1636 год в России
Поделись знанием:
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.
– Ты кто? Бонапарт!.. – кричал Макар Алексеич.
– Это нехорошо, сударь. Вы пожалуйте в комнаты, вы отдохните. Пожалуйте пистолетик.
– Прочь, раб презренный! Не прикасайся! Видел? – кричал Макар Алексеич, потрясая пистолетом. – На абордаж!
– Берись, – шепнул Герасим дворнику.
Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.
Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
См. также: Хронология истории России и Русское государство
- Царствование Михаила Фёдоровича
События
- Начало возведения Белгородской засечной [защитной] черты — обронительной линии южных рубежей царства[1].
- 5 января — у царя и его второй жены Евдокии Лукьяновны родилась дочь Татьяна, восьмой ребёнок и шестая дочь царя.
- 17 апреля — основание города Тамбова государевым стольником и шацким воеводой Романом Боборыкиным как опорного пункта государства на землях Дикого поля.
- 23 июня — умерла царская дочь Софья (1634—1636)[2].
- Основан Синбирск (впоследствии Симбирск и Ульяновск)[1].
- Основан Канск — форпост от набегов енисейских кыргызов.
- Подьячий Савва Есипов пишет «Сибирскую летопись», где повествует о походе Ермака на территорию Сибирского ханства, положившего начало русскому освоению Сибири (1581—1585)[1].
Родились
- Лопухин, Пётр Аврамович Большой (1636 — 12 мая 1701) — государственный деятель.
- Спафарий, Николай Гаврилович (1636, Милешть, Молдавское княжество — 1708, Москва) — учёный молдавского происхождения, дипломат, переводчик, путешественник и географ; автор первой российской арифметики «Арифмологион» (1672).
- Татьяна Михайловна (5 января 1636, Москва — 24 августа 1706, Москва) — младшая дочь царя Михаила Федоровича и его второй жены Евдокии Лукьяновны.
- Урусов, Пётр Семёнович (1636—1686) — государственный и военный деятель, стольник, кравчий), боярин и воевода.
Умерли
- Павел II — епископ Русской церкви, митрополит Сарский и Подонский (1635—1636), архиепископ Псковский и Изборский (1623—1626).
- Приимков-Ростовский, Александр Данилович Кутюк (ум. 20 января 1636) — государственный и военный деятель, воевода и дворянин московский.
- Царевна Софья Михайловна (30 сентября 1634 — 23 июня 1636) — седьмой ребёнок и пятая дочь царя Михаила Федоровича[2].
- Шолох-мурза (ум. 1636) — адыгский князь, жалованный царём грамотой на княжение «над всеми нерусскими народами» как князь Черкасский (1625).
См. также
Напишите отзыв о статье "1636 год в России"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Дайнес В. О. [books.google.ru/books?id=c-zH0_SOxRgC&printsec=frontcover& История России и мирового сообщества]. — Москва: ОЛМА Медиа Групп, 2004. — С. 66. — 829 с. — ISBN 5224040647.
- ↑ 1 2 Дети Михаила Фёдоровича
Отрывок, характеризующий 1636 год в России
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.
– Ты кто? Бонапарт!.. – кричал Макар Алексеич.
– Это нехорошо, сударь. Вы пожалуйте в комнаты, вы отдохните. Пожалуйте пистолетик.
– Прочь, раб презренный! Не прикасайся! Видел? – кричал Макар Алексеич, потрясая пистолетом. – На абордаж!
– Берись, – шепнул Герасим дворнику.
Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.
Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.