15-я гренадерская дивизия СС (1-я латышская)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «15-я гренадерская дивизия СС»)
Перейти к: навигация, поиск
15-я ваффен-гренадерская дивизия СС (1-я латышская)

Эмблема 15-й (1-й латышской) дивизии Ваффен-СС
Годы существования

19431945

Страна

Третий рейх Третий рейх
Латвия Латвия

Подчинение

6-й (латышский) корпус СС

Входит в

Латышский добровольческий легион СС

Тип

гренадеры

Девиз

Моя честь называется «верность» (нем. Meine Ehre heisst Treue)

Участие в

Вторая мировая война: Курляндский котёл

Командиры
Известные командиры

Петер Хансен
Херберт Фон Обвурцер
Рудольф Бангерский

15-я ваффен-гренаде́рская диви́зия СС (латы́шская №1) (нем. 15.Waffen-Grenadier-Division der SS (lettische Nr. 1)) была сформирована в начале 1943 года (первоначальное название нем. Lettische SS-Freiwilligen Division — Латышская дивизия добровольцев СС, переименована в июне 1944 г.), как и дивизия-близнец, 19-я гренадерская дивизия СС (2-я латышская), из Латышского легиона СС.

Дивизия воевала с 1943 года на северном участке Восточного фронта и весной 1945 года отступила в Германию. Разведывательный батальон дивизии оборонял от наступавших частей Красной Армии в апреле 1945 года правительственный район в Берлине, в то время как основная часть военнослужащих дивизии сдалась в плен в Шверине американским войскам.





Содержание

История

После того, как территория Латвийской ССР летом 1941 года была захвачена вермахтом и была объявлена генеральным округом Латвия (Lettland) под управлением немецкого гражданского управления, началось массовое вступление в созданные немецкими оккупационными властями латышские полицейские батальоны, которые были названы 6 ноября 1941 охранными командами (нем. Schutzmannschaften, сокращённо Schuma (шума)). Ввиду крупных потерь зимой 1941/42 эти части были вскоре включены в состав немецких соединений. Так, 2-я пехотная бригада СС уже осенью 1941 года получила два, а до мая 1943 ещё четыре латышских «шума»-батальона, прежде чем была переименована 18 мая 1943 в Латышскую добровольческую бригаду СС.

В феврале 1943 года был издан приказ о формировании Латышской добровольческой дивизии СС[1].

Под руководством высшего командования СС и полиции рейхскомиссариата Остланд дивизия должна была быть готова к использованию до конца июня 1943 года. Формирование задержалось не в последнюю очередь по причине придания команд Латышской добровольческой бригаде СС. На фронте дивизия появилась лишь в октябре 1943 года.

Вначале эта дивизии СС создавалась на добровольческой основе, позднее была введена воинская повинность для всех латвийских мужчин.

Использование

После успешного формирования и придания группе армий «Север» в ноябре 1943 года дивизия вступила в бой при Новосокольниках в Псковской области, чтобы остановить советское зимнее наступление. Несмотря на упорное сопротивление, латыши не смогли остановить продвижение Красной Армии. В июле 1944 года советские войска вступили в Латвию и 13 октября 1944 года заняли Ригу. При прорыве группы армий «Центр» летом 1944 года дивизия была большей частью уничтожена, остатки были выведены для переформирования в Германию. После доукомплектования дивизии латышскими служащими Трудовой службы Рейха она была придана в начале 1945 года группе армий «Висла» и использовалась в Западной Пруссии и Померании. В мае 1945 года сдалась войскам союзников в Шверине.[3] В 1946 г. при английской и американской армиях были основаны т. н. сторожевые роты, первая из которых была названа ротой Виестурса. Четыре роты (прим. 1000 человек), в том числе рота Виестурса, весной 1947 г. переняли охрану Нюрнбергского Дворца правосудия и тюрьмы. На рукавах и позднее на касках у них были красно-бело-красные цвета латвийского флага.[4]

Военные преступления

В Латышский легион, который принёс присягу в борьбе против большевиков лично Гитлеру, были включены в 1943—1944 годах латвийские карательные команды полиции безопасности, которые проводили с 1941 по 1943 год многочисленные операции по уничтожению населения на территории Латвии, России и Белоруссии.

