1567 год
Поделись знанием:
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
| Годы |
|---|
| 1563 · 1564 · 1565 · 1566 — 1567 — 1568 · 1569 · 1570 · 1571 |
| Десятилетия |
| 1540-е · 1550-е — 1560-е — 1570-е · 1580-е |
| Века |
| XV век — XVI век — XVII век |
1567 (тысяча пятьсот шестьдесят седьмой) год по юлианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в среду. Это 1567 год нашей эры, 567 год 2 тысячелетия, 67 год XVI века, 7 год 7-го десятилетия XVI века, 8 год 1560-х годов.
Содержание
События
- Кальвинисты подняли восстание против Марии Стюарт. Мария попала в плен и отреклась от престола в пользу сына.
- 1567—1625 — Король Шотландии Яков VI.
- Марии удалось бежать, но королевские войска были разбиты восставшими, и Мария покинула Шотландию. Елизавета заключила её в замок. Регентом Шотландии стал Джеймс Морей, у власти оказались кальвинисты.
- Фредерик II, король Дании и Норвегии основывает Фредрикстад в Норвегии.
- У исландских крестьян отнято оружие.
- Договор между Россией и Швецией. Швеция обязалась снять осаду с Нарвы.
- Весна — Подавление восстаний в Антверпене и Валансьене. Решение в Мадриде о отправлении в Нидерланды армии герцога Фердинанда Альвареса де Толедо, герцога Альба (1507—1582). Лето — Из страны бежали тысячи семей, в том числе Вильгельм Оранский. 22 августа — Армия Альбы вступила в Брюссель. Маргарита Пармская отозвана. Испанские гарнизоны расположились во всех крупных городах страны. 9 сентября — Арестованы графы Эгмонт и Горн, бургомистр Антверпена Ван Стрален. Сентябрь — Учреждён «Совет по делам о мятежах». Крестьянское восстание в Северной Голландии.
- Восстание крестьян Чернечгородка (Волынское Полесье).
- 1567/8-1568 — Царь Конго Генрих.
- Присоединение к империи Моголов Гвалиора.
- 1567—1572 — Император Китая Лун-цин.
- 25 июля — конкистадорами Диего де Лосада на месте сожжённого поселения индейцев племени каракас основан город Сантьяго-де-Леон-де-Каракас, ныне Каракас, Венесуэла.
- Сентябрь — «сюрприз в Мо», Мишелада. Возобновление религиозных войн во Франции.
- Экспедиция испанца Альваро Менданья де Нейра (1541/5-1595). Открыты Соломоновы острова, ряд островов в Южной Полинезии.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1567 году
- Датэ Масамунэ — японский самурай, живший в конце периода Адзути-Момояма и начале периода Эдо; основатель города Сэндай, покровитель христианства в Японии.
- Каталина Микаэла Австрийская — испанская инфанта и герцогиня Савойская, жена Карла Эммануила I Савойского, мать Виктора Амадея I.
- Клеман, Жак — религиозный фанатик, убийца французского короля Генриха III.
- Клаудио Монтеверди — итальянский композитор, скрипач и певец, один из провозвестников стиля барокко в музыке.
- Мориц Оранский — принц Оранский, граф Нассауский, сын Вильгельма I, положившего начало независимости Нидерландов. штатгальтер Голландии, Зеландии, Гелдерланда, Гронингена и Оверэйсела.
- Санада Юкимура — самурай периода Сэнгоку, японский даймё.
- Схаутен, Виллем Корнелис — голландский путешественник-мореплаватель, открывший острова Эстадос и мыса Горн.
- Франциск Сальский — католический святой, епископ Женевы, Учитель Церкви, основатель конгрегации визитанток.
- Шамплен, Самюэль де — французский путешественник и гидрограф, получивший в 1601 г. титул «королевского географа», основатель и губернатор первых французских поселений в Канаде (Квебек). В 1633 г. был назначен губернатором Новой Франции — будущей Канады.
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1567 году
- 19 ноября — Герман, архиепископ Казанский и Свияжский, кандидат в Московские митрополиты.
- Гаска, Педро де ла — испанский священник, дипломат, юрист и экономист. Второй вице-король Перу (фактически вице-королём назначен не был, а исполнял обязанности) с 10 апреля 1547 года по 27 января 1550 года.
- Држич, Марин — хорватский (Дубровницкая республика) драматург и поэт, величайший представитель далматинского Возрождения XVI века.
- Монморанси, Анн де — барон, затем 1-й герцог де Монморанси (1551), маршал Франции (1522), затем коннетабль Франции (1538), пэр Франции (1551). Французский военный и государственный деятель.
- Перейра, Гомес — испанский философ, врач.
- Приули, Джироламо — 83-й венецианский дож.
- Стюарт, Генрих, лорд Дарнли — король-консорт королевы Шотландии Марии Стюарт.
- Филипп I Великодушный — ландграф Гессенский с 1509 года, самый ревностный среди германских правителей сторонник Реформации и поклонник Лютера. Сын Вильгельма II и Анны Мекленбургской.
- Чжу Хоуцун — китайский император династии Мин с 1521 по 1567 годы.
- Штифель, Михаэль — немецкий математик, один из изобретателей логарифмов, активный деятель протестантской Реформации.
См. также
Напишите отзыв о статье "1567 год"
Отрывок, характеризующий 1567 год
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
