1801 год
Поделись знанием:
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
(перенаправлено с «1801»)
Годы |
---|
1797 · 1798 · 1799 · 1800 — 1801 — 1802 · 1803 · 1804 · 1805 |
Десятилетия |
1780-е · 1790-е — 1800-е — 1810-е · 1820-е |
Века |
XVIII век — XIX век — XX век |
Григорианский календарь | 1801 MDCCCI |
Юлианский календарь | 1800—1801 (с 13 января) |
Юлианский календарь с византийской эрой |
7309—7310 (с 13 сентября) |
От основания Рима | 2553—2554 (с 3 мая) |
Еврейский календарь |
5561—5562 ה'תקס"א — ה'תקס"ב |
Исламский календарь | 1215—1216 |
Древнеармянский календарь | 4293—4294 (с 11 августа) |
Армянский церковный календарь | 1250 ԹՎ ՌՄԾ
|
Китайский календарь | 4497—4498 庚申 — 辛酉 белая обезьяна — белый петух |
Эфиопский календарь | 1793 — 1794 |
Древнеиндийский календарь | |
- Викрам-самват | 1857—1858 |
- Шака самват | 1723—1724 |
- Кали-юга | 4902—4903 |
Иранский календарь | 1179—1180 |
Буддийский календарь | 2344 |
Японское летосчисление | 1-й год Кёва |
1801 (тысяча восемьсот первый) год по григорианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в четверг. Это 1801 год нашей эры, 801 год 2 тысячелетия, 1 год XIX века, 1 год 1-го десятилетия XIX века, 2 год 1800-х годов.
Содержание
События
Январь
- 1 января
- Упразднение парламента в Ирландии после очередных волнений. Объявлена парламентская уния двух стран[1].
- Открыта Церера (ныне считается карликовой планетой, а в XIX-XX веках — первым астероидом).
- 20 января — в США федералист Джон Маршалл назначен главным судьёй Верховного суда[2].
- 26 января — на Гаити армия Франсуа Туссена-Лувертюра добилась капитуляции испанских войск в восточной части острова. Через день в испанском Санто-Доминго отменено рабство[3].
- 29 января — издан манифест о присоединении Картли-Кахетинского царства к России[4].
Февраль
- 2 февраля — отставка британского правительства во главе с Уильямом Питтом. Премьер-министром становится Генри Аддингтон[1].
- 9 февраля — в Люневиле Жозеф Бонапарт и Людвиг фон Кобенцль подписали мир между Францией и Австрией[5].
- 13 февраля — в США принят закон об увеличении численности государственного аппарата[2].
- 16 февраля — присоединение Грузии к Российской империи (после обращения грузинского царя).
- 27 февраля — первый консул Франции Наполеон Бонапарт направляет российскому императору Павлу I письмо с сообщением о планируемой высадке в Англии, закрытии всех портов Европы для британских судов и товаров и с просьбой о посредничестве императора в деле закрепления Египта за Францией[6].
Март
- 4 марта — вступил на пост 3-й президент США Томас Джефферсон[2].
- 16 марта — потерпел крушение британский линейный корабль «Invincible»; погибло около 400 человек.
- 21 марта — англо-турецкие войска в Египте разбили французскую армию при Александрии[7].
- 24 марта — убит российский император Павел I, престол занял его сын Александр I[4].
- 27 марта — в Российской империи восстановлены дворянские выборы и объявлена амнистия эмигрантам[4].
- 28 марта — в Российской империи снят запрет на ввоз товаров из Европы[4].
- 29 марта — договор между Францией и Испанией закрепляет за Францией Луизиану и создаёт королевство Этрурию во главе с инфантом Пармским. Испания обязалась оккупировать Португалию[8].
Апрель
- 2 апреля — флот британского адмирала Горацио Нельсона обстреливает столицу Дании Копенгаген[9].
- 6 апреля (16 жерминаля IX года) — казнь покушавшихся на Наполеона Бонапарта Сен-Режана и Карбона[10].
- 7 апреля — из Бомбея отплыла англо-индусская армия генерала Бэрда для борьбы с французскими войсками в Египте[1].
- 11 апреля — в Российской империи император Александр I учредил негласный совет из близких себе людей, названный Комитетом общественного спасения[11].
- 13 апреля — в Российской империи разрешён свободный выезд и въезд в страну[4].
