1736 год в музыке
Поделись знанием:
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
1736 год в музыке | ||
1734 — 1735 — 1736 — 1737 — 1738 | ||
См. также: Другие события в 1736 году События в театре |
События
- 21 января — Немецкий композитор Чарльз Теодор Пахельбель (англ. Charles Theodore Pachelbel), тремя годами ранее переселившийся в Северную Америку, дал в Нью-Йорке первый в истории США публичный концерт.
- 29 марта — Иоганн Себастьян Бах в лейпцигской Томаскирхе заново исполнил свой пассион Страсти по Матфею BWV 244 (BC D 3b) с некоторыми изменениями по сравнению с более ранней версией (BC D 3a).
- 12 мая — В рамках празднования брака принца Фредерика и Августы Саксен-Готской в театре Ковент-Гарден состоялась премьера оперы Генделя «Аталанта» (итал. Atalanta).
- 25 ноября — в Дрездене в новой Фрауэнкирхе установлен новый орган, ставший одной из лучших работ Готфрида Зильбермана.
- 1 декабря — И. С. Бах дал сольный концерт на новом органе Зильбермана во Фрауэнкирхе в Дрездене.
Конкретные даты не известны —
- Итальянский певец-любитель Доменико Альберти будучи венецианским посол в Испании произвёл своим пением сильное впечатление на легендарного певца Фаринелли.
- Антонио Лотти назначен капельмейстером собора св. Марка с годовым окладом в 400 дукатов.
- Первый крупный производитель музыкальных инструментов в США Джон Клемм поселился в Филадельфии, где начал производство органов и фортепиано.[1]
Классическая музыка
- Иоганн Адольф Хассе — Salve regina in A major.
- Жан-Мари Леклер (фр. Jean Marie Leclair) — Deuxième recréation de musique.
- Джованни Баттиста Перголези — Stabat Mater.
Опера
- Франческо Дуранте — Abigail.
- Георг Фридрих Гендель — Atalanta.
Родились
- 3 февраля — Иоганн Георг Альбрехтсбергер, австрийский композитор, органист, музыковед и музыкальный педагог (умер 7 марта 1809).
- 3 июня — Игнац Францл (нем. Ignaz Fränzl), немецкий скрипач и композитор (умер 6 сентября 1811).
- 15 августа — Иоганн Кристоф Кельнер (нем. Johann Christoph Kellner), немецкий органист и композитор, сын Иоганна Петера Кельнера (умер в 1803).
- 18 ноября — Карл Фридрих Христиан Фаш (нем. Carl Friedrich Christian Fasch), немецкий композитор и клавесинист (умер 3 августа 1800).
Умерли
- 16 марта — Джованни Баттиста Перголези, итальянский скрипач, органист и композитор Неаполитанской школы, один из самых ранних и важнейших композиторов оперы-буффа (родился 4 января 1710).
- 7 мая — Джон Уэлдон (англ. John Weldon), английский композитор (родился 19 января 1676).
- 21 августа — Эмануил Асторга, итальянский композитор эпохи барокко, потомок древней неаполитанской фамилии графов и князей Капече (родился 20 марта 1681 года).
- 26 декабря — Антонио Кальдара, итальянский композитор (родился в 1670).
См. также
Напишите отзыв о статье "1736 год в музыке"
Примечания
- ↑ Elson, University Musical Encyclopedia, pg. 5 (англ.)
Отрывок, характеризующий 1736 год в музыке
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.