160-я стрелковая дивизия (1-го формирования)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)
160-я стрелковая дивизия (1-го формирования)
Войска:

сухопутные войска

Род войск:

пехота

Формирование:

июль-август 1940

Расформирование (преобразование):

18 апреля 1943

Преемник:

89-я гвардейская стрелковая дивизия

Боевой путь

Великая Отечественная война:Оборона МогилёваОрловско-Брянская операцияКурско-Обоянская операцияВоронежско-Ворошиловоградская операцияКурская битва

160-я стрелковая дивизия 1-го формирования — воинское формирование РККА, участвовавшая в Великой Отечественной войне в составе (последовательно) 13-й, 40-й, 6-й армий Центрального, Брянского, Юго-Западного и Воронежского фронтов и переформированная после Сталинградской битвы, в апреле 1943 года, в 89-ю гвардейскую стрелковую дивизию.





Боевой путь дивизии

160-я стрелковая дивизия — одна из, так называемых, «горьковских дивизий», сформированная перед началом Великой Отечественной войны из жителей Горьковской области.

Изучения боевого пути дивизии с номером «сто шестьдесят» значительно усложняет тот факт, что с таким номером в Красной армии в 1941—1942 гг. одновременно существовало сразу две дивизии, в составе Западного и Юго-западного (эта дивизия передана в состав Воронежского) фронтов.

В Центральном архиве министерства обороны (ЦАМО) РФ документов о боевых действиях 160 сд (впоследствии 89 гв сд) за период со второй половины июля 1941 г. по начало 1942 г. нет вообще — за это время дивизия дважды побывала в окружении. Скорее всего, документы дивизии за этот период были утрачены на местах боев.

Сформирована в Горьковской области в июле — августе 1940 как 160-я стрелковая дивизия[1]. В её состав входили 443, 537, 636-й стрелковые и 566-й артиллерийский полки. Дивизия формировалась в Гороховецких лагерях недалеко от г. Горького.

Первый эшелон 160 сд отправился на фронт из г. Горького 25 июня 1941 г. Всего на фронт вплоть до 2 июля ушло 25 эшелонов с личным составом и имуществом дивизии. Дивизия поступала в распоряжение 20 стрелкового корпуса 13 армии Западного фронта, которая держала оборону по Днепру в районе Могилева.

Первые эшелоны дивизии начали прибывать на станцию Чаусы и ряд других, более мелких станций восточнее Могилёва примерно 12-15 июля. В местах выгрузки части 160 сд подверглись бомбежке и сразу же понесли потери. Штаб дивизии прибыл на фронт позже некоторых подразделений, что усилило неразбериху в войсках. К этому моменты немцы уже форсировали Днепр севернее и южнее Могилева и рвались к Чаусам, чтобы сомкнуть там кольцо окружения. Части 160 сд заняли оборону у рек Бася и Проня с приказом не допустить прорыва противника к Чаусам и здесь 13 июля приняли первый бой.

15 июля немцы обошли наши войска и вошли в Чаусы, таким образом части 20 и 45 стрелковых корпусов, в том числе и 160 сд, оказались в окружении. Части дивизии оказались разбросанными на значительном пространстве: несколько подразделений находились у сел Александровка, Понятовка и Речица западнее Чаусов, штаб дивизии — в урочище Чаусы, а один из батальонов — на станции Кричев, вне кольца окружения (он не успел присоединиться к основной массе дивизии).

17 июля, после тяжелого боя в урочище Чаусы, части дивизии отошли непосредственно к городу Чаусы, где командир дивизии генерал-майор Иван Михайлович Скугарев организовал оборону на западной окраине города и на рубеже реки Бася. Связь между частями отсутствовала, не хватало боеприпасов. Обнаруженный армейский склад боеприпасов улучшил положение.

537 сп подполковника И. Мельникова держался на восточном берегу реки Ресты, но был обойден с двух сторон и получил приказ отступить. До 21 июля шли бои в междуречье Ресты и Прони.

Бои завязались и в самом городе Чаусы. 160 сд удерживала его несколько дней, в конце концов её остатки переправились через реку Проня и заняли оборону на её восточном берегу. Между тем из-за потери управления некоторые части дивизии ещё находились на реках Реста и Бася, а некоторые — уже отходили к городу Кричев.

В конце концов остатки дивизии вместе с другими частями начали отход вдоль железной дороги на рубеж реки Сож к Кричеву. Пройдя через этот город, 160 сд закрепилась на восточном берегу Сожи и даже выбила переправившегося противника из села Красная Буда. На этом рубеже дивизия держалась до 4 августа, когда получила приказ отправиться на доукомплектование в резерв Центрального фронта, в город Новобелица, что восточнее Гомеля. Дивизия потеряла в окружении свыше 9 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести из 14 тысяч и практически всю матчасть.

В ожесточённых боях ей удалось задержать продвижение врага. Однако в последующем под натиском превосходящих сил противника она была вынуждена с тяжёлыми боями отходить в район Гомеля.

