15-й Берлинский международный кинофестиваль
Поделись знанием:
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
| 15-й Берлинский международный кинофестиваль | |||
 | |||
| Общие сведения | |||
|---|---|---|---|
| Дата проведения | |||
| Место проведения | |||
| Жюри фестиваля | |||
| Председатель жюри | |||
| |||
15-й Берлинский международный кинофестиваль прошёл с 25 июня по 6 июля 1965 года в Берлине.[1]
Содержание
Жюри
- Джон Джиллетт (председатель жюри)
- Александр Клюге
- Эли Азередо
- Моник Бергер
- Кьюширо Кусакабе
- Джерри Бреслер
- Карена Нихофф
- Ханс Юрген Поланд
- Ханс-Дитер Рус
Конкурсная программа
- Альфавиль, режиссёр Жан-Люк Годар
- Кошка Балу, режиссёр Эллиот Силверштейн
- Чарулота, режиссёр Сатьяджит Рей
- Искусство жизни, режиссёр Хулио Диаманте
- Тайное действо за стенами, режиссёр Кодзи Вакамацу
- Я и моя любовь, режиссёр Гуннар Хоглунд
- Любовь 65, режиссёр Бу Видерберг
- Счастье, режиссёр Аньес Варда
- Пахарито Гомес, режиссёр Родольфо Кун
- Отвращение, режиссёр Роман Полански
- Господин Шекспир, режиссёр Джеймс Айвори
- Сноровка, режиссёр Ричард Лестер
- Самозванец Тома, режиссёр Жорж Франжю
- То, режиссёр Палле Кьерулф-Шмидт
- Опрометчивость, режиссёр Джулиано Монтальдо
- Путь спасения, режиссёр Анселмо Дуарте
- Wälsungenblut, режиссёр Рольф Тиле
Награды
- Золотой медведь:
- «Альфавиль», режиссёр Жан-Люк Годар
- Золотой медведь за лучший короткометражный фильм:
- «Страна Йетса», режиссёр Патрик Кэри
- Серебряный медведь:
- Серебряный медведь за лучшую мужскую роль:
- Ли Марвин — «Кошка Балу»
- Серебряный медведь за лучшую женскую роль:
- Серебряный медведь за лучшую режиссерскую работу:
- Серебряный медведь — специальный приз за лучший короткометражный фильм:
- Een zondag op het eiland van de Grande Jatte
- Серебряный медведь - специальный приз жюри:
- «Счастье»
- «Отвращение»
- Серебряный медведь за лучшую мужскую роль:
- Особое упоминание:
- Почётное упоминание:
- Почётное упоминание — лучший короткометражный фильм:
- «Железнодорожник»
- Почётное упоминание — лучший короткометражный фильм:
- Приз юношеского кинематографа:
- Приз юношеского кинематографа — лучший игровой фильм:
- Приз юношеского кинематографа — особое упоминание:
- Приз юношеского кинематографа — особое упоминание за лучший короткометражный фильм:
- Das Boot von Torreira
- Приз юношеского кинематографа — особое упоминание за лучший игровой фильм:
- Приз юношеского кинематографа — особое упоминание за лучший короткометражный фильм:
- Приз международной ассоциации кинокритиков (ФИПРЕССИ)
- Приз международной ассоциации кинокритиков — почётное упоминание
- Приз международного евангелического жюри — рекомендация
- Приз Международной Католической организации в области кино (OCIC)
- Премия международного союза кинокритиков (UNICRIT)
Напишите отзыв о статье "15-й Берлинский международный кинофестиваль"
Примечания
- ↑ [www.berlinale.de/en/archiv/jahresarchive/1965/01_jahresblatt_1965/01_Jahresblatt_1965.html 15th Berlin International Film Festival]. berlinale.de. [web.archive.org/web/20100329093657/www.berlinale.de/en/archiv/jahresarchive/1965/01_jahresblatt_1965/01_Jahresblatt_1965.html Архивировано из первоисточника 29 марта 2010].
Ссылки
- [www.berlinale.de/en/archiv/jahresarchive/1965/01_jahresblatt_1965/01_Jahresblatt_1965.html 15-й Берлинский международный кинофестиваль]
- [www.imdb.com/Sections/Awards/Berlin_International_Film_Festival/1965 Berlin International Берлинский международный кинофестиваль 1965 года] в Internet Movie Database
- [www.kinopoisk.ru/awards/award/berlin/year/1965/ 15-й Берлинский международный кинофестиваль]
| ||||||
Отрывок, характеризующий 15-й Берлинский международный кинофестиваль
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
