1831 год в науке

В 1831 году были различные научные и технологические события, некоторые из которых представлены ниже.

Открытия

• 1 июня — Английский мореплаватель Джеймс Кларк Росс открыл северный магнитный полюс Земли.
• Английским физиком Майклом Фарадеем было открыто явление электромагнитной индукции.

События

• 12 февраля — в Бостоне появились в продаже резиновые галоши.
• Либих впервые получил хлороформ.
• Начало кругосветной экспедиции корабля «Бигл» под командой Роберта Фицроя, с участием Чарльза Дарвина.
• В работах Фарадея и Генри впервые появилось схематичное изображение будущего трансформатора .

Родились

• 25 января — Константин Николаевич Леонтьев, русский философ (ум. 1891).
• 26 января — Де Бари, Антон, немецкий ботаник.
• 3 марта — Джордж Мортимер Пулльман американский изобретатель и промышленник, создатель компании «Пульман».
• 13 июня — Максвелл, Джеймс Клерк, физик, создатель классической электродинамики.
• 14 июля — Александр Фёдорович Гильфердинг, русский славяновед и фольклорист.
• 27 июля — Людвиг Нобель, предприниматель, конструктор станков, член Русского технического общества.
• 12 августа — Елена Петровна Блаватская, религиозный философ теософского (пантеистического) направления.
• 8 декабря — Бредихин, Фёдор Александрович, русский астроном, академик.

Скончались

• 20 января — Христиан Фридрих фон Глюк, немецкий юрист и педагог; профессор Эрлангенского университета (род. 1755).
• 17 июня — Софи Жермен, французский математик и механик.
• 11 июля — Головнин, Василий Михайлович, русский мореплаватель, вице-адмирал, член-корреспондент Петербургской Академии наук.
• 14 ноября — Гегель, Георг Вильгельм Фридрих, немецкий философ.
• 16 ноября — Клаузевиц, Карл, немецкий военный теоретик и историк, прусский генерал.
• 18 декабря — Билдердейк, Виллем, нидерландский поэт, филолог, историк.

См. также

► 1831 год в науке

Отрывок, характеризующий 1831 год в науке

До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.