16-й армейский корпус (Российская империя)
Поделись знанием:
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
16-й армейский корпус — корпус русской армии. Сформирован в 1888 году.
К 5 августа 1914 года корпус в составе 4-й армии находился в составе Юго-Западного фронта. 30 августа 1914 года перечислен в состав 9-й армии того же фронта.
Содержание
Состав
До начала войны входил в Казанский военный округ. Состав на 18.07.1914:
- 41-я пехотная дивизия
- 1-я бригада
- 2-я бригада
- 41-я артиллерийская бригада
- 45-я пехотная дивизия
- 1-я бригада
- 2-я бригада
- 45-я артиллерийская бригада
- 47-я пехотная дивизия
- 1-я бригада
- 2-я бригада
- 47-я артиллерийская бригада
- 5-я кавалерийская дивизия
- 16-й мортирно-артиллерийский дивизион
- 16-й сапёрный батальон
Командование корпуса
Командиры корпуса
- хх.хх.1888 — 14.07.1889[1] — генерал-лейтенант Цёге-фон-Мантейфель, Николай Максимович
- 13.08.1889 — 22.01.1890 — генерал-лейтенант Троцкий, Виталий Николаевич
- 22.01.1890 — 12.02.1891 — генерал-лейтенант Чемерзин, Алексей Яковлевич
- 17.02.1891 — 31.12.1896[2] — генерал-лейтенант (с 6.12.1895 генерал от инфантерии) Рихтер, Александр Карлович
- 12.01.1897 — 01.01.1903 — генерал-лейтенант (с 6.12.1899 генерал от инфантерии) Батьянов, Михаил Иванович
- 13.01.1903 — 19.06.1904 — генерал-лейтенант Ореус, Михаил Фёдорович
- 22.06.1904 — 28.09.1904 — генерал-лейтенант Разгонов, Константин Иосифович
- 28.09.1904[3] — 23.12.1906 — генерал-лейтенант (с 6.12.1906 генерал от артиллерии) Топорнин, Дмитрий Андреевич
- 23.12.1906 — 21.05.1908 — генерал-лейтенант (с 6.12.1907 генерал от кавалерии) Зыков, Иван Сергеевич
- 21.05.1908 — 21.12.1908 — генерал от инфантерии Мешетич, Николай Фёдорович
- 21.12.1908 — 03.03.1911 — генерал-лейтенант Сиверс, Фаддей Васильевич
- 05.03.1911 — 17.03.1911 — генерал-лейтенант Артамонов, Леонид Константинович
- 31.03.1911 — 13.10.1914 (фактически до 09.1914) — генерал-лейтенант (с 14.04.1913 генерал от инфантерии) Гейсман, Платон Александрович
- 13.10.1914 — 13.12.1915 — генерал-лейтенант (с 17.09.1915 генерал от инфантерии) Клембовский, Владислав Наполеонович
- 13.12.1915 — 08.10.1916 — генерал от инфантерии Саввич, Сергей Сергеевич
- 16.10.1916 — 02.04.1917 — генерал-лейтенант Драгомиров, Владимир Михайлович
- 02.04.1917 — 10.09.1917 — генерал-майор (с 29.04.1917 генерал-лейтенант) Стогов, Николай Николаевич
Начальники штаба корпуса
- 11.12.1888 — 19.04.1896 — генерал-майор Черемисинов, Николай Владимирович
- 02.05.1896 — 20.06.1898 — генерал-майор Разгонов, Константин Иосифович
- 02.07.1898 — 06.12.1906 — генерал-майор Гарнак, Александр Леонтьевич
- 12.01.1907 — 02.02.1907 — генерал-майор князь Туманов, Георгий Александрович
- 26.10.1907 — 02.12.1907 — генерал-майор Толмачев, Иван Николаевич
- 06.12.1907 — 22.10.1914 — генерал-майор Широков, Виктор Павлович
- 31.10.1914 — 04.03.1917 — полковник (с 16.11.1914 генерал-майор) Буймистров, Владимир Иванович
- хх.хх.1917 — 10.10.1917 — генерал-майор Энгель, Виктор Николаевич фон
- с 01.12.1917 — генерал-майор барон Арпсгофен, Андрей Владимирович
Начальники артиллерии корпуса
В 1910 году должность начальника артиллерии корпуса была заменена должностью инспектора артиллерии
