144 км (платформа)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Платформа 144 км
Витебская линия
Октябрьская железная дорога
Количество платформ:

1

Количество путей:

1

Тип платформы:

боковая

Форма платформы:

прямая

Расстояние до Санкт-Петербурга:

144 км 

Код в АСУЖТ:

[osm.sbin.ru/esr/esr:058393 058393]

Код в «Экспресс-3»:

2006209

144 км — закрытая платформа Витебского направления Октябрьской железной дороги.

Расположена рядом с деревней Торошино, на перегоне Заклинье — Батецкая, в Новгородской области. Кассы отсутствуют.



Путевое развитие

Путевое развитие включает в себя один путь на железобетонных шпалах.

Остановочные пункты железной дороги
Предыдущая остановка:
143 км
Витебское направление ОктЖД
Следующая остановка:
Батецкая


Напишите отзыв о статье "144 км (платформа)"

Отрывок, характеризующий 144 км (платформа)

Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.



Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.