1501 год
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
| Годы |
|---|
| 1497 · 1498 · 1499 · 1500 — 1501 — 1502 · 1503 · 1504 · 1505 |
| Десятилетия |
| 1480-е · 1490-е — 1500-е — 1510-е · 1520-е |
| Века |
| XV век — XVI век — XVII век |
1501 (тысяча пятьсот первый) год по юлианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в пятницу. Это 1501 год нашей эры, 501 год 2 тысячелетия, 1 год XVI века, 1 год 1-го десятилетия XVI века, 2 год 1500-х годов.
В 1501 году началась пандемия тифа, продолжившаяся до 1587 года.
Содержание
События
- Присоединение к Швейцарскому союзу Базеля и Шафхаузена.
- Молдавия подчиняется Турции, обеспечив себе автономию.
- Рафаэль поступает в мастерскую Пьетро Перуджино
- Португалец Жуан да Нова высаживается в Килве и ведёт переговоры с султаном.
- Португальцы присоединяют остров Вознесения.
- Восстание жителей города Каракула. Шейбани-хан жестоко подавил его.
- Флотилия Кабрала бомбардировала Каликут. Кабрал закупил груз пряностей в Кочине.
- Разгром Исмаилом Сефевидом ширван-шаха. Завоевание Ширвана.
- Начало ввоза негров-рабов из Африки на Вест-Индские острова.
Прибалтика, Польша, Россия
- 17 июня — В Торуни умер польский король Ян I Ольбрахт
- 21 июня — подписан Венденский договор 1501 года о союзе между Литвой и Ливонским орденом в войне против Великого княжества Московского.
- В преддверии начала боевых действий Ливонии против Великого княжества Московского в ливонском Дерпте арестованы 150 псковских купцов.
- Август — Вторжение ливонцев на псковские земли.
- 27 августа — Битва на Серице между войсками Великого княжества Московского и псковского князя Ивана Ивановича Суздальского-Горбатого с войсками Ливонской конфедерации. Поражение русского войска.
- Осень — русские полки вторглись вглубь Ливонии. Активные действия на литовских рубежах Менгли-Гирея и Стефана. Победа русского воинства в битве под Гельмедом.
- 25 октября — Мельницкий привилей в Польше, установлявший, что с тех пор Польша и Литва должны составлять одно государство, состоящее под управлением одного короля, выбираемого в Кракове. Королевская власть поставлена в зависимость от сейма.
- 4 ноября Победа войск московского и северского княжеств над армией Литовского княжества в сражении под Мстиславлем.
- 12 декабря — Александр Ягеллон стал королём Польши (1501—1506).
Наука
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1501 году
- 17 января — Леонарт Фукс, немецкий учёный, ботаник и врач (умер в 1566).
- 24 сентября — Джероламо Кардано, итальянский математик, инженер, философ, медик и астролог (умер в 1576).
- Изабелла Габсбургская — эрцгерцогиня Австрии, инфанта Испании и принцесса Бургундии, королева Дании, Норвегии и Швеции.
- Корнилий Псково-Печерский — игумен Псково-Печерского монастыря
- Марцелл II — папа римский с 9 по 30 апреля 1555 года.
- Маттиоли, Пьетро Андреа — итальянский ботаник и врач, именем которого назван род цветковых растений Matthiola (Левкой)[1].
- Ямамото Кансукэ — японский военачальник периода Сэнгоку.
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1501 году
- Алишер Навои — выдающийся поэт Узбекистана, философ суфийского направления, государственный деятель тимуридского Хорасана.
- Барбариго, Агостино — 74-й венецианский дож.
- Константин Ласкарис — византийский учёный и грамматик, один из инициаторов возрождения преподавания греческого языка в Италии.
- Корте Реал, Гашпар — португальский мореплаватель.
- Ян I Ольбрахт — король Польши с 23 сентября 1492 года (провозглашение избрания королём 27 августа 1492 года).
См. также
Напишите отзыв о статье "1501 год"
Примечания
- ↑ Charles Plumier: Nova Plantarum Americanarum Genera. Leiden 1703, S. 16.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 11 мая 2011 года. |
Отрывок, характеризующий 1501 год
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
