16-я кавалерийская дивизия (Российская империя)
Поделись знанием:
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
| 16-я кавалерийская дивизия | |
 | |
| Годы существования |
1914 - 1918 |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение |
IV кавалерийский корпус |
| Тип | |
16-я кавалерийская дивизия — кавалерийское соединение в составе российской императорской армии.
Входила в IV кавалерийский корпус.
Содержание
История дивизии
Формирование
Боевые действия
16-я кавалерийская дивизия генералов А. Драгомирова и Володченко образовалась из 2-й (гусарской) и 3-й (уланской) отдельных кавалерийских бригад и вначале именовалась Сводной. Уланы отличились в набеге на Раву Русскую в самом начале войны. Дивизия сражалась в Западной Галиции, под Новым Сандецом и в карпатских предгорьях. При отступлении от Горлицы в апреле 1915 года у Прухникова самоотверженно атаковали нежинцы, а черниговские гусары поддержали атаку донцов Полякова у Олещицы. В Брусиловское наступление мы отметили лихие атаки черниговцев у Рафаловки и новоархангельских улан при Волчецке.— Керсновский А. А. История русской армии
Состав дивизии
- 1-я бригада
- 2-я бригада
Командование дивизии
Начальники дивизии
- 12.12.1914 — 06.04.1915 — генерал-лейтенант Драгомиров, Абрам Михайлович
- 26.04.1915 — после 03.01.1917 — генерал-лейтенант Володченко, Николай Герасимович
- 07.04.1917 — 27.08.1917 — генерал-майор Гурко, Дмитрий Иосифович
- 27.08.1917 — 12.1917 — генерал-майор Оноприенко, Александр Александрович
Начальники штаба дивизии
- 12.06.1915 — 24.01.1916 — полковник Ревишин, Александр Петрович
- 02.02.1916 — 07.12.1916 — генерал-майор Чёрный, Константин Константинович
- 22.12.1916 — ? — полковник (с 02.04.1917 генерал-майор) Максимович, Клавдий Иннокентьевич
Командиры 1-й бригады
- 1915 — генерал-майор Блохин, Николай Сергеевич
- 17.10.1915 — 02.02.1916 — полковник Линицкий, Александр Иванович
- на 06.1917 — генерал-майор Костенко, Александр Иванович
Командиры 2-й бригады
- 06.01.1915 — 28.05.1917 — генерал-майор Константинов, Вячеслав Александрович
Напишите отзыв о статье "16-я кавалерийская дивизия (Российская империя)"
Литература
Ссылки
- [regiment.ru/upr/B/3/kd/16.htm Страница на Regiment.ru]
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
|
||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 16-я кавалерийская дивизия (Российская империя)
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
