1822 год в науке

В 1822 году были различные научные и технологические события, некоторые из которых представлены ниже.

События

• 27 сентября — французский учёный Жан-Франсуа Шампольон сделал сообщение в Академии надписей в Париже о результатах дешифровки текстов Розеттского камня. Возникновение египтологии.
• Чарльз Бэббидж представил механическое устройство, названное позднее аналитической машиной, которую можно считать первой настоящей вычислительной машиной, но состоящей из валиков и шестерней, вращаемых вручную при помощи специального рычага.
• Карл Фейербах доказал теорему об окружности девяти точек, ныне известную как «Теорема Фейербаха».

Премии и награды

• Медаль Копли — Уильям Баклэнд.

Родились

• 2 января — Рудольф Юлиус Эммануель Клаузиус, немецкий физик и математик (ум. 1888).
• 6 января — Генрих Шлиман, немецкий археолог (ум. 1890).
• 22 июля — Грегор Иоганн Мендель, монах августинского ордена, основоположник генетики (ум. 1884).
• 9 августа — Якоб Молешотт, немецкий физиолог и философ (ум. 1893).
• 12 августа — Генрих Луи д’Арре, немецкий астроном, один из открывателей планеты Нептун (ум. 1875).
• 10 декабря — Николай Яковлевич Данилевский, русский публицист, социолог, экономист и естествоиспытатель (ум. 1885).
• 27 декабря — Луи Пастер, французский микробиолог и химик (ум. 1895).

Скончались

• 6 ноября — Клод Луи Бертолле, французский химик.
• 10 сентября — Джованни Вентури, итальянский учёный, известен работами в области гидравлики, теории света и оптики. Его именем названы открытый им эффект понижения давления газа или жидкости с увеличением скорости их движения, а также труба Вентури.
• 3 июня — Рене Гаюи, французский минералог, создатель научной кристаллографии.

См. также

► 1822 год в науке

Отрывок, характеризующий 1822 год в науке

– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…