136-я стрелковая дивизия (3-го формирования)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Всего 136-я стрелковая дивизия формировалась 3 раза. См. список других формирований
136-я стрелковая дивизия
Награды:

Почётные наименования:

«Киевская»

Войска:

сухопутные

Род войск:

пехота

Формирование:

май 1943

Расформирование (преобразование):

1945

Предшественник:

118-я стрелковая бригада
140-я стрелковая бригада

Боевой путь

1943: Белгородско-Харьковская наступательная операция
Белгородско-Богодуховская наступательная операция
1943: Черниговско-Полтавская наступательная операция
Сумско-Прилукская наступательная операция
1943: Киевская наступательная операция
1943: Киевская оборонительная операция
1944: Днепровско-Карпатская наступательная операция
Житомирско-Бердичевская наступательная операция
Корсунь-Шевченковская наступательная операция
Уманско-Ботошанская наступательная операция
1944: Львовско-Сандомирская наступательная операция
Станиславская наступательная операция
1945: Восточно-Прусская наступательная операция
Млавско-Эльбингская наступательная операция
1945: Восточно-Померанская наступательная операция
Хойнице-Кезлинская наступательная операция
Данцигская наступательная операция
1945: Берлинская наступательная операция
Штеттинско-Ростокинская наступательная операция

136-я стрелковая дивизия — воинское соединение СССР, принимавшее участие в Великой Отечественной войне.





История

Сформирована в мае 1943 года на базе 118-й стрелковой бригады и 140-й стрелковой бригады.

В действующей армии во время ВОВ с 25.08.1943 по 23.03.1944, с 18.04.1944 по 04.09.1944 и с 11.10.1944 по 09.05.1945.

Прибыла в район Тарасовки (Полтавская область) 25.08.1943 и начала наступление на Киев по маршруту Зеньков (приняла участие в его освобождении 06.09.1943) — Борисполь — Дарница.

Форсировала Днепр 01-03.10.1943 года, захватив сначала передовыми подразделениями Казачий остров на Днепре между Дарницей и Киевом, таким образом обеспечила форсирование реки и создание плацдарма как для себя, так и для других частей корпуса. В октябре 1943 ведёт бои по удержанию и расширению плацдарма на Днепре в районе села Новые Петровцы, в боях к концу октября 1943 вышла на линию Мощун — Вышгород севернее Киева.

С 03.11.1943 наступает на Киев с Лютежского плацдарма в направлении Святошино, ведёт тяжёлые бои у посёлка Пуща-Водица, имея справа 167-ю стрелковую дивизию, а слева — 240-ю стрелковую дивизию. У Пуща-Водицы была остановлена, возобновила наступление при поддержке введённого в бой 330-го отдельного танкового батальона, продвинулась на рубеж юго-восточнее Пуща-Водица, участвовала в освобождении Киева. После освобождения Киева и развития наступления дивизия наступала на юго-восток по направлению на Обухов.

В ходе Житомирско-Бердичевской операции наступает из района южнее Киева на юг восточнее Белой Церкви.

В январе 1944 года ведёт бои северо-западнее города Звенигородка, где в ходе Корсунь-Шевченковской операции сама попала в окружение в результате удара немецкой группировки к окружённым войскам.

Из воспоминаний ветерана дивизии:

Однако в скором времени мы были обнаружены вражеской разведкой, над нашими позициями стали кружить самолёты-разведчики. Пришлось нам держать круговую оборону и отражать нападение вражеских войск. Свои позиции дивизия меняла ежедневно, но силы истощались: одних только раненых возили за собой более четырёхсот. Убитых хоронили ночью. А фашисты наращивали свою мощь и усиливали натиск. Настало время, когда из артиллерии у нас осталась одна сорокапятка, но и ту фашистский танк обнаружил и уничтожил. Для обороны было мобилизовано всё, что только было можно. Но наших сил не хватало. Фашисты окружили плотным кольцом и не давали покоя ни днём, ни ночью. В наше расположение стали прорываться вражеские танки…Перебежками, отстреливаясь, отходили в небольшой лес вблизи хутора Тихоновка, так как у противника было явное превосходство. В этом лесу враг окружил нас плотным кольцом и начал методически уничтожать, используя и пехоту, и артиллерию, и танки, и авиацию.

После выхода из окружения дивизия, совместно с частями 2-й танковой армии вела бои по уничтожению Корсунь-Шевченковской группировки войск противника. 23.03.1944 дивизия выведена в резерв, пополнена, укомплектована и в составе 3-й гвардейской армии заняла оборонительные позиции западнее Луцка.

