1734 год в музыке
Поделись знанием:
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
| 1734 год в музыке | ||
| 1732 — 1733 — 1734 — 1735 — 1736 | ||
| ||
| См. также: Другие события в 1734 году События в театре | ||
События
- 29 марта — Луи-Габриэль Гиймен (фр. Louis-Gabriel Guillemain) становится первым скрипачом в Королевской Академии в Дижоне.
- 23 апреля — в лейпцигской Томаскирхе Иоганн Себастьян Бах впервые исполнил страстную ораторию Ein Lämmlein geht und trägt die Schuld Готфрида Хайнриха Штёльцеля (нем. Gottfried Heinrich Stolzel).
- Закрылась компания под названием Королевская академия музыки (англ. Royal Academy of Music) после того, как столкнулась со многими трудностями, в том числе спорами между Генделем и солистами.
Классическая музыка
- Георг Фридрих Гендель — Concerti grossi, Op. 6.
- Джованни Баттиста Мартини — Litaniae atque antlphonae finales B. V. Mariae.
Опера
- Джованни Баттиста Костанци (итал. Giovanni Battista Costanzi) — La Flora.
- Джованни Баттиста Перголези — «Адриан в Сирии» (итал. Adriano in Siria).
Родились
- 17 января — Франсуа-Жозеф Госсек, французский композитор (умер 16 февраля 1829).
- 19 апреля — Карл фон Ордоньес (нем. Karl von Ordóñez), австрийский судья, скрипач и композитор (умер 6 сентября 1786).
- 28 июня — Жан-Жак Боварле-Шарпантье (фр. Jean-Jacques Beauvarlet-Charpentier), французский органист и композитор (умер 6 мая 1794).
- 23 июля — Антонио Мария Гаспаро Саккини, итальянский композитор (умер 6 октября 1786).
- 18 декабря — Жан-Батист Ре (фр. Jean-Baptiste Rey), французский дирижёр и композитор (умер 15 июля 1810).
- Дата неизвестна — Бенджамин Кук (англ. Benjamin Cooke), английский органист, композитор и педагог (умер 14 сентября 1793).
Умерли
- 25 февраля — Марианна Бульгарелли (англ. Marianna Bulgarelli), итальянская оперная сопрано (родилась в 1684).
- 13 июня — Николаус Феттер (нем. Nicolaus Vetter), немецкий органист и композитор (родился в октябре 1666).
- 6 октября — Готтфрид Райхе (нем. Gottfried Reiche), немецкий трубач и композитор (родился 5 февраля 1667).
- Дата неизвестна — Обадия Шаттлуорт (англ. Obadiah Shuttleworth), английский скрипач, органист и композитор (дата и год рождения неизвестны).
См. также
Напишите отзыв о статье "1734 год в музыке"
Отрывок, характеризующий 1734 год в музыке
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
