17-й армейский корпус (Третий рейх)
Поделись знанием:
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
(перенаправлено с «17-й армейский корпус (Германия)»)
| 17-й армейский корпус нем. XVII. Armeekorps | |
 эмблема 17-го армейского корпуса | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Тип | |
| Войны |
|
| Командиры | |
| Известные командиры | |
17-й армейский корпус (нем. XVII. Armeekorps), сформирован в августе 1939 года (штаб корпуса был создан 1 апреля 1938 года).
В декабре 1942 — апреле 1943 именовался как группа «Холлидт» (нем. Gruppe Hollidt).
Боевой путь корпуса
В сентябре-октябре 1939 года — участие в Польской кампании.
6 сентября 17-й армейский корпус занял оставленный поляками Краков.
С ноября 1939 года — дислоцировался на границе с Францией (линия «Зигфрид»). С июля 1940 — на границе с СССР.
С 22 июня 1941 года — участие в германо-советской войне, в составе группы армий «Юг». Бои в районе Ковеля, Киева, Белгорода.
В 1942 году — бои на Дону (Сталинградское направление).
В 1943 — бои на реке Миус, затем отступление на Украину.
В 1944 — бои на Днепре, в районе Умани, на реке Буг. С мая 1944 — в Молдавии, отступление через Карпаты в Венгрию.
В 1945 — бои в Венгрии, затем отступление в Силезию.
Состав корпуса
В сентябре 1939:
В июне 1941:
В декабре 1942 (как группа «Холлидт»):
- 62-я пехотная дивизия
- 294-я пехотная дивизия
- 306-я пехотная дивизия
- 1-й румынский корпус
- 2-й румынский корпус
В июле 1943:
В сентябре 1944:
В марте 1945:
- 19-я танковая дивизия (боевая группа)
- 20-я танковая дивизия
- 359-я пехотная дивизия (боевая группа)
Командующие корпусом
- С августа 1939 — генерал пехоты Вернер Киниц
- С 23 января 1942 — генерал пехоты Карл Холлидт
- С 7 декабря 1942 — генерал-лейтенант Дитрих фон Хольтиц
- С 5 марта 1943 — генерал пехоты Вильгельм Шнекенбургер
- С 1 августа 1943 — генерал артиллерии Эрих Бранденбергер
- С 1 ноября 1943 — генерал горных войск Ханс Крейзинг
- С 28 декабря 1944 — генерал инженерных войск Отто Тиман
Напишите отзыв о статье "17-й армейский корпус (Третий рейх)"
Литература
- Georg Tessin. Band 4: Die Landstreitkräfte. Nr. 15-30 // Verbände und Truppen der Deutschen Wehrmacht und Waffen SS im Zweiten Weltkrieg 1939-1945. — 2. — Osnabrück: Biblio Verlag, 1976. — Bd. 4. — 300 S. — ISBN 3-764-81083-1.
Ссылки
- [www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/Korps/XVIIKorps.htm XVII. Armeekorps] (нем.). lexikon-der-wehrmacht.de. [www.webcitation.org/667oRlikP Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].
- [www.axishistory.com/index.php?id=1356 XVII. Armeekorps] (англ.). axishistory.com. [www.webcitation.org/67Cvvcphg Архивировано из первоисточника 26 апреля 2012].
- [www.axishistory.com/index.php?id=1731 Gruppe Hollidt] (англ.). axishistory.com. [www.webcitation.org/667oSJjFY Архивировано из первоисточника 13 марта 2012].
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 17-й армейский корпус (Третий рейх)
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
