1737 год в музыке
Поделись знанием:
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
1737 год в музыке | ||
1735 — 1736 — 1737 — 1738 — 1739 | ||
См. также: Другие события в 1737 году События в театре |
События
- 23 марта — В Лондоне состоялась премьера новой версии оратории Георга Фридриха Генделя «Триумф Времени и Правды» (итал. Il trionfo del tempo e del disinganno), переработанной и частично переведённой на английский язык.
- Апрель — правую руку Генделя поражает временный паралич, предположительно из-за инсульта.
- Уильям Бойс руководит Фестивалем трёх хоров (англ. Three Choirs Festival).
Классическая музыка
Опера
- Доменико Альберти — «Эндимион» (итал. Endimione).
- Джованни Баттиста Бонончини — «Зенобия» (итал. Zenobia).
- Георг Фридрих Гендель —
- Джон Фредерик Лампе (англ. John Frederick Lampe) и Генри Кэри — «Уонтлийский дракон» (англ. The Dragon of Wantley).
- Леонардо Лео (итал. Leonardo Leo) — «Парнас» (итал. Parnace).
- Жан-Филипп Рамо — «Кастор и Поллукс» (фр. Castor et Pollux).
Родились
- 19 января — Джузеппе Миллико (итал. Giuseppe Millico), итальянский певец-кастрат, композитор и музыкальный педагог (умер 2 октября 1802).
- 9 марта — Йозеф Мысливечек, чешский композитор и дирижёр, один из представителей классицизма (умер 4 февраля 1781).
- 14 сентября — Иоганн Михаэль Гайдн, австрийский композитор и органист, младший брат Йозефа Гайдна (умер 10 августа 1806).
Дата неизвестна —
- Уильям Пэкстон (англ. William Paxton), английский виолончелист и композитор (умер в 1781).
- Фредерик Чарльз Рейнхольд (англ. Frederick Charles Reinhold), английский оперный бас, сын певца Генри Рейнхольда (умер 29 сентября 1815).
- Маргарита Морель (фр. Marguerite Morel), французская балерина, актриса и оперная певица, звезда шведского балета (1755—1771), также известна своими отношениями с королём Швеции Адольфом Фредриком (умерла в 1804).
Умерли
- 12 февраля — Беньямин Шмольк (нем. Benjamin Schmolck), немецкий автор лютеранских гимнов (родился 21 декабря 1672).
- 22 сентября —
- 18 декабря — Антонио Страдивари, итальянский скрипичный мастер (родился в 1644).
См. также
Напишите отзыв о статье "1737 год в музыке"
Примечания
Отрывок, характеризующий 1737 год в музыке
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.