14.07.1944 с началом Львовско-Сандомирской операции, прорывает оборону врага в районе села Лемешув (Гороховский район Волынская область), к концу июля 1944 года вышла к Висле в района Аннополя

Перед Восточно-Карпатской операцией дивизия снята с позиций, 01-02.09.1944 сменена частями 172-й стрелковой дивизии и отведена в резерв для пополнения и укомплектования и в октябре 1944 года переброшена в Польшу на наревский плацдарм близ города Сероцк, где ведёт частные бои до января 1945 года. C 14.01.1945 дивизия наступает с плацдарма по маршруту Модлин, Плоцк, Торунь в ходе Восточно-Прусской операции. 18.01.1945 освобождает Модлин, затем 25.01.1945 подошла к Торуни, участвовала в окружении города и разгроме Торуньской группировки, 01.02.1945 освободила город.

С 10.02.1945 года наступает в ходе Восточно-Померанской операции, в общем направлении на Хойнице, затем повернула наступление на северо-восток. Принимает участие в освобождении Данцига (30.03.1945).

С 05.04.1945 совершает пеший марш по маршруту Коллетцкау, Шенвальде, Навитц, Лауенбург, Штольп, Шлаве, Цанов и с задачей к исходу 09.04.1945 сосредоточиться в районе леса южнее и юго-западнее Цанов. Оттуда уже на автомашинах дивизия совершила марш по маршруту Кезлин, Керлин, Бельгард, Штольценберг, Шифельбайн, Лабес, Вангерин, Реетц, Арнсвальде и 10.04.1945 сосредоточилась в районе Варнитц, Блумберг, Репплин.

В ночь на 19.04.1945 десантная группа дивизии форсировала Ост-Одер и захватила остров южнее Щецина, 20.04.1945 основными силами форсирует при помощи 1-й гвардейской штурмовой инженерно-сапёрной бригады Одер в 12 километрах южнее Щецина в районе посёлка Шёнинга, первой захватывает плацдарм и обеспечивает форсирование реки силами корпуса, 23.04.1945 освобождает населённый пункт Паргов (8 километров юго-западнее Щецина), 27.04.1945 принимает участие в освобождении Пренцлау.

По окончании Великой Отечественной войны дивизия вошла в состав Группы советских оккупационных войск в Германии и вскоре расформирована летом 1945 года.

Полное название

136-я стрелковая Киевская Краснознамённая орденов Суворова и Богдана Хмельницкого дивизия

Подчинение

Дата Фронт (округ) Армия Корпус Примечания
01.06.1943 года Резерв Ставки ВГК 52-я армия - -
01.07.1943 года Резерв Ставки ВГК 52-я армия - -
01.08.1943 года Резерв Ставки ВГК 52-я армия - -
01.09.1943 года Резерв Ставки ВГК 52-я армия 73-й стрелковый корпус -
01.10.1943 года Воронежский фронт 38-я армия 50-й стрелковый корпус -
01.11.1943 года 1-й Украинский фронт 38-я армия 51-й стрелковый корпус -
01.12.1943 года 1-й Украинский фронт 27-я армия 47-й стрелковый корпус -
01.01.1944 года 1-й Украинский фронт 27-я армия 47-й стрелковый корпус -
01.02.1944 года 1-й Украинский фронт 27-я армия 47-й стрелковый корпус -
01.03.1944 года 2-й Украинский фронт 2-я танковая армия - -
01.04.1944 года Резерв Ставки ВГК 3-я гвардейская армия 21-й стрелковый корпус -
01.05.1944 года 1-й Украинский фронт 3-я гвардейская армия 21-й стрелковый корпус -
01.06.1944 года 1-й Украинский фронт 3-я гвардейская армия 21-й стрелковый корпус -
01.07.1944 года 1-й Украинский фронт 3-я гвардейская армия 21-й стрелковый корпус -
01.08.1944 года 1-й Украинский фронт 3-я гвардейская армия 21-й стрелковый корпус -
01.09.1944 года 1-й Украинский фронт 13-я армия 102-й стрелковый корпус -
01.10.1944 года Резерв Ставки ВГК 6-я армия 47-й стрелковый корпус -
01.11.1944 года 1-й Белорусский фронт 65-я армия 47-й стрелковый корпус -
01.12.1944 года 2-й Белорусский фронт 65-я армия 47-й стрелковый корпус -
01.01.1945 года 2-й Белорусский фронт 70-я армия 47-й стрелковый корпус -
01.02.1945 года 2-й Белорусский фронт 70-я армия 47-й стрелковый корпус -
01.03.1945 года 2-й Белорусский фронт 70-я армия 47-й стрелковый корпус -
01.04.1945 года 2-й Белорусский фронт 70-я армия 47-й стрелковый корпус -
01.05.1945 года 2-й Белорусский фронт 70-я армия 47-й стрелковый корпус -

