1839 год
Поделись знанием:
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
| Годы |
|---|
| 1835 · 1836 · 1837 · 1838 — 1839 — 1840 · 1841 · 1842 · 1843 |
| Десятилетия |
| 1810-е · 1820-е — 1830-е — 1840-е · 1850-е |
| Века |
| XVIII век — XIX век — XX век |
| Григорианский календарь | 1839 MDCCCXXXIX |
| Юлианский календарь | 1838—1839 (с 13 января) |
| Юлианский календарь с византийской эрой |
7347—7348 (с 13 сентября) |
| От основания Рима | 2591—2592 (с 3 мая) |
| Еврейский календарь |
5599—5600 ה'תקצ"ט — ה'ת"ר |
| Исламский календарь | 1255—1256 |
| Древнеармянский календарь | 4331—4332 (с 11 августа) |
| Армянский церковный календарь | 1288 ԹՎ ՌՄՁԸ
|
| Китайский календарь | 4535—4536 戊戌 — 己亥 жёлтая собака — жёлтая свинья |
| Эфиопский календарь | 1831 — 1832 |
| Древнеиндийский календарь | |
| - Викрам-самват | 1895—1896 |
| - Шака самват | 1761—1762 |
| - Кали-юга | 4940—4941 |
| Иранский календарь | 1217—1218 |
| Буддийский календарь | 2382 |
| Японское летосчисление | 10-й год Тэмпо |
1839 (тысяча восемьсот тридцать девятый) год по григорианскому календарю — невисокосный год, начинающийся во вторник. Это 1839 год нашей эры, 839 год 2 тысячелетия, 39 год XIX века, 9 год 4-го десятилетия XIX века, 10 год 1830-х годов.
Содержание
События
- Январь — главным редактором и издателем журнала Отечественные Записки стал А. А. Краевский.
- 19 января — Аден оккупирован Великобританией и в сентябре включён в состав британской индийской колонии Бомбей[1].
- 1 февраля — формально прекратила своё существование Федеральная республика Центральной Америки в связи с истечением срока полномочий президента Франсиско Морасана и выходом из Федерации Никарагуа, Гондураса и Коста-Рики[2].
- Луи Даге́р разработал новый доступный способ получения фотографий — дагеротипи́ю, благодаря чему фотография получила широкое распространение.
- 18 февраля — на Полоцком церковном соборе Грекокатолическая церковь Российской империи по инициативе Иосифа (Семашко) воссоединилась с Российской православной церковью.
- 1 апреля — поселения освобождённых американских рабов на западном побережье Африки объединились в Содружество поселений Либерии[3].
- 21 апреля — турецкая армия, нарушив Кютахийское соглашение, перешла реку Евфрат и начала поход на Египет[4].
- 25 апреля — Первая англо-афганская война: британские и пенджабские войска заняли афганский город Кандагар[5].
- 30 апреля — в Вятке торжественно заложен Александро-Невский собор (разрушен в 1937 году).
- 8 мая — Первая англо-афганская война: претендент на афганский престол Шуджа уль-Мульк коронован в Кандагаре как шах Афганистана под именем Ахмад[6].
- 12 мая — восстание в Париже, организованное «Обществом времён года» Огюста Бланки. Подавлено на следующий день[7].
- 24 июня — вторгшаяся в Египет турецкая армия возглавляемая капитаном Хельмутом фон Мольтке разгромлена в первом же сражении у Низипа[4].
- 1 июля
- Бракосочетание Великой княгини Марии Николаевны с герцогом Максимилианом Лейхтенбергским.
- Манифест «Об устройстве денежной системы» (о серебряном рубле, как основной денежной единицы России).
- Скончался султан Османской империи Махмуд II (престол занял его сын Абдул-Меджид I)[8].
- 15 июля — выступления рабочих в Бирмингеме.
- 23 июля — Первая англо-афганская война: британские и пенджабские войска взяли афганский город Газни и начали продвижение к Кабулу[9].
- 7 августа — Первая англо-афганская война: шах Шуджа уль-Мульк вступил в Кабул, оставленный силами эмира Дост Мухаммеда. В стране начинается антибританская партизанская война[10].
