152-мм пушка-гаубица Д-20
Поделись знанием:
152-мм пушка-гаубица Д-20152-мм пушка-гаубица Д-20
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
| 152-мм пушка-гаубица Д-20 | |
|---|---|
 | |
| Тип: | буксируемая пушка-гаубица |
| Страна: |  СССР
|
| История службы | |
| На вооружении: | |
| Войны и конфликты: | Война во Вьетнаме, Шестидневная война (1967), Война Судного дня, Афганская война (1979—1989) и ряд других |
| История производства | |
| Конструктор: | ОКБ-9 |
| Разработан: | 1947 |
| Производитель: | Завод №9 ПО «Баррикады» Мотовилихинские заводы |
| Варианты: | 52-П-546, 52-П-546М, М-390 |
| Характеристики | |
| Масса, кг: | 5700 |
| Клиренс, мм: | 380 |
| Скорость возки по шоссе, км/ч: | до 60 |
| Длина, мм: | 8690 |
| Длина ствола, мм: | 5195 (34 клб) |
| Ширина, мм: | 2317 |
| Высота, мм: | 1925..2520 |
| Экипаж (расчёт), чел.: | 8 |
| Калибр, мм: | 152 |
| Затвор: | Вертикальный полуавтоматический клиновой затвор |
| Противооткатное устройство: | гидравлический буфер и гидропневматический рекуператор |
| Лафет: | с раздвижными станинами |
| Угол возвышения: | от −5° до 45° |
| Угол поворота: | 58° |
| Скорострельность, выстрелов/мин: |
5-6 (пиковая) 1 (долговременная) |
| Начальная скорость снаряда, м/с |
ОФС: 511..655 БС: 600 БКС: 680 |
| Прицельная дальность, м: | 17410 |
| Максимальная дальность, м: |
24000 (АРС) |
| Прицел: | ПГ-1М и ОП-4М |
| Изображения на Викискладе?: | 152-мм пушка-гаубица Д-20 |
Эта статья — о 152-мм советском буксируемом орудии. О советском двухконтурном турбореактивном двигателе см. Д-20.
152-мм пушка-гаубица Д-20 (Индекс ГРАУ — 52-П-546) — советская 152-мм буксируемая пушка-гаубица с ручным заряжанием. На западе впервые стала известна в 1955 году поэтому в странах блока НАТО имеет обозначение M1955.
Содержание
История
Пушка-гаубица Д-20 была разработана сразу после окончания Второй мировой войны в ОКБ-9 Ф. Ф. Петрова; она должна была заменить довоенную 152-мм гаубицу-пушку МЛ-20 образца 1937 года. Длина ствола орудия — 34 калибра. Д-20 стала первой 152-мм орудийной системой с полуавтоматическим клиновым затвором с вертикальным перемещением клина. Также, это орудие в модификации Д-22 (индекс ГРАУ — 2А33) было использовано для САУ 2С3 «Акация».
Модификации
Д-20 находится на вооружении, по крайней мере в 13 странах и производилась по лицензии в КНР, как Тип 66 (или модернизированный вариант Тип 66-1). САУ на её базе известная, как Тип 83, была впервые представлена в середине 1980-х годов. Югославия также изготавливала пушку-гаубицу М84 NORA-A разработанную на базе Д-20, а Сербия спроектировала на основе 155-мм модификации М84 NORA-A САУ Nora B-52 на четырёхосном колёсном шасси FAP-2632.
Россия
Д-20М «Хитин» (Индекс ГАУ — 52-П-546М) — модернизированный вариант, оснащённый автоматическим досылателем, увеличивающим скорострельность до 7—8 выстр./мин. Модернизация выполнена ЦКБ «Титан». Предлагается на экспорт.