31 января 1945 года в 1-я пехотная дивизия им. Тадеуша Костюшко из состава Первой армии Войска Польского, начала тяжелые бои за деревню Подгае — пункт сильного сопротивления гитлеровцев. Отряд 4-й роты лейтенанта Альфреда Софка в составе около 80 человек вступил в бой с превышающими силами 15-й латышской добровольческой дивизии войск СС и был окружен. Поляки были вынуждены сдаться после ожесточенного боя, продолжавшегося весь день, когда закончились патроны и перевязочные средства. Латышские эсэсовцы тяжелораненных в плен не брали, убивая их на месте.

Во время допросов поляков подвергли пыткам, и они решили бежать, но их побег не удался. Гитлеровцы поймали практически всех, за исключением старшего лейтенанта Збигнева Фургалы и младшего сержанта Бондзюрецкого, которые успели скрыться в лесу. Остальных пленных польских бойцов латышские эсэсовцы связали колючей проволокой, облили бензином и сожгли заживо в закрытом овине[8].

Организация

  • 32-й ваффен-гренадерский полк СС (нем. Waffen-Grenadier-Regiment der SS 32)
  • 33-й ваффен-гренадерский полк СС (нем. Waffen-Grenadier-Regiment der SS 33)
  • 34-й ваффен-гренадерский полк СС (нем. Waffen-Grenadier-Regiment der SS 34)
  • 15-й ваффен-артиллерийский полк СС (нем. Waffen-Artillerie-Regiment der SS 15)
    • 15-й ваффен-фузилёрный батальон СС (нем. Waffen-Füsilier-Bataillon der SS 15)
    • 15-е ваффен-противотанковое подразделение СС (нем. Waffen-Panzerjäger-Abteilung der SS 15)
    • 15-е ваффен-информационное подразделение СС (нем. Waffen-Nachrichtung Abteilung der SS 15)
    • 15-й ваффен-сапёрный батальон СС (нем. Waffen-Pionier-Bataillon der SS 15)
    • 15-е ваффен-зенитное подразделение СС (нем. Waffen-Flak-Abteilung der SS 15)
    • 15-е службы дивизии СС (нем. SS-Divisionstruppen 15)
    • 15-й батальон полевого резерва СС (нем. SS-Feldersatz-Bataillon 15)
  • 1-й строительный полк СС 15-й дивизии СС (нем. SS-Bau-Regiment 1 der 15. SS-Division)
  • 2-й строительный полк СС 15-й дивизии СС (нем. SS-Bau-Regiment 2 der 15. SS-Division)

Вспомогательные подразделения

Вспомогательным подразделениям дивизии были присвоены следующие номера и номера полевой почты[9]:

  • 15-й санитарный батальон СС, полевая почта 41 810 A (нем. SS Sanitäts Bataillon 15 Feldpostnummer 41 810 A)
    • 1-e санитарное отделение, полевая почта 41 810 В (нем. 1 San Kp Feldpostnummer 41 810 B)
    • 2-e санитарное отделение, полевая почта 41 810 °C (нем. 2 San Kp Feldpostnummer 41 810 C)
    • 1-й взвод санитарных автобусов, полевая почта 41 810 D (нем. 1 Krankenkraftwagen Zug Feldpostnummer 41 810 D)
    • 2-й взвод санитарных автобусов, полевая почта 41 810 E (нем. 2 Krankenkraftwagen Zug Feldpostnummer 41 810 E)
  • 15-й хозяйственный (административный) батальон СС, полевая почта 37 617 (нем. SS Wirtschafts Bataillon 15 / SS Verwaltungstruppen Abteilung 15 Feldpostnummer 37 617)
    • Хлебопекарная рота, полевая почта 37 617 A (нем.  Bäckerei Kompanie Feldpostnummer 37 617 A)
    • Рота-скотобойня, полевая почта 37 617 B (нем.  Schlächterei Kompanie Feldpostnummer 37 617 B)
    • Рота административного управления, полевая почта 37 617 °C (нем.  Verwaltungs Kompanie Feldpostnummer 37 617 C

