146-1978-070-04A, Amin al Husseini bei bosnischen SS-Freiwilligen.jpg
Муфтий Иерусалима во время встречи с боснийскими волонтерами войск СС. Муфтий вскинул руку в нацистском приветствии.
- Bundesarchiv Bild 146-1980-036-05, Amin al Husseini bei bosnischen SS-Freiwilligen.jpg
Военная подготовка В Нойхаммере/Силезии. - Мухаммед Амин аль-Хусейни (в центре) и командир дивизии, бригадефюрер и генерал-майор СС Карл-Густав Зауберцвейг
См. также
Напишите отзыв о статье "13-я горная дивизия СС «Ханджар» (1-я хорватская)"
Примечания
- ↑ [www.amazon.com/Himmlers-Bosnian-Division-Waffen-SS-Handschar/dp/0764301349#reader_0764301349 Himmler’s Bosnian Division: The Waffen-SS Handschar Division 1943—1945, George Lepre, Schiffer Publishing, Ltd. (January 1, 2000)]
- ↑ Georg Lepre, p15-17.
- ↑ [ng.ru/politic/2009-11-11/4_hitler.html Исламский проект Третьего рейха]
- ↑ 1 2 статья «[www.frontpagemag.com/Articles/ReadArticle.asp?ID=17416 The Jews, the Serbs, and the Truth]», автор Stephen Schwartz, опубликовано на FrontPageMagazine.com 21 марта 2005
- ↑ [www.websters-online-dictionary.net/definitions/13th+Waffen+Mountain+Division+of+the+SS+Handschar+%281st+Croatian%29?cx=partner-pub-0939450753529744%3Av0qd01-tdlq&cof=FORID%3A9&ie=UTF-8&q=13th+Waffen+Mountain+Division+of+the+SS+Handschar+(1st+Croatian)&sa=Search#906 Webster’s Online Dictionary. 13th Waffen Mountain Division of the SS Handschar (1st Croatian)]
- ↑ 1 2 [gazeta.rjews.net/Lib/briman/5-briman.shtml Шимон Бриман. МУСУЛЬМАНЕ В СС,]
- ↑ [www.axishistory.com/index.php?id=1960 13. Waffen-Gebirgs-Division der SS Handschar (kroatische Nr. 1). Known war crimes]
- ↑ [www.ushmm.org/wlc/en/article.php?ModuleId=10005456 AXIS INVASION OF YUGOSLAVIA]
- ↑ [www.fantompowa.net/Flame/yugoslavia_collaboration.htm The Role of the SS Handschar division in Yugoslavia’s Holocaust, Seán Mac Mathúna]
- ↑ 1 2 [www.jasenovac.org/exhibits.php Exhibits — Jasenovac Research Institute]
- ↑ 1 2 [www.rastko.rs/rastko-bl/istorija/kcsavic/csavich-islam_e.html ISLAM UNDER THE SWASTIKA: The Grand Mufti and the Nazi Protectorate of Bosnia-Hercegovina, 1941—1945, By Carl K. Savich, 2001]
- ↑ [ng.ru/politic/2009-11-11/4_hitler.html Исламский проект Третьего рейха. Гитлер объявил себя освободителем мусульман под именем Гейдар. Владислав Александрович Мальцев, 2009-11-11]
Ссылки
- Статья [www.frontpagemag.com/Articles/ReadArticle.asp?ID=17416 The Jews, the Serbs, and the Truth] на сайте Frontpagemag.com (англ.)
- Статья [www.feldgrau.com/13ss.html 13.Waffen-Gebirgs-Division der SS «Handschar» (kroat.Nr.1)] на сайте Feldgrau.com. (англ.)
- Статья [www.axishistory.com/index.php?id=1960 13. Waffen-Gebirgs-Division der SS Handschar (kroatische Nr. 1)] на сайте Axis History Factbook. (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 13-я горная дивизия СС «Ханджар» (1-я хорватская)
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.
12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
