XVI век до н. э.
Поделись знанием:
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
(перенаправлено с «1595 год до н. э.»)
Содержание
Правители
- 15-я династия Великие гиксосы: Хиан, Апопи I, Апопи II, Хамуди.
- 16-я династия Малые гиксосы: Якбаал, Нубанхер, Анатхер, Хаусер.
- 17-я династия (в Фивах): Сенусерт V, Себекемсаф III, Иниотеф VI, Иниотеф VII, Таа I, Таа II, Камос.
- 18-я династия: Яхмос I, Аменхотеп I, Тутмос I.
- Цари Ассирии Эришум III, Шамши-Адад II, Ишме-Даган II, Шамши-Адад III, Ашшур-нирари I, Пузур-Ашшур III.
- Цари Вавилона Агум II, далее неизвестно, Бурна-Буриаш I.
- Цари Страны Моря Гулькишар (уп. 1594), Пешгаль-дарамаш, Адара-каламма.
- Цари Элама Тата, Аттамерралки, Палаишшан, Кук-Кирваш, Кук-Наххунте, Кутер-Наххунте II.
- Цари хеттов Мурсили I, Хантили I, Цитанта I, Аммуна, Хуцция I, Телепину.
- Цари Ямхада Ярим-Лим III, Абба-Эль II, Илимилимма I, Идри-Ми.
- Цари Шан: Чэн Тан, Вай Бин, Чжун Жэнь, Тай Цзя, Во Дин, Тай Гэн.
События
Египет
- 1556—1550 (1576—1570) — фараон 17-й династии Камос. Поход на север и крупные победы над гиксосами. Храмовые комплексы в Карнаке и Луксоре.
- 1550—1595 — 18-я династия в Египте.
- 1550—1525 (1570—1546) — фараон Яхмес I, брат Камеса, основатель 18-й династии.
- 1547 (1567) — после осады и нескольких битв на воде и суше Яхмес берёт Аварис. Изгнание гиксосов из Египта.
- Ок. 1542 — взятие египтянами после трехлетней осады крепости Шаррукен в Южной Палестине.
- 1540 — окончательная победа Яхмеса над гиксосами и объединение Египта.
- 1540—1069 (ок. 1570 — ок. 1050) — Новое царство в Египте.
- 1530-е годы — поход Яхмеса в Эфиопию. Присоединение Северной Эфиопии. На юге поднимается мятеж, но Яхмес остается победителем в речной битве. Подавление мятежа. Подавление второго мятежа.
- 1525—1504 (1551—1524) — фараон Аменхотеп I. Выделение Северной Эфиопии в наместничество.
- 1504—1492 (1524—1518) — фараон Тутмос I (Джехутимес), брат жены Аменхотепа I. На юге продвигает границу за третьи пороги. Поход через Палестину и Сирию к Евфрату. Победа над войсками Митанни. Начало перестройки Карнакского храма в Фивах. Первый фараон, похороненный в Долине Царей.
- 1532 — основание Нового царства в Египте, изгнание гиксосов
Ближний Восток
- Ок. 1600 год до н. э. — взятие Мурсили Халпы, являвшейся опорным пунктом гиксосов.
- 1595 год до н. э. — Взятие хеттами царя Мурсили Вавилона.
- Ок. 1590 год до н. э. — гибель Мурсили в результате дворцового заговора. Начало дворцовых смут.
- Ок. 1590 год до н. э. — 1588 — после ухода хеттов цари «страны моря» завоевали Вавилон и создали 2-ю вавилонскую династию.
- Ок. 1570 (1518) — завоевание касситского правителя Агума II Вавилонии. Основание 3-й вавилонской династии.
- Ок. 1525 — 1500 — царь хеттов Телепину. Введение закона о престолонаследии.
- Середина 2 тысячелетия — столицей Ассирии становится Ашшур.
- Середина 2 тыс. — древнейшие финикийские надписи алфавитным письмом.
- С 1600 по 1490 год до н. э.: древнее царство хеттов со столицей в Хаттусе
- Середина 2 тысячелетия — гегемоном на севере Финикии является Угарит, а в центре — Тир.
- В XVI в хеттских клинописных текстах появляются первые упоминания о древнем армянском государстве — Хайаса
Другие регионы
- Ок. 1600 — ок. 1200 — культура Куикайнен (Финляндия) каменного века.
- С 1600 — позднеминойский и позднеэлладский периоды. Расцвет бронзового века.
- Ок. 1600 — греческие воины начинают использовать защитное вооружение в бою.
- Ок. 1600 — развитие и усиление Микен.
- Ок. 1550 — новое разрушение Кносса.
- XVI век — наибольший расцвет Крита.
- XVI век — первые поселения на месте современных Афин.
- Середина 2 тыс. — расцвет бронзового века в среднем течении Дуная, на Днестре и в Среднем Приднепровье. Сложение комаровской и лужицкой культур в Центральной Европе. Расцвет культуры террамар на Дунае и в Северной Италии.
- Середина 2 тысячелетия — сооружение стен Микен.
- Середина 2 тысячелетия — основание микенцами колонии Тарант в Южной Италии.
- Середина 2 тысячелетия — вторжение арийских племен из Центральной Азии на Иранское плато.
- Середина 2 тыс. — распространение андроновской культуры в Средней Азии.
- Середина 2 тыс. — древнейшая иероглифическая письменность в Китае.
- В Китае:
Глазковская культура в Прибайкалье.
Важные персоны
- Яхмос I — фараон Египта
- Аменхотеп I — фараон Египта
См. также
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "XVI век до н. э."
Отрывок, характеризующий XVI век до н. э.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