Состав частей и командование легионом

Командиры

Инфантерифюрер (командир пехоты)

Штабной состав дивизии

Ia (штабной офицер оперативного управления)

Ib (начальник материально-технической части штаба)

Ic (штабной офицер службы разведки, входил в подчинение Ia)

IIa (начальник управления личного состава)

III (начальник военной прокуратуры)

IVa (начальник административной части, входил в подчинение Ib)

IVb (начальник медицинской части, входил в подчинение Ib)

IVc (главный ветеринар, входил в подчинение Ib)

V (начальник транспортного отдела, входил в подчинение Ib)

VI

Награждённые Рыцарским крестом Железного креста

  • Николаус Хайльманн — 23 августа 1944 — оберфюрер СС, командир 15-й ваффен-гренадерской дивизии СС
  • Карлис Аператс — 21 сентября 1944 — ваффен-оберштурмбаннфюрер, командир 32-го ваффен-гренадерского полка СС
  • Адольф Акс — 9 мая 1945 — оберфюрер СС, командир 15-й ваффен-гренадерской дивизии СС
  • Эрих Вульфф — 9 мая 1945 — майор Генерального штаба (прикомандированный к Ваффен СС), начальник оперативного отдела штаба 15-й ваффен-гренадерской дивизии СС

Напишите отзыв о статье "15-я гренадерская дивизия СС (1-я латышская)"

Примечания

  1. SS-FHA TgbNr II/1144/43 geh. Kdos vom 15. Februar 1943
  2. Речь генерала Данкерса // [data.lnb.lv/nba01/Tevija/1943/Tevija1943-272.pdf Газета «Tēvija» (Отчизна). — 19.11.1943. — № 272. — С. 1] (латыш.)
  3. [www.historia.lv/sites/default/files/media/Biblioteka/Literatura/Gramatas/2014/augusts/Latvia_in_wars/path_of_the.jpg The path of the 15th Division across Germany  (англ.) // Сайт «Historia.lv»  (Проверено 24 января 2015)]
  4. [www.lettia.lv/ru_a_legionari-nirnberga.html#Footnote-1 Латышский легион на трибунале в Нюрнберге]. // © Сайт «Lettia.lv» 16−19.03.2006.
  5. Majewski, Ryszard: Waffen SS. Mity i rzeczywistość — Wrocław : Krajowa Agencja Wydawnicza, 1983. — s. 247. — ISBN 83-03-00102-7
  6. Polski czyn zbrojny w II wojnie światowej. — Warszawa: Wydawnictwo Ministerstwa Obrony Narodowej, 1988. — T. 3. — s. 531. — ISBN 83-11-07038-5
  7. [www.inosmi.ru/sngbaltia/20090304/247743.html Панкевич А. Адамкус за эсэсовцев // Первоисточник «Riga.Rosvesty», Латвия — как указано в:
    ♦ Сайт «inoСМИ.ru» (www.InoSmi.ru) 04.03.2009];
    ♦ [www.km.ru/news/adamkus_za_esesovczev Мультипортал «KM.RU» (www.km.ru) 5.03.2009]
  8. Иван Матов. [www.chas-daily.com/win/2007/02/26/v_030.html?r=3 Латвийский легион нагнало польское проклятие] (рус.). Город.lv. Проверено 4 ноября 2013.
  9. von Tessin Georg und Kannapin Norbert. Waffen-SS und Ordnungspolizei im Kriegseinsatz 1939−1945: ein Überblick anhand der Feldpostübersicht — Osnabrück: Biblio-Verl., 2000. — VIII., — 773 S. — ISBN 3-7648-2471-9.