Должность начальника / инспектора артиллерии корпуса соответствовала чину генерал-лейтенанта. Лица, назначаемые на этот пост в чине генерал-майора, являлись исправляющими должность и утверждались в ней одновременно с производством в генерал-лейтенанты
- 14.11.1888 — 05.09.1893 — генерал-лейтенант Кульстрем, Фёдор Лаврентьевич
- 07.10.1893 — 27.10.1899 — генерал-майор (с 14.11.1894 генерал-лейтенант) Плазовский, Антон Николаевич
- 05.12.1899 — 28.09.1904 — генерал-майор (с 01.04.1901 генерал-лейтенант) Каханов, Иван Васильевич
- 23.10.1904 — 25.03.1906 — генерал-майор Нищенков, Аркадий Никанорович
- 09.05.1906 — 23.09.1911 — генерал-майор (с 30.07.1907 генерал-лейтенант) Бандровский, Владимир Францевич
- 18.02.1912 — 11.07.1914 — генерал-майор (с 1912 генерал-лейтенант) Красильников, Владимир Александрович[4]
- 21.07.1914 — 16.02.1917 — генерал-лейтенант Красильников, Владимир Александрович
- с 27.02.1917 — генерал-майор Болховитинов, Алексей Иосифович
Корпусные интенданты
Должность корпусного интенданта соответствовала чину полковника. Лица, имевшие при назначении более низкий чин, являлись исправляющими должность и утверждались в ней при производстве в полковники
- 24.05.1899 — после 01.01.1905 — подполковник (с 06.12.1900 полковник) Тимохович, Пётр Петрович
- 02.03.1906 — 23.03.1908 — полковник Смирнитский, Владимир Андреевич
- 17.04.1908 — после 01.03.1914 — подполковник (с 10.05.1910 полковник) Богатов, Сергей Дмитриевич
Корпусные врачи
- на 1889, 1890 — статский советник (с 30.08.1889 — действительный статский советник) Кулешов, Николай Акимович
- 12.07.1892 — 04.10.1898 — статский советник (с 30.08.1893 — действительный статский советник) Тарасевич, Григорий Кириллович
- 11.10.1898 — на 1901 — действительный статский советник Герих, Карл Фридрихович
- на 1902 — 23.05.1904 — действительный статский советник Быстров, Владимир Фёдорович
- 23.05.1904 — после 06.12.1913 — действительный статский советник Кольчевский, Константин Дмитриевич
Напишите отзыв о статье "16-й армейский корпус (Российская империя)"
Примечания
- ↑ Умер в должности.
- ↑ Умер в должности. Исключён из списков умершим 5.01.1897.
- ↑ Приказ о назначении Разгонова в Александровский комитет о раненых и замене его Топорниным см.: Разведчик, 1904, № 731, с. 1101. В "Списках генералам по старшинству" на 1905 - 1906 годы ошибочно указывалось, что Топорнин назначен 11.09.1904.
- ↑ В.А. Красильников занимал должность инспектора артиллерии 16-го армейского корпуса дважды: 11.07.1914 он был уволен от службы по возрастному цензу, но после начала 1-й мировой войны вновь принят с назначением на прежнюю должность.
Источники
- [www.grwar.ru/regiments/regiments.html Русская армия в Великой войне: Картотека формирований]
- К. А. Залесский. Первая мировая война. Правители и военачальники. Биографический энциклопедический словарь. 2000
- Военный энциклопедический словарь. М., Военное издательство, 1984. Галицийская битва 1914, с. 178; Галич-Львовская операция 1914, с. 178; Люблин-Холмская операция, с. 411; Юго-Западный фронт 1914-1917, с. 838;
Отрывок, характеризующий 16-й армейский корпус (Российская империя)
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