КНР
- Тип 66 — китайский вариант Д-20 производимый по лицензии. Модернизированный вариант известен, как тип 66-1.[1]
Румыния
- A411 — гаубица разработана Arsenal Armatei, в основном подобна Д-20. Данный вариант использует собственные 152-мм боеприпасы, которые (при длине ствола в 20,5 калибров) имеют максимальную дальность в 17,2 км (24 км со снарядом ОФ-550). В румынской армии A411 известна как 152-мм буксируемая пушка-гаубица M1981 (рум. Tun/Obuzier calibrul 152-mm tractat M1981).[1]
Также, Румыния изготавливала 130-мм пушку A412 (на базе артчасти 130-мм китайского варианта пушки Д-74 тип 59-1) известную под обозначением M1982 (или M82) и 152-мм гаубицу A425 (по китайским технологиям) известную под обозначением M1985 (или M85), в которых применялся лафет от дуплекса Д-74/Д-20.[1]
Боеприпасы
- Осколочно-фугасный, ОФ-32 — дальность 17400 м
- Кумулятивно-осколочный
- Зажигательный
- Снаряд постановщик помех
- Химический
- Снаряд со стреловидными поражающими элементами
- Управляемый Краснополь-М
- ядерный снаряд 3ВБ3
Боевое применение
- Шестидневная война (1967)[2]
- Пограничный конфликт на острове Даманский[2]
- Афганская война (1979—1989)[2]
- Война в Персидском заливе[2]
- Гражданская война в Ираке[3]
- Гражданская война в Сирии[4][неавторитетный источник? 3058 дней]
- Конфликты на постсоветском пространстве[5][6][7][8][9]
Эксплуатанты
-
Азербайджан — 24 единиц Д-20 по состоянию на 2016 год[10] -
Ангола — 4 единицы Д-20 по состоянию на 2016 год [11] поставленны в 1999 году из Болгарии[12] -
Армения — 34 единицы Д-20 по состоянию на 2016 год[13] -
Болгария — 24 единицы Д-20 по состоянию на 2016 год[14] -
Босния и Герцеговина — всего 30 орудий, в том числе 13 Д-20 и 17 M84 «NORA-A» по состоянию на 2010 год[15] -
Венгрия — 18 единиц Д-20 по состоянию на 2016 год[16] -
Вьетнам — на вооружении значительное количество орудий Д-20 по состоянию на 2016 год[17] -
Ирак — некоторое количество, по состоянию на 2016 год[18] -
Иран — 30 единиц Д-20 по состоянию на 2016 год[19] -
КНР — на вооружении значительное количество орудий Тип 66 по состоянию на 2016 год[20] -
Республика Конго — на вооружении Сухопутных войск по состоянию на 2016 год[21] -
Молдавия — 31 единиц Д-20 по состоянию на 2016 год[22] -
Мьянма — 35 единиц поставлено в 2009 году из КНДР -
Никарагуа — 30 единиц Д-20 на хранении по состоянию на 2016 год[23] -
Россия — 1075 единиц Д-20 на хранении по состоянию на 2016 год[24] -
Сирия — некоторое количество, по состоянию на 2016 год[25] -
Туркмения — 72 единицы Д-20 по состоянию на 2016 год[26] -
Украина — более 130 единиц Д-20 по состоянию на 2016 год[27] -
Шри-Ланка — 46 орудий Тип 66 по состоянию на 2016 год[28]
Иные операторы
Бывшие операторы
-
Албания — китайские Тип 66 находились на вооружении по состоянию на 1991-1992 годы[30] -
Афганистан — Д-20 находились на вооружении по состоянию на 2004-2005 годы[31] -
Белоруссия — 58 единиц Д-20 по состоянию на 2010 год[32] -
ГДР — см. данные по Финляндии -
Йемен — 10 единиц Д-20 по состоянию на 2010 год[33] -
Казахстан — 74 единиц Д-20 находились на вооружении по состоянию на 2007 год[34] -
КНДР — значительное количество китайских Тип 66 находились на вооружении по состоянию на 1991-1992 годы[35] -
НКР — 53 орудий Д-20 находились на вооружении по состоянию на 2004-2005 годы[36] -
Польша — 166 Д-20 находились на вооружении по состоянию на 1991-1992 годы[37] -
Румыния — 84 Д-20 находились на вооружении по состоянию на 1991-1992 годы[38], по состоянию на 2010 год румынская армия имела 329 гаубиц M1981 (245 находились в эксплуатации)[39] -
Сербия — всего 68 орудий, в том числе 18 Д-20 и 50 M84 «NORA-A» находились на вооружении по состоянию на 2007 год[40] - СССР — перешли к странам-преемникам
-
Финляндия — бывшие Восточногерманские орудия, известные в Финляндии, как 152 H 55 находились на вооружении по состоянию на 2004-2005 годы[41] -
Хорватия — всего 41 орудие, в том числе 20 Д-20, 18 M84 «NORA-A» и 3 M84H по состоянию на 2010 год[42] -
Югославия — M84 «NORA-A» (перешли к странам-преемникам)
Где можно увидеть
- Россия — Музей отечественной военной истории в деревне Падиково Истринского района Московской области.