Документальное кино

  • [www.youtube.com/watch?v=KmGzpJ0jdFw «Латышский легион» / Фонд Сороса−Латвия; Министерство обороны Латвийской республики / Сценарий Улдис Нейбургс; режиссёр Инара Колмане; продюсер Жанете Ачушка; идея проекта Угис Спандегс. — Латвия: © Студия фильмов «DEVIŅI», 2000]
  • [my.mail.ru/mail/vinokyrovem1960/video/22580/22623.html «Войска СС: Элитные подразделения Гитлера» = «Waffen SS: Hitler's Elite Fighting Force» (англ.) / Режиссёр Майкл Кэмпбелл; сценарий Аласдер Симпсон; продюсеры Терри Шанд, Дэвид МакУинни, Дэна Ивен. — Великобритания: © «PEGASUS», 2002]
  • [rutube.ru/video/c71a57f2eff102c59c40f722b6c95a7b/ «Нацизм по-прибалтийски» / по заказу © ОАО «ТВ Центр» / Сценарий Борис Чертков, Александр Ткаченко; режиссёр Борис Чертков; продюсер Валерий Шеховцов. — Россия: Продюсерский центр «Студия Третий Рим», 2006]
  • [rutube.ru/video/a41819cf8d68c1127db22c12cc02ff88/ «Они присягнули Гитлеру» / по заказу © ОАО «ТВ Центр» / Автор Виталий Смирнов; режиссёр Виктор Добрынин; продюсер Алексей Пестов — Россия: ООО «Компания ТЕЛЕОСТРОВ», 2007]

Литература

  • Rolf Stoves "Die gepanzerten und motorisierten deutschen Grossverbände : Divisionen und selbständige Brigaden : 1935-1945" — Podzun Pallas Verlag, Friedberg/H. 1986.  ISBN 3790902799
  • Rolf Michaelis "Die Grenadier-Divisionen der Waffen-SS" — Berlin 1994. ISBN 3930849046 (Teil 1)
  • George H. Stein "The Waffen-SS. Hitler’s Elite Guard at War 1939 -1945" — Ithaca 1966. ISBN 0801492750
  • Arthur Silgailis "Latvian Legion" — R.J. Bender Pub, San Jose 1986. ISBN 0912138351

Музыка

  • [www.vilki.lv/Vilkudiski/StobriJauKarsti/15divizijas-dziesma/ Песня 15-й дивизии = 15.divīzijas dziesma (латыш.) // Сайт фолк-группы «Vilki» (www.vilki.lv) (Проверено 26 января 2015)] [web.archive.org/web/20110611225208/www.vilki.lv/Vilkudiski/StobriJauKarsti/15divizijas-dziesma/ Архивировано] из первоисточника 11.06.2011.; Старый URL: [web.archive.org/web/20090426091256/www.vilki.lv/Vilkudiski/StobriJauKarsti/15divizijas_dziesma/ Архивировано] из первоисточника 26.04.2009.

См. также

Ссылки

  • [www.mfa.gov.lv/ru/informacionnye-materialy-i-dokumenty/voprosy-istorii-latvii/o-latyshskom-dobrovolcheskom-legione-ss «О латышском добровольческом легионе СС»]
  • [www.world-war.ru/amnistiya-sovetskix-grazhdan/ «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.»]
  • [www.wehrmacht-lexikon.de/ss15.html Die 15. Waffen-Grenadier-Division der SS (lettische Nr. 1)] на сайте Wehrmacht-Lexikon  (нем.)
  • [www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/GrenadierdivisionenSS/15GDSS.htm Die 15. Waffen-Grenadier-Division der SS (lettische Nr. 1)] на сайте Lexikon der Wehrmacht  (нем.)
  • [www.axishistory.com/index.php?id=1958 Die 15. Waffen-Grenadier-Division der SS (lettische Nr. 1)] на сайте Axishistory (англ.)
  • [www.feldgrau.com/15ss.html Die 15. Waffen-Grenadier-Division der SS (lettische Nr. 1)] на сайте Feldgrau.com (англ.)

Отрывок, характеризующий 15-я гренадерская дивизия СС (1-я латышская)

Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.