1772 год
Поделись знанием:
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
(перенаправлено с «1772»)
Годы |
---|
1768 · 1769 · 1770 · 1771 — 1772 — 1773 · 1774 · 1775 · 1776 |
Десятилетия |
1750-е · 1760-е — 1770-е — 1780-е · 1790-е |
Века |
XVII век — XVIII век — XIX век |
Григорианский календарь | 1772 MDCCLXXII |
Юлианский календарь | 1771—1772 (с 12 января) |
Юлианский календарь с византийской эрой |
7280—7281 (с 12 сентября) |
От основания Рима | 2524—2525 (с 2 мая) |
Еврейский календарь |
5532—5533 ה'תקל"ב — ה'תקל"ג |
Исламский календарь | 1185—1186 |
Древнеармянский календарь | 4264—4265 (с 11 августа) |
Армянский церковный календарь | 1221 ԹՎ ՌՄԻԱ
|
Китайский календарь | 4468—4469 辛卯 — 壬辰 белый кролик — чёрный дракон |
Эфиопский календарь | 1764 — 1765 |
Древнеиндийский календарь | |
- Викрам-самват | 1828—1829 |
- Шака самват | 1694—1695 |
- Кали-юга | 4873—4874 |
Иранский календарь | 1150—1151 |
Буддийский календарь | 2315 |
Японское летосчисление | 1-й год Анъэй |
1772 (тысяча семьсот семьдесят второй) год по григорианскому календарю — високосный год, начинающийся в среду. Это 1772 год нашей эры, 772 год 2 тысячелетия, 72 год XVIII века, 2 год 8-го десятилетия XVIII века, 3 год 1770-х годов.
Содержание
События
- Король Швеции Густав III арестовал часть депутатов Госсовета и, опираясь на армию, заставил риксдаг признать новую конституцию, усиливавшую королевскую власть.
- 17 января — в результате государственного переворота в Датско-Норвежском королевстве группой аристократов был арестован немецкий врач Иоганн Фридрих Струэнзе, сосредоточивший в своих руках почти неограниченную власть. Заговорщики проникли в спальню короля Кристиана и заставили его подписать приказ об аресте Струэнзе и его ближайших сподвижников Бранда, Фальденшельда, брата Струэнзе. Струэнзе обвинён в интимной связи с королевой. 28 апреля — его казнь. Казнь Бранда. Брак королевы Каролины-Матильды с королём аннулирован.
- 1772—1784 — Глава правительства Дании Гульдберг.
- Окончательное подавление Барской конфедерации.
- 5 августа (25 июля ст.ст.) — Петербургский договор между Россией, Австрией и Пруссией, в соответствии с условиями которой состоялся первый раздел Польши. Пруссия получила Поморское воеводство (без Гданьска), Вармию, Мальборкское и Хелминское воеводство (без Торуня), часть Куявии и Великой Польши. Австрия — Галицию, часть Краковского и Сандомирского воеводств и Русское воеводство с Львовом (без Холмской земли), Венгрия — Спиш, Россия — Верхнее Поднепровье, Подвинье и Латгалию (Полоцк, Витебск, Могилев, Гомель, Двинск (Даугавпилс)).
- Строительство в Польше Быдгощского канала, соединяющего Вислу (через приток Брда) с Одрой (через притоки Нотец и Варта).
- Восстановление турецкого господства над Египтом. Али-бей бежал в Палестину.
- Изгнание из Китая всех европейских миссионеров.
- 1772—1792 — Сбор всех печатных книг, когда-либо вышедших в Китае. Образована библиотека из 172626 томов (10223 названия).
- В Сычуани восстали местные цзиньчуанские племена. Против них брошены войска из Юньнани, Гуйчжоу и Сычуани.
- Основан Музыкальный клуб в Санкт-Петербурге.
- Решение об оплате губернаторов, судей и других чиновников в британских колониях из королевской казны. Создание в Бостоне на городском митинге первого Корреспондентского комитета.
- 1772—1775 — Вторая экспедиция Кука в Австралию и Полинезию. Открытие Новой Каледонии и многочисленных островов Полинезии. Восточную часть Австралии Кук назвал Новый Южный Уэльс.
- Крымский хан Сахиб II Герай подписывает с Россией Карасубазарский трактат, предусматривающий полную независимость Крыма от Османской империи и покровительство со стороны России.
Наука
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1772 году
- 17 марта — Шарль Виктор Эммануэль Леклерк, французский военачальник, дивизионный генерал, командующий экспедиционным корпусом и генерал-капитан Сан-Доминго, муж сестры Наполеона Бонапарта (ум. 1802)
- 2 мая — Новалис (нем. Novalis, псевдоним, настоящее имя — Фри́дрих фон Га́рденберг Georg Friedrich Philipp Freiherr von Hardenberg; 2 мая 1772, Видерштедт — 25 марта 1801, Вайсенфельс) — немецкий писатель, поэт, мистик. Один из представителей немецкого романтизма.
- 11 сентября — Давид Рикардо, английский экономист, классик политической экономии.
- 25 октября — Жерар Кристоф Мишель Дюрок, французский генерал, гофмаршал двора Наполеона I (уб. 1813).
- Макар Иванович Ратманов — русский мореплаватель, вице-адмирал.
- Иван Яковлевич Бухарин — тайный советник, сенатор, губернатор Рязанской, Архангельской, Астраханской, Киевской губерний и Великого княжества Финляднского (умер 1858).
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1772 году
- 29 марта — Эмануэль Сведенборг, шведский учёный и теософ-мистик.
См. также
1772 год в Викитеке? |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Календарь на 1772 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
|
Напишите отзыв о статье "1772 год"
Отрывок, характеризующий 1772 год
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.