150 000 000

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
150 000 000

Афиша выступления Владимира Маяковского в Политехническому музее в Москве, 1920 год
Жанр:

поэма

Автор:

Владимир Владимирович Маяковский

Язык оригинала:

русский

Дата написания:

1919—1920

Дата первой публикации:

1920

Текст произведения в Викитеке

«150 000 000» — поэма Владимира Владимировича Маяковского, написанная им между 1919 и 1920 годами.





История издания

Поэма была задумана и начата Владимиром Маяковским в первой половине 1919 года и окончена им в марте 1920 года. Название поэмы имело несколько вариантов: «Воля миллионов», «Былина об Иване», «Иван Былина. Эпос революции».[1]

5 марта 1920 года поэт прочитал отрывки из поэмы «150 000 000» на открытии клуба при Всероссийском Союзе поэтов в Москве. Полностью она была прочитана им 4 декабря 1920 года в Доме искусств в Петрограде и 12 декабря 1920 года в Политехническом музее в Москве.[1]

Первые автографы отрывков, отдельных строк и заготовок в записных книжках поэта относятся к 1919 году. Сохранилась машинопись с авторскими исправлениями и вставками 1920 году. Отрывки из поэмы впервые были опубликованы в том же году в журнале «Художественное слово», издававшемся литературным отделом Наркомпроса. Отдельное издание поэмы без имени автора вышло в издательстве Гиз в 1921 году.[1]

Список с печатного текста поэмы, сделанный Лилей Юрьевной Брик в 1924 году, был сдан в Литературно-художественный отдел Госиздата 9 октября 1924 года. Рукой Владимира Маяковского написана заглавная страница списка: «В. В. Маяковский, 150 000 000». Издание, однако, не было осуществлено.[1]

В отличие от предыдущих изданий поэмы, где текст печатался «столбиком», поэт применил для предполагавшегося нового её издания систему ступенчатой разбивки строк, на которую он перешел с 1923 года.[1]

Критика

Как не стыдно голосовать за издание 150 000 000 Маяковского в 5000 экз.? Вздор, глупо, махровая глупость и претенциозность. По-моему, печатать такие вещи лишь 1 из 10 и не более 1500 экз. для библиотек и для чудаков. А Луначарского сечь за футуризм.
Ульянов-Ленин Владимир Ильич.[2]

Напишите отзыв о статье "150 000 000"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 Владимир Маяковский. [az.lib.ru/m/majakowskij_w_w/text_0180.shtml Том 2. 150 000 000] (рус.). Полное собрание сочинений в 13 томах.. ГИХЛ (1956).
  2. Юрий Карабчиевский. [v-mayakovsky.com/txt/vm.txt Вступление] (рус.). Воскресение Маяковского. V-mayakovsky.com. [www.webcitation.org/6JO81NDny Архивировано из первоисточника 4 сентября 2013].

Литература

  • Маяковский В. В. Полное собрание сочинений: В 13 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Гос. изд-во худож. лит., 1955—1961.
  • Маяковский В. В. Полное собрание сочинений: В 13 т. / Т.2. [Стихотворения, поэма и пьесы 1917—1921 годов] / Подгот. текста и примеч. Н. В. Реформатской; Ред. В. Перцов. — — М.: Гос. изд-во худож. лит., 1956. — 520 с.

Ссылки

  • Владимир Маяковский. [ruslit.traumlibrary.net/book/mayakovsky-pss13-02/mayakovsky-pss13-02.html Том 2. Стихотворения и пьесы 1917-1921]. Ruslit.traumlibrary.net. [www.webcitation.org/6JNENLSi8 Архивировано из первоисточника 4 сентября 2013].

См. также

Отрывок, характеризующий 150 000 000

Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.