- 18 апреля — в Великобритании продлена приостановка действия Habeas Corpus Act[1].
- 26 апреля — в Российской империи восстановлена Жалованная грамота дворянству и упразднена Тайная экспедиция[11].
- 28 апреля — посланнику Российской империи в Париже Степану Колычеву направлены новые инструкции, отменяющие прежние инструкции Павла I[12].
Май
- 8 мая — российский император Александр I отказался от титула великого магистра Мальтийского ордена, повелел убрать мальтийский крест с государственного герба и исключил орден Св. Иоанна Иерусалимского из списка орденов Российской империи[13].
- 9 мая — принята республиканская конституция Сан-Доминго. Франсуа Доминик Туссен-Лувертюр назначен пожизненным генерал-губернатором Сан-Доминго[14].
- 18 мая — в Российской империи отменено эмбарго с британских торговых судов[11].
- 20 мая — начался трёхнедельный военный конфликт между Испанией и Португалией, получивший название Апельсиновая война[10].
- 29 мая — Наполеон Бонапарт утвердил новую конституцию Гельветической республики («Мальмезонская конституция»)[10].
- 30 мая — в Российской империи запрещено продавать людей без земли[11].
Июнь
- 6 июня — Бадахосский договор между Португалией и Испанией. Португальские порты закрыты для британских судов[10].
- 16 июня — англо-индусская армия высаживается в Косейре (Египет) разбив заслоны французского генерала Беллиара[15].
- 17 июня — заключена Петербургская морская конвенция между Россией и Англией[16].
Июль
- 7 июля — англо-индусская армия генерала Бэрда в Египте достигает берега реки Нил и начинает марш к Каиру[15].
- 15 июля — подписан конкордат между Наполеоном Бонапартом и папой римским Пием VII[10].
Август
- 3 августа — англо-индусская армия генерала Бэрда вступает в Каир и объединяется с британской армией[15].
- 30 августа — французская армия сдаёт Александрию в Египте и эвакуируется на условиях соглашения в Эль-Арише[10].
Сентябрь
- 8 сентября — в Санкт-Петербурге заложен Казанский собор (архитектор А. Н. Воронихин). Его строительство было завершено через 10 лет, а после войны 1812 года он воспринимался как памятник ратных побед русского народа в Отечественной войне 1812 года.
- 12 сентября — Присоединение к России Газаха, Борчалы, Шамшадили и Памбека в результате подписания императором Александром I Манифеста о присоединении к России Восточной Грузии.
- 16 сентября — в Париж для заключения мирного договора прибыл новый российский посланник граф Аркадий Иванович Морков[16].
- 26 сентября — французская армия разгоняет законодательные палаты Батавской республики[10].
Октябрь
- 1 октября — прелиминарный мирный договор между Францией и Англией. Правители Англии перестают носить формальный титул правителей Франции, который носили со времени договора в Труа в 1420 году[1].
- 6 октября — несмотря на провал референдума по принятию конституции Наполеон Бонапарт своей декларацией вводит в действие новую конституцию Батавской республики[10].
- 9 октября — в Париже заключён прелиминарный мирный договор между Османской империей и Францией[7].
- 10 октября — в Париже заключён мирный договор между Россией и Францией[11].
- 28 октября — распущен Сейм Гельветической республики. Вместо него сформирован Сенат и малый совет[10].
Ноябрь
- 11 ноября — в Индии заключён договор между Англией и Аудом. Набоб-визир Саадат признал британский протекторат и уступил англичанам половину своих владений[17].
- 17 ноября — в Санкт-Петербург прибыл французский посланник полковник Арман Огюстен Луи де Коленкур[18].
- 21 ноября — избран первый ландманн (правитель) Гельветической республики[10].
- 22 ноября — из Бреста (Франция) для восстановления французского господства над Гаити отплыл экспедиционный корпус дивизионного генерала Шарля Леклерка[14].
- 28 ноября — умер французский минералог и геолог Деодат де Доломью. В честь него, в частности, назван минерал доломит, из числа мраморов.
Декабрь
- 5 декабря — начались переговоры Англии и Франции о заключении постоянного мирного договора[19].
- 8 декабря — президент США Томас Джефферсон направляет конгрессу послание об экономии расходов и смягчении законов о натурализации и от мятежах[2].