18 августа её вывели из резерва фронта и отправили под Гомель. Осенью она сражалась в Курской области и там снова попала в окружение, из которого с трудом вырвалась с большими потерями, в составе 13-й армии Брянского фронта вся 160 сд окружена с 05.10.41 в районе г. Рыльска, вышла в районе Семеново. После этого в течение длительного времени она держала оборону на верхнем Дону — вплоть до перехода наших войск в контрнаступление под Сталинградом осенью 1942 г. В декабре 1941 — январе 1942 года участвовала в Курско-Обоянской операции ?.

В сентябре 1941 года командование дивизии принял полковник Михаил Борисович Анашкин.

В сентябре 1941-июле 1942 дивизия в составе войск Брянского и Юго-Западного фронтов вела упорные оборонительные бои с фашистами на новозыбковском, курском, воронежском и валуйки-россошанском направлениях. В августе- октябре 1942 совместно с другими соединениями 6-й армии Воронежского фронта участвовала в операциях по захвату плацдармов на западном берегу р. Дон в районе Коротояк, в боях за освобождение г. Воронеж и ликвидации плацдарма немецко-фашистских войск на левом берегу Дона. Особенно напряжённые бои с гитлеровцами разгорелись в августе 1942 на р. Дон в районе г. Лиски.

Исключительное геройство здесь проявил красноармеец комсомолец Ч. Тулебердиев. Под сильным огнём противника он вплавь переправился через Дон, первым достиг вражеского дзота и своим телом закрыл амбразуру, обеспечив своему подразделению успех при форсировании реки и захвате плацдарма на её западном берегу. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза[2], он навечно зачислен в списки 9-й стрелковой роты 636-го стрелкового полка (273-го гвардейского стрелкового полка).

В январе- марте 1943 в составе 6-й армии Юго-Западного фронта, затем 3-й танковой армии, и 69-й армий Воронежского фронта дивизия вела бои на острогожско-россошанском и харьковском направлениях.

За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, 18 апреля 1943 была преобразована в 89-ю гвардейскую стрелковую дивизию.

Закончила войну, как 89-я гвардейская стрелковая Белгородско-Харьковская Краснознамённая ордена Суворова дивизия.

Состав подразделений дивизии

  • 443-й стрелковый полк
  • 537-й стрелковый полк
  • 636-й стрелковый полк
  • 566 лап
  • 633 гап
  • 290 оиптд
  • 406 зенбатр (459 озад)
  • 186 орб
  • 266 осб
  • 657 орс (176 обс)
  • 191 мсб
  • 262 орхз
  • 661 атр
  • 149 пхп
  • 512 ппс
  • 437 пкг


Командиры

Напишите отзыв о статье "160-я стрелковая дивизия (1-го формирования)"

Примечания

  1. Директивы Наркома обороны СССР от 8 июля 1940 г.
  2. Один из предшественников Александра Матросова 6 августа 1942 года закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота.
  3. [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd160/main1.html 160-я (89-я гв.) Белгородско — Харьковская стрелковая дивизия]

Литература

  • * Пред. Гл. ред. комиссии А. А. Гречко. «Белгородско-Харьковская стрелковая дивизия» // Советская Военная Энциклопедия (В 8 томах). — М.: Воениздат, 1976. — Т. 1. — С. 421. — 640 с. — 106 000 экз.
  • Борисенко Н. Днепровский рубеж: трагическое лето 1941-го. — Могилёв, 2005.
  • Борисенко Н. 1941-й: Пылающие рубежи Днепра и Сожа. — Могилёв: АмелияПринт, 2011. — 660 с. — ISBN 978-985-6891-18-5.
  • Мурадян В. А., «Боевое братство», Москва, 1979.
  • «В боях за Харьковщину», Харьков, «Прапор», 1973, 3-е изд., с. 327—332.
  • Боев М. В боях за Белгород. Воронеж, 1973;
  • Боев М. В боях за Харьковщину. Воспоминания участника Великой Отечественной войны. Изд. 3-е, Харьков, 1973 г.

Ссылки

  • [uzola.com/160.html Ковернино. 160 стрелковая дивизия]
  • [samsv.narod.ru/Div/Sd/gvsd089/main.html 89-я гв. сд]
  • [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd160/main1.html 160-я (89-я гв) сд]
  • [www.soldat.ru/forum/viewtopic.php?f=2&t=20971 ФОРУМ по восстановлению боевого пути 160 СД/89 гв. СД.]
  • [sd-160.ucoz.com САЙТ 160 стрелковой дивизии/ 89 гв.стрелковой дивизии]
  • «Днепровский рубеж» — военная драма (полнометражный кинофильм).
  • [www.uzola.com/160.html 160 стрелковая дивизия]
  • [ont.by/news/our_news/0072452 История 160-й Горьковской стрелковой дивизии увековечена в Чаусах]


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий 160-я стрелковая дивизия (1-го формирования)

Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.