Центральный музей артиллерии и войск связи.Санкт-Петербург.
Напишите отзыв о статье "152-мм пушка-гаубица Д-20"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Janes Armour and Artillery 2003—2004
- ↑ 1 2 3 4 [mz.perm.ru/press-center/news/company_news/yr2011/mn7/391/ В музее «Мотовилихи» началось пополнение площадки с военной техникой] (рус.). ОАО «Мотовилихинские заводы». Проверено 10 мая 2012. [www.webcitation.org/68XElhl2E Архивировано из первоисточника 19 июня 2012].
- ↑ [lenta.ru/news/2015/01/15/d20/ Болгария подарила Ираку гаубицы для борьбы с ИГ]. Lenta.ru (15 января 2015). Проверено 7 декабря 2015.
- ↑ Рябов Кирилл. [topwar.ru/86293-starye-bogi-voyny-raritetnaya-artilleriya-v-siriyskoy-voyne.html Старые боги войны: раритетная артиллерия в сирийской войне]. topwar.ru (17 ноября 2015). Проверено 7 декабря 2015.
- ↑ [pvo.guns.ru/weapon/guns1.htm Военная техника в Чечне (1999-2000)]. Вестник ПВО. Проверено 7 декабря 2015.
- ↑ [lenta.ru/photo/2014/01/11/azerarmy/#2 «Наследники шаха Исмаила». Армии стран бывшего СССР: Азербайджан]. Lenta.ru (11 января 2014). Проверено 15 декабря 2015.
- ↑ [www.gazeta.ru/politics/2016/04/02_a_8155805.shtml# Карабах вспыхнул снова]. Газета.Ru (02 апреля 2016). Проверено 26 апреля 2016.
- ↑ [www.osce.org/ru/ukraine-smm/240666 Отчёт СММ ОБСЕ на Украине за 16 мая 2016 года]. ОБСЕ (17 мая 2016). Проверено 20 мая 2016.
- ↑ [www.osce.org/ru/ukraine-smm/240331 Отчёт СММ ОБСЕ на Украине за 15 мая 2016 года]. ОБСЕ (16 мая 2016). Проверено 20 мая 2016.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 180. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 429. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ Jane’s Armour and Artillery 2002—2003 / edited by Christopher F. Foss. — 23th edition. — Jane's Information Group, 2002. — 952 p. — ISBN 978-0710624253.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 178. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 82. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ The Military Balance 2010. — P. 179.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 107. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 297. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 332. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 328. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 242. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 438. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 188. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 406. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 190. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 354. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 203. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 205. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 289. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 491. — 504 с. — ISBN ISBN 9781857438352.
- ↑ The Military Balance 1991-1992. — P. 83.
- ↑ The Military Balance 2004-2005. — P. 149.
- ↑ The Military Balance 2010. — P. 178.
- ↑ The Military Balance 2010. — P. 277.
- ↑ The Military Balance 2007. — P. 319.
- ↑ The Military Balance 1991-1992. — P. 168.
- ↑ The Military Balance 2004-2005. — P. 82.
- ↑ The Military Balance 1991-1992. — P. 91.
- ↑ The Military Balance 1991-1992. — P. 92.
- ↑ The Military Balance 2010. — P. 157.
- ↑ The Military Balance 2007. — P. 172.
- ↑ The Military Balance 2004-2005. — P. 87.
- ↑ The Military Balance 2010. — P. 124.
- Jane’s Armour and Artillery 2005—2006
Литература
- 152-мм пушка-гаубица Д-20. Руководство службы. — Третье издание. — М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1981. — С. 243. — 301 с.
- Пушка Д-74 и пушка-гаубица Д-20. Руководство службы. — М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1958. — 356 с.
- Широкорад, А. Б. Энциклопедия отечественной артиллерии / Под общей ред. А. Е. Тараса. — Минск: Харвест, 2000. — 1156 с. — (Библиотека военной истории). — ISBN 985-433-703-0.
Ссылки
- (англ.) [www.sinodefence.com/army/artillery/type66_152mm.asp TYPE 66 152MM TOWED GUN-HOWITZER]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 152-мм пушка-гаубица Д-20
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