Состав

  • 269-й стрелковый полк
  • 342-й стрелковый полк
  • 358-й стрелковый полк
  • 343-й артиллерийский полк
  • 259-й отдельный самоходно-артиллерийский дивизион (259-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион) — командир майор Яковлев, Иван Кириллович
  • 194-я отдельная разведывательная рота
  • 42-й отдельный сапёрный батальон
  • 546-й отдельный батальон связи (210-я отдельная рота связи)
  • 203-й медико-санитарный батальон
  • 284-я отдельная рота химической защиты
  • 37-я автотранспортная рота
  • 690-я (138-я, 572-я) полевая хлебопекарня
  • 55-й дивизионный ветеринарный лазарет
  • 1785-я полевая почтовая станция
  • 1742-я полевая касса Госбанка

Командиры

Награды и наименования

Награда (наименование) Дата За что получена
«Киевская»
06.11.1943 За успешное выполнение заданий командования и за овладение городом Киев
<center> 13.02.1944 за освобождение города Звенигородка
<center>
<center>

Отличившиеся воины дивизии

Награда Ф. И. О. Должность Звание Дата награждения Примечания
<center> Алисейко, Владимир Титович командир сапёрного взвода 42-го отдельного сапёрного батальона старший сержант 10.01.1944
<center> Алифанов, Василий Алексеевич Командир отделения сапёрного взвода 358-го стрелкового полка сержант 31.12.1944
19.03.1945
29.06.1945
<center> Андреев, Николай Павлович Командир отделения 269-го стрелкового полка старшина 10.01.1944
<center> Баисов, Матай командир пулемётного отделения 342-го стрелкового полка красноармеец 10.01.1944
<center> Белоусов, Павел Александрович автоматчик 269-го стрелкового полка красноармеец 10.01.1944
<center> Богатов, Павел Михайлович Командир взвода 210-й отдельной роты связи лейтенант 10.01.1944
<center> Бонин, Анатолий Петрович Помощник начальника штаба 358-го стрелкового полка по разведке лейтенант 10.01.1944
<center> Борисов, Михаил Алексеевич Командир взвода роты автоматчиков 342-го стрелкового полка младший лейтенант 10.01.1944 посмертно
<center> Буркут, Иван Сидорович Командир отделения 42-го отдельного сапёрного батальона сержант 13.11.1943 посмертно
<center> Василевский, Пётр Лукьянович заместитель командира батальона 269-го стрелкового полка старший лейтенант 29.06.1945
<center> Васильев, Андрей Александрович Командир взвода транспортной роты 269-го стрелкового полка старший сержант 10.01.1944 погиб 17.01.1945
<center> Васильев, Владимир Андреевич Командир роты 342-го стрелкового полка лейтенант 29.06.1945 посмертно
<center> Гришонков, Михаил Сергеевич командир сапёрного взвода 42-го отдельного сапёрного батальона старший лейтенант 29.06.1945
<center> Гуденко, Павел Гаврилович заместитель командира батальона по строевой части 358-го стрелкового полка старший лейтенант 29.06.1945
<center> Гусев, Максим Тихонович Помощник начальника штаба 269-го стрелкового полка капитан 10.01.1944
<center> Жук, Александр Афанасьевич Командир 342-го стрелкового полка подполковник 29.06.1945
<center> Зейберлин, Александр Павлович Командир взвода автоматчиков 269-го стрелкового полка сержант 10.01.1944
<center> Мешков, Иван Андреевич Заместитель командира батальона 342-го стрелкового полка старший лейтенант 10.01.1944 посмертно
<center> Муткенов, Серикбай Командир орудия 342-го стрелкового полка старший сержант 09.02.1944 погиб 15.01.1944
<center> Пикалов, Андрей Никитович Разведчик взвода пешей разведки 342-го стрелкового полка сержант 10.02.1944
10.08.1944
29.06.1945
<center> Рыженко, Григорий Иванович командир отделения 42 отдельного сапёрного батальона сержант 29.06.1945
<center> Сердитов, Семён Алексеевич Помощник командира взвода 269 стрелкового полка сержант 10.01.1944 посмертно
<center> Сиврюк, Иван Поликарпович Командир пулемётного взвода 2-й стрелковой роты 269-го стрелкового полка младший лейтенант 29.06.1945
<center> Трудолюбов, Василий Иванович Командир дивизии полковник 29.05.1945
<center> Юрченко, Михаил Иванович Командир отделения 42-го отдельного сапёрного батальона сержант 29.05.1945

Напишите отзыв о статье "136-я стрелковая дивизия (3-го формирования)"

Литература

  • Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины, 1979. С. 249—253 «Освобождение Киева».

Ссылки

  • [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd136/default.html Справочник на сайте клуба «Память» Воронежского госуниверситета]
  • [soldat.ru Справочники и форум на Солдат.ру]
  • [www.soldat.ru/perechen Перечень № 5 стрелковых, горнострелковых, мотострелковых и моторизованных дивизий, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны]


Отрывок, характеризующий 136-я стрелковая дивизия (3-го формирования)

Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.