- 20 декабря — в Париж для переговоров прибыл представитель Российской империи генерал от инфантерии граф Георг Магнус Спренгпортен[20].
- 24 декабря — в Российской империи принят именной указ о купле-продаже земли[11].
Наука
Музыка
Напишите отзыв о статье "1801 год"
Литература
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1801 году
- 9 января — Осип Михайлович Ковалевский, польский и русский монголовед и тибетолог (ум. 1878).
- 28 января — Жан Виктор Адам, французский литограф и живописец (ум. 1867).
- 28 февраля — Мотеюс Валанчюс, литовский писатель и церковный деятель (ум. в 1875).
- 17 марта — Александр Николаевич Креницын, русский поэт (ум. 1865).
- 11 апреля — Козьма Прутков, директор Пробирной Палатки, действительный статский советник, кавалер ордена св. Станислава 1-й степени, автор стихов, басен, пьес и афоризмов.
- 14 июня — Антоний Болеслав Глебович, польский публицист, переводчик и издатель (ум. 1847).
- 15 июня — Карло Каттанео, итальянский писатель и политический деятель (ум. 1869).
- 1 августа — Ксенофонт Алексеевич Полевой, русский писатель, литературный критик, журналист, книгоиздатель (ум. 1867).
- 8 августа — Виктор Жакмон, французский путешественник, ботаник, геолог (ум. 1832).
- 24 сентября — Михаил Васильевич Острогра́дский, русский и украинский математик и механик (ум. в 1862).
- 16 октября — Йосип Елачич-Бужимский, генерал, граф, хорватский военный и государственный деятель (ум.1859)
- 3 ноября — Винченцо Беллини, итальянский композитор (ум. 1835).
- 22 ноября — Владимир Иванович Даль, русский писатель, врач, составитель «Толкового словаря живого великорусского языка» (ум. 1872).
- 27 ноября — Александр Егорович Варламов, русский композитор (ум. 1848).
- 8 декабря — Альберт Йегер, австрийский монах-бенедиктинец и историк (ум. 1891).
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1801 году
- 2 января — Иоганн Каспар Лафатер, швейцарский писатель и физиономист (р. 1741).
- 14 марта — Игнацы Красицкий, польский поэт, драматург и публицист (р. 1735).
- 24 марта — Павел I, российский император (р. 1754).
См. также
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. т. 2 / М. 1938 — С. 451.
- ↑ 1 2 3 4 Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. т. 2 / М. 1938 — С. 465.
- ↑ Альперович М. С. Слёзкин Л. Ю. История Латинской Америки / М. 1981 — С. 41.
- ↑ 1 2 3 4 5 Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. т. 2 / М. 1938 — С. 453.
- ↑ Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. т. 2 / М. 1938 — С. 448.
- ↑ Тарле Е. В. Наполеон / М. 1992 — С. 132.
- ↑ 1 2 Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. т. 2 / М. 1938 — С. 457.
- ↑ Борисов Ю. В. Шарль-Морис Талейран / М. 1986 — С. 160.
- ↑ Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. т. 2 / М. 1938 — С. 459.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [krotov.info/history/19/57/laviss_60.htm Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. т. 1. Хронология]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. т. 2 / М. 1938 — С. 454.
- ↑ Борисов Ю. В. Шарль-Морис Талейран / М. 1986 — С. 174.
- ↑ [sovet.geraldika.ru/article/2434 1801_04_26 «О употреблении Государственного герба, без креста Иоанна Иерусалимского» (19.850, именной указ)]. Геральдика сегодня. Проверено 1 августа 2016.
- ↑ 1 2 Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. т. 2 / М. 1938 — С. 467.
- ↑ 1 2 3 Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. т. 2 / М. 1938 — С. 414.
- ↑ 1 2 Борисов Ю. В. Шарль-Морис Талейран / М. 1986 — С. 175.
- ↑ Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. т. 2 / М. 1938 — С. 470.
- ↑ Борисов Ю. В. Шарль-Морис Талейран / М. 1986 — С. 177.
- ↑ Борисов Ю. В. Шарль-Морис Талейран / М. 1986 — С. 163.
- ↑ Борисов Ю. В. Шарль-Морис Талейран / М. 1986 — С. 171.
Календарь на 1801 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
|
Отрывок, характеризующий 1801 год
– Она поедет в деревню.– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.