- 23 августа — захват англичанами Гонконга.
- Денежная реформа в России (1839—1843)
Наука
Напишите отзыв о статье "1839 год"
Литература
Железнодорожный транспорт
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1839 году
- 5 января — Николай Петрович Линевич, русский военный деятель, генерал-адъютант, командовал штурмом Пекина в 1900 году, и. д. Приамурского генерал-губернатора в 1903—1904 годах, главнокомандующий вооружёнными силами на Дальнем Востоке в 1905—1906 годах (ум. 1908).
- 27 января — Павел Платонович Чубинский, русский журналист, этнограф, историк, географ, полярный исследователь Русского Севера.
- 12 февраля — Виктор Иванович Василенко, российский и украинский этнограф и статистик; один из авторов «ЭСБЕ» (ум. в 1914).
- 13 марта — Александр Навроцкий, русский поэт и драматург.
- 21 марта — Модест Петрович Мусоргский, русский композитор (ум. 1881).
- 20 апреля — Кароль I, король Румынии (ум. 1914).
- 12 апреля — Николай Михайлович Пржевальский, российский путешественник и натуралист (ум. 1888).
- 16 мая — Франсуа Арман Сюлли-Прюдом, французский поэт, первый лауреат Нобелевской премии по литературе (1901; ум. 1907).
- 8 июля — Джон Рокфеллер, американский предприниматель, филантроп, первый долларовый миллиардер в истории человечества. (ум. 1937).
- 18 июля — Иван Алексеевич Куратов, основоположник коми литературы, лингвист, переводчик, коми поэт, (ум. 1875).
- 30 октября — Альфред Сислей, французский художник английского происхождения (ум. 1899).
- 8 ноября — Иван Логгинович Горемыкин, российский политик, премьер-министр России в 1906 и 1914—1916 годах.
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1839 году
- 27 января — Пётр Козьмич Фролов, создатель первой в России железной дороги на гужевой тяге.
- 4 мая — Денис Давыдов, русский поэт, герой Отечественной войны 1812 г.
- 27 июня — Ранджит Сингх, махараджа Пенджаба, основатель государства сикхов, известный как Лев Пенджаба.
- 1 июля — Махмуд II, султан Османской империи.
- 10 июля — Фернандо Сор, испанский классический гитарист-виртуоз и композитор, один из крупнейших исполнителей на этом инструменте в XIX веке.
- 3 декабря — Фредерик VI, король Дании.
См. также
Примечания
- ↑ Ben Cahoon. [www.worldstatesmen.org/Yemen.htm Yemen] (англ.)(недоступная ссылка — история). World Statesmen.org. Проверено 9 апреля 2012.
- ↑ Леонов Н. С. Очерки новой и новейшей истории стран Центральной Америки/М.1975 — С.50.
- ↑ БСЭ 3-е изд. т.14 — С.400.
- ↑ 1 2 Хамруш А. Революция 23 июля 1952 года в Египте /М.1984 — С.24.
- ↑ Халфин Н. А. Возмездие ожидает в Джагдалаке. — М.: Наука, Институт востоковедения АН АССР, Главная редакция восточной литературы., 1973. — С. 161..
- ↑ Халфин Н. А. Возмездие ожидает в Джагдалаке. — М.: Наука, Институт востоковедения АН АССР, Главная редакция восточной литературы., 1973. — С. 166..
- ↑ БСЭ 3-е изд. т.18 — С. 248.
- ↑ Хамруш А. Революция 23 июля 1952 года в Египте /М.1984 — С.25.
- ↑ Халфин Н. А. Возмездие ожидает в Джагдалаке. — М.: Наука, Институт востоковедения АН АССР, Главная редакция восточной литературы., 1973. — С. 182..
- ↑ Халфин Н. А. Возмездие ожидает в Джагдалаке. — М.: Наука, Институт востоковедения АН АССР, Главная редакция восточной литературы., 1973. — С. 189..
| Календарь на 1839 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 1839 год
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
