131-я танковая дивизия (Италия)
131-я танковая дивизия «Чентауро» итал. 131ª Divisione corazzata "Centauro" | |
Годы существования | |
---|---|
Страна |
Королевство Италия (1939—1946) → Италия (1959—1986) |
Входит в | |
Тип | |
Девиз |
итал. Fulmineo fuoco di fulminea mole |
Цвета |
красный и синий |
Талисман | |
Участие в |
131-я танковая дивизия «Чентауро» (итал. 131ª Divisione corazzata "Centauro") — танковая дивизия вооружённых сил Италии.
Содержание
История
131-я танковая дивизия «Чентауро» (итал. «Centauro», «Кентавр») была сформирована 20 апреля 1939 года на базе 1-й танковой бригады в Сиене. Состав дивизии на момент формирования:
- 31-й танковый полк (итал. 31º Reggimento carri)
- 1-го (7-го), 2-го (8-го), 3-го (10-го) и 4-го (31-го) батальонов лёгких танков (итал. Battaglione carri L)
- 5-й берсальерский полк (итал. 5º Reggimento bersaglieri)
- 131-й бронеартиллерийский полк (итал. 131º Reggimento artiglieria corazzata)
- 1-я, 2-я и 3-я группы (орудия 75/27)
- 131-й санитарный взвод (итал. 131ª Sezione sanità)
- 131-й взвод боепитания (итал. 131º Autoreparto)
- 79-й взвод карабинеров (итал. 79ª Sezione carabinieri)
- 80-й взвод карабинеров (итал. 80ª Sezione carabinieri)
Вторая мировая война застала дивизию в Албании. С октября 1940 года переброшена на Балканы, а затем в Грецию. После чего вернулась в Италию, где находилась с июня 1941 по август 1942 года.
В ноябре 1942 года основные части и подразделения дивизии были переброшены в Тунис (штаб дивизии, 31-й танковый полк и 5-й берсальерский полк). В Северной Африке дивизия воевала в Ливии и Тунисе, где понесла тяжёлые потери и поражения. 20 марта 1943 года позиции дивизии у города Гафса (Тунис) были атакованы 2-м армейским корпусом США (генерал-лейтенант Джордж Смит Паттон), в результате чего, дивизия была практически полностью уничтожена. Ей удалось удержать свои позиции в течение 12-ти дней, после чего 31 марта она была заменена на 21-ю танковую дивизию вермахта. Официально дивизия была расформирована в апреле 1943 года.
Остатки дивизии капитулировали на мысе Бон 14 мая 1943 года.
1 ноября 1959 года 131-я танковая дивизия воссоздана в Милане и подчинена 3-му армейскому корпусу (итал. 3º Corpo d'Armata). Расформирована в 1986 году в связи с реорганизацией вооружённых сил Италии. В 1959-1986 годах принимала участие в различных спасательных и полицейских операциях на территории Италии.
Командиры
- генерал Джованни Мальи (итал. Giovanni Magli; лето 1940 — февраль 1941)
- генерал Пизолато (итал. Pizzolato; февраль 1941 — март 1942)
- генерал Джорджио Карло Кальви ди Берголо (итал. Carlo Calvi di Bergolo; март 1942 — апрель 1943)
Награды и наименования
Награда | Дата | За что получена |
---|---|---|
«Чентауро» («кентавр») | 20 апреля 1939 | при формировании |
Отличившиеся воины дивизии
Награда | Ф. И. О. | Должность | Звание | Дата награждения | Примечания |
---|---|---|---|---|---|
Кракко, Джованни (итал. Giovanni Cracco) | заряжающий танка M14/41 8-й танковой роты 15-го танкового батальона 31-го танкового полка | капрал | 1943 (посмертно) | погиб 11 апреля 1943 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Напишите отзыв о статье "131-я танковая дивизия (Италия)"
Примечания
Литература
- George F. Nafziger, Italian Order of Battle: An organizational history of the Italian Army in World War II (3 vol)
- John Joseph Timothy Sweet, Iron Arm: The Mechanization of Mussolini’s Army, 1920—1940
Ссылки
- [tankfront.ru/italy/divisione_corazzata/dc131centauro.html 131-я танковая дивизия «Кентавр»]. Танковый фронт. Проверено 18 октября 2011. [www.webcitation.org/67iW0NS48 Архивировано из первоисточника 17 мая 2012].
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий 131-я танковая дивизия (Италия)
На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».