18-й армейский артиллерийский полк
<tr><td style="font-size: 120%; text-align: center; background-color: #BDB76B" colspan="2">  18-й армейский артиллерийский полк </td></tr>
| |
| Войска: | сухопутные |
| Род войск: | артиллерия |
| Формирование: | 1941 |
| Расформирование (преобразование): | 26 августа 1942 года |
| Предшественник: | 18-й артиллерийский полк противотанковой обороны |
| Преемник: | 894-й артиллерийский полк |
| 1941—1943: Ленинградская область | |
18-й армейский артиллерийский полк - воинская часть Вооружённых Сил СССР в Великой Отечественной войне.
История
Переформирован в Коломне в ноябре 1941 года из 18-го артиллерийского полка противотанковой обороны в двухдивизионном составе. Был вооружён 152-мм орудиями [1] на тракторной тяге. В начале декабря 1941 года в Коломне вошёл в состав 2-й ударной (на тот момент, 26-й резервной) армии.
В действующей армии во время Великой Отечественной войны с 18 декабря 1941 года по 26 августа 1942 года.
Прибыл на Волховский фронт, разгрузился в Малой Вишере [2] 6 января 1942 года, занял позиции в районе Селищенского посёлка (небольших посёлков 1-я и 2-я Александровская колония) и уже с 7 января 1942 года поддерживает наступление войск 2-й ударной армии, наступавшей через Волхов. При этом орудия 1-го дивизиона были поставлены на прямую наводку, уничтожали укрепления по берегу Волхова, 2-й дивизион вёл обстрел вражеских позиций в районе Спасской Полисти. То же самое происходило и 13 января 1942 года, с возобновлением наступления. 1-й дивизион поддерживал 58-ю стрелковую бригаду, 2-й дивизион - 327-ю стрелковую дивизию
25 января 1942 года был введён в прорыв у Мясного Бора, сначала занял позиции под Спасской Полистью, а затем с 30 января 1942 года переброшен для поддержки ударной группировки армии, основу которой составлял 13-й кавалерийский корпус. Полк занял позиции в районе севернее села Вдицко и вёл обстрел в интересах частей 2-й ударной армии, наступающих на Любань в районе деревни Красная Горка в последней декаде февраля - марте 1942 года. В составе армии попал в окружение, однако часть орудий и раненых сумел в конце мая 1942 года эвакуировать по проложенной узкоколейной железной дороге, но часть орудий пришлось подорвать. Кроме раненых, из состава полка 22-24 июня 1942 года из окружения вышло 50-70 человек.
26 августа 1942 года остатки полка были обращены на укомплектование 894-го артиллерийского полка 327-й стрелковой дивизии
Подчинение
| Дата | Фронт (округ) | Армия | Корпус | Дивизия | Бригада | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 01.01.1942 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | - | - | - | - |
| 01.02.1942 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | - | - | - | - |
| 01.03.1942 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | - | - | - | - |
| 01.04.1942 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | - | - | - | - |
| 01.05.1942 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | - | - | - | - |
| 01.06.1942 года | Ленинградский фронт (Группа войск Волховского направления) | 2-я ударная армия | - | - | - | - |
| 01.07.1942 года | Ленинградский фронт (Волховская группа войск) | 2-я ударная армия | - | - | - | - |
| 01.07.1942 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | - | - | - | - |
| 01.08.1942 года | Волховский фронт | 2-я ударная армия | - | - | - | - |
Командиры
- майор, подполковник Матвей Борисович Фридланд (погиб)
Память
- Памятник воинам полка близ Мясного Бора у узкоколейки.
Напишите отзыв о статье "18-й армейский артиллерийский полк"
Ссылки
- [www.soldat.ru/ Справочники на Солдат.ру]
- [www.soldat.ru/doc/perechen Перечень № 13 артиллерийских, миномётных, зенитно-пулемётных полков и полков ПВО железнодорожных составов входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945]
Примечания
Литература
Отрывок, характеризующий 18-й армейский артиллерийский полк
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
