1526 год
Поделись знанием:
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
| Годы |
|---|
| 1522 · 1523 · 1524 · 1525 — 1526 — 1527 · 1528 · 1529 · 1530 |
| Десятилетия |
| 1500-е · 1510-е — 1520-е — 1530-е · 1540-е |
| Века |
| XV век — XVI век — XVII век |
1526 (тысяча пятьсот двадцать шестой) год по юлианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в понедельник. Это 1526 год нашей эры, 526 год 2 тысячелетия, 26 год XVI века, 6 год 3-го десятилетия XVI века, 7 год 1520-х годов.
Содержание
События
- 14 января подписан Мадридский мирный договор.
- Папская область, Флоренция, Милан и Венеция сблизились с Франциском I против Карла V. Франциск заключил союз с Англией.
- Весна — Гайсмайер собрал сильные отряды и готовил общее восстание в Тироле. Фердинанд I пошёл на переговоры и сделал некоторые уступки. Лето — Против Гайсмайера двинулись войска Фердинанда, баварцев и Швабского союза. Гайсмайер одержал победы в отдельных столкновениях, осадил Раштатт, а затем вывел отряды в Венецианскую область. Он вёл переговоры с Швейцарией и Венецией, но погиб от руки убийцы.
- Начало года — Выступления городского плебса в Братиславе. Начало марта — Вооружённая стачка горняков Банска-Бистрицы (Словакия). 8 апреля — В Бистрицу прибыл королевский юрист Вербёци. Он собрал чрезвычайный суд, руководители восстания казнены. Лето — Новое восстание. Август — Правительство подавило его.
- 1526—1543 — Пять походов турок против Венгрии.
- 29 августа — Мохачская битва. Победа войск Османской империи над венгерско-чешско-хорватскими войсками. Гибель короля Людовика II, переход Чехии, Моравии, Силезии и Западной Венгрии к Габсбургам[1]. Захват Османской империей части Венгрии. Сеймы Чехии и Венгрии провозгласили королём Фердинанда I. В Буде королём Венгрии был провозглашён крупнейший магнат Трансильвании Янош Запольяи, признавший себя вассалом Турции.
- 1526—1564 — Король Чехии Фердинанд (эрцгерцог Австрии).
- 1526—1564 — Король Венгрии Фердинанд (эрцгерцог Австрии).
- 1526—1540 — Король Венгрии Янош I Запольяи.
- Мазовецкое княжество со столицей в Варшаве входит в состав польской Короны.
- Начало антифеодального восстания венгерских, молдавских, валашских и сербских крестьян во главе с Иваном Чёрным.
- Восстание турецких крестьян и курдских кочевников в районе Малатьи под предводительством дервиша Календера Челеби. Победы восставших над карательными отрядами. Разбиты сильной султанской армией.
- Армия изгнанного из Средней Азии Бабура (состоявшая из тюрков, таджиков и афганцев) разбила в битве при Панипате армию правителя Делийского султаната Ибрахим-шаха Лоди. Основание империи Великих Моголов в Индии.
- 1526—1530 — Падишах Могольской империи Бабур Захиреддин Мухаммед (1483—1530). Потомок Тимура. Столицей Бабур сделал Агру.
- 1526—1530 — Состоя на испанской службе, Себастьян Кабот исследовал Ла-Плату, нижнее течение р. Парана, открыл нижнее течение р. Парагвай.
- Португальский мореплаватель Жоржи Минезии впервые посетил северо-западный выступ Новой Гвинеи.
- 1526 год — Первые исторические сведения о Святых Горах, когда немецкий дипломат С.Герберштейн, упоминает о наличии переправы через реку Донец и сторожевого пункта у Святых Гор.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1526 году
- Август (курфюрст Саксонии) — курфюрст Саксонии, сын герцога Генриха Благочестивого от его брака с Катариной Мекленбургской.
- Бомбелли, Рафаэль — итальянский математик, инженер-гидравлик, ввёл в математику комплексные числа и разработал базовые правила действий с ними.
- Константин Константинович Острожский — князь из рода Острожских, киевский воевода, покровитель православной веры, основал Острожскую типографию, в которой работали первопечатники Иван Федоров и Петр Мстиславец.
- Катерина Ягеллонка — младшая дочь польского короля Сигизмунда I Старого и Боны Сфорцы, супруга шведского короля Юхана III, мать польского короля и великого князя литовского Сигизмунда III. Герцогиня Финляндская (1562), королева Швеции (1569), великая герцогиня Финляндская (1581).
- Карл Клюзий (1526—1609) — натуралист и путешественник, один из основателей современной ботаники. Благодаря ему Голландию называют страной тюльпанов.
- Лабе, Луиза Шарлен — французская поэтесса.
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1526 году
- Витторе Карпаччо — итальянский живописец Раннего Возрождения, представитель венецианской школы.
- Сципион Дель Ферро — итальянский математик, открывший общий метод решения неполного кубического уравнения.
- Изабелла Габсбургская — эрцгерцогиня Австрии, инфанта Испании и принцесса Бургундии, королева Дании, Норвегии и Швеции.
- Император Го-Касивабара — 104-й японский император.
- Людовик II — последний король Чехии и Венгрии из династии Ягеллонов.
- Хуан Себастьян Элькано — испанский мореплаватель баскского происхождения, возглавил экспедицию Магеллана после смерти последнего.
См. также
Напишите отзыв о статье "1526 год"
Примечания
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий 1526 год
– Отчего же нет? – сказала княжна.– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
