1597 год
Поделись знанием:
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.
В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
| Годы |
|---|
| 1593 · 1594 · 1595 · 1596 — 1597 — 1598 · 1599 · 1600 · 1601 |
| Десятилетия |
| 1570-е · 1580-е — 1590-е — 1600-е · 1610-е |
| Века |
| XV век — XVI век — XVII век |
| Григорианский календарь | 1597 MDXCVII |
| Юлианский календарь | 1596—1597 (с 11 января) |
| Юлианский календарь с византийской эрой |
7105—7106 (с 11 сентября) |
| От основания Рима | 2349—2350 (с 1 мая) |
| Еврейский календарь |
5357—5358 ה'שנ"ז — ה'שנ"ח |
| Исламский календарь | 1005—1006 |
| Древнеармянский календарь | 4089—4090 (с 11 августа) |
| Армянский церковный календарь | 1046 ԹՎ ՌԽԶ
|
| Китайский календарь | 4293—4294 丙申 — 丁酉 красная обезьяна — красный петух |
| Эфиопский календарь | 1589 — 1590 |
| Древнеиндийский календарь | |
| - Викрам-самват | 1653—1654 |
| - Шака самват | 1519—1520 |
| - Кали-юга | 4698—4699 |
| Иранский календарь | 975—976 |
| Буддийский календарь | 2140 |
1597 (тысяча пятьсот девяносто седьмой) год по григорианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в среду. Это 1597 год нашей эры, 597 год 2 тысячелетия, 97 год XVI века, 7 год 10-го десятилетия XVI века, 8 год 1590-х годов.
Содержание
События
- 5 февраля — 26 японских мучеников были казнены в Нагасаки.
- 23 апреля — Состоялась премьера спектакля по пьесе Вильяма Шекспира «Виндзорские проказницы», на которой присутствовала английская королева Елизавета I.
- Зима — Жестокое подавление восстания в Финляндии.
- 1597—1598 — Последняя вспышка восстания «кроканов», отчасти подавленная, отчасти прекращённая при помощи уступок.
- Правительство вступило в переговоры с крестьянами Верхней Австрии, одновременно жестоко подавив восстание в Нижней Австрии. Май — Указ Рудольфа о ограничении поборов и уменьшении барщины. Часть восставших прекратила борьбу. Конец года — Подавление восстания.
- 1597—1651 — Герцог Баварии Максимилиан I.
- Апрель — Японцы возобновили военные действия. Корейский флот разбит. Японцы перебросили войска в Корею. Король назначил командующим флотом Ли Сун Сина. В Корею прибыли войска и флот из Китая. Октябрь — Ли Сун Син с небольшими силами нанёс серьёзное поражение японцам у мыса Усуен.
- Ноябрь — В сражении у Чиксана (около Сеула) японцы разбиты корейской армией. Японцы отошли к побережью, по пути разграбив многие города, в том числе сожгли Кёнчжу.
- Указ Хидэёси против миссионерской пропаганды в Японии.
- Галилей создал первый термометр.
- Фёдор I Иоаннович ввел «урочные лета»: по делам о владении крестьянами, их вывозе, возвращении беглых крестьян стал действовать 5-летний срок подачи их владельцами исковых челобитных.
Наука
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1597 году
- Франческо Барберини — итальянский куриальный кардинал.
- Жан-Луи Гез де Бальзак — французский писатель.
- Джованни Баттиста Годиерна — итальянский астроном.
- Мартин Опиц (1597—1639), немецкий поэт.
- Петр Могила — епископ Константинопольской православной церкви, Митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси, Экзарх Константинопольского трона (28 апреля 1632—1647).
- Питер Янс Санредам — нидерландский художник.
- Фридрих III Гольштейн-Готторпский — герцог Гольштейн-Готторпский. Старший сын Иоганна Адольфа Гольштейн-Готторпского и Августы Датской.
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1597 году
- 20 июня — Виллем Баренц, голландский мореплаватель и исследователь. Руководитель трех арктических экспедиций, целью которых был поиск северного морского пути в Ост-Индию.
- Альфонсо II д’Эсте — герцог Феррары, Модены и Реджио (1559—1597).
- Жозе ди Аншиета — иезуитский миссионер, участник основания городов Сан-Паулу (25 января 1554 года) и Рио-де-Жанейро (1 марта 1554 года). Писатель и поэт, признанный основоположник бразильской литературы. Составил первую грамматику языка тупи.
- Асикага Ёсиаки — 15-й и последний сёгун сёгуната Муромати. Правил с 1568 по 1573 года. Оставался в должности сёгуна к 1588 года.
- Вон Гюн — корейский генерал и адмирал, один из командующих корейскими войсками в Имиджинской войне.
- Пётр Канизий — нидерландский религиозный деятель, член ордена иезуитов, канонизированный Католической церковью в 1925 году. Причислен к числу Учителей Церкви. Дядя Генриха Канизия.
- Каталина Микаэла Австрийская — испанская инфанта и герцогиня Савойская, жена Карла Эммануила I Савойского, мать Виктора Амадея I.
- Эдвард Келли — английский медиум, мистик и алхимик.
- Павел Мики — святой Римско-Католической Церкви, мученик, канонизированный вместе с другими японскими мучениками, погибшими за свою веру при японском политическом деятеле Тоётоми Хидэёси.
- Франческо Патрици — итальянский философ.
- Просперо Фонтана — итальянский художник эпохи Ренессанса, отец художницы Лавинии Фонтаны.
См. также
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| Календарь на 1597 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "1597 год"
Отрывок, характеризующий 1597 год
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.
В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
