1842 год
Поделись знанием:
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!
В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
(перенаправлено с «1842»)
| Годы |
|---|
| 1838 · 1839 · 1840 · 1841 — 1842 — 1843 · 1844 · 1845 · 1846 |
| Десятилетия |
| 1820-е · 1830-е — 1840-е — 1850-е · 1860-е |
| Века |
| XVIII век — XIX век — XX век |
| Григорианский календарь | 1842 MDCCCXLII |
| Юлианский календарь | 1841—1842 (с 13 января) |
| Юлианский календарь с византийской эрой |
7350—7351 (с 13 сентября) |
| От основания Рима | 2594—2595 (с 3 мая) |
| Еврейский календарь |
5602—5603 ה'תר"ב — ה'תר"ג |
| Исламский календарь | 1258—1259 |
| Древнеармянский календарь | 4334—4335 (с 11 августа) |
| Армянский церковный календарь | 1291 ԹՎ ՌՄՂԱ
|
| Китайский календарь | 4538—4539 辛丑 — 壬寅 белый бык — чёрный тигр |
| Эфиопский календарь | 1834 — 1835 |
| Древнеиндийский календарь | |
| - Викрам-самват | 1898—1899 |
| - Шака самват | 1764—1765 |
| - Кали-юга | 4943—4944 |
| Иранский календарь | 1220—1221 |
| Буддийский календарь | 2385 |
| Японское летосчисление | 13-й год Тэмпо |
1842 (тысяча восемьсот сорок второй) год по григорианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в субботу. Это 1842 год нашей эры, 842 год 2 тысячелетия, 42 год XIX века, 2 год 5-го десятилетия XIX века, 3 год 1840-х годов.
Содержание
События
- 6 января — Первая англо-афганская война: началась эвакуация британских войск из Афганистана. Части генерала Уильяма Эльфинстона выступили из Кабула в направлении Джелалабада[1].
- 10 января — Первая англо-афганская война: британские части генерала Эльфинстона вступили в Джагдалакское ущелье, где вскоре были уничтожены афганцами. 14 января единственный оставшийся в живых англичанин, бригадный хирург Уильям Брайден, добрался до Джелалабада и сообщил о гибели армии[2].
- 1 марта — была открыта первая сберегательная касса в России[3].
- 5 апреля — Первая англо-афганская война: в Кабуле застрелен из засады шах Афганистана Шуджа уль Мульк, приведённый к власти англичанами в 1839 году. Его труп сброшен в арык[4].
- 13 апреля — Франсиско Морасан во главе перешедшей на его сторону армии вошёл в столицу Коста-Рики Сан-Хосе[5].
- 27 мая — Франсиско Морасан ввёл в Коста-Рике военное положение, всеобщую воинскую повинность и установил чрезвычайный подоходный налог[6].
- 20 июля — в Сан-Хосе Франсиско Морасан издал декрет, объявляющий Коста-Рику частью Центральноамериканской Республики, чем фактически объявил войну всем государствам региона[6].
- 4 августа — начало забастовки рабочих в северных графствах Англии. Забастовка начала ослабевать после Чартистской конференции в Манчестере 17 августа 1842 г.. Была подавлена полицией, после чего начался спад чартистского движения.
- 28 августа — потерпел крушение британский корабль «Ватерлоо» (англ. «Waterloo»); погибло 189 человек[7].
- 29 августа — Нанкинским договором между Великобританией и Китаем окончилась Первая Опиумная война, длившаяся с 1839 года (официально объявлена в апреле 1840 года). Гонконг «навечно» закрепляется за Великобританией.
- 11 сентября — военный переворот в Коста-Рике. Свергнут Франсиско Морасан[6].
- 14 сентября — произошёл большой пожар в Перми, в котором погибла вся центральная часть города. После пожара и отстройки административный центр окончательно сместился в район улиц Покровской (ныне Ленина) и Сибирской.[8]
- 15 сентября — на центральной площади Сан-Хосе расстрелян бывший руководитель Центральной Америки Франсиско Морасан[6].
- 25 ноября — Консул Республики Карлос Антонио Лопес провозглашает независимость Парагвая, так как в 1813 году этого формально сделано не было. Отмечается что все 30 лет страна была суверенным государством
- Закон об обязанных крестьянах, в соответствии с которым крестьяне могли с согласия помещиков получать личную свободу и землю в наследственное пользование
- В Горы-Горецком земледельческом институте впервые в мировой практике начали готовить менеджеров для сельскохозяйственного производства[9]
- Английский биолог Ричард Оуэн (1804—1892) выделил подотряд рептилий и назвал его «Dinosauria», куда включил игуанодона, мегалозавра, гилеозавра и цетиозавра.
Наука
Напишите отзыв о статье "1842 год"
Литература
Железнодорожный транспорт
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1842 году
- 15 января — Поль Лафарг, французский экономист и политический деятель, один из крупных марксистских теоретиков (ум.1911)
- 17 января — Василий Григорьевич Авсеенко, русский писатель, литературный критик и публицист (ум. 1913).
- 25 февраля — Карл Май, немецкий писатель (ум. 1912).
- 26 февраля — Камиль Фламмарион, французский астроном, известный популяризатор астрономии (ум. 1925).
- 18 марта — Стефан Малларме, французский поэт-символист (ум. 1898).
- 1 апреля — Ахмед Ораби-паша, египетский военный и политический деятель, руководитель борьбы с Великобританией в период Англо-египетской войны 1882 года (ум.1911)
- 25 апреля — Фёдор Никифорович Плевако, русский адвокат и судебный оратор (ум. 1908).
- 23 мая — Мария Конопницкая, польская писательница (ум. 1910).
- 24 июня — Амброз Бирс, американский писатель (исчез в 1914).
- 11 сентября — Варфоломей Зайцев, русский публицист и литературный критик (ум. 1882).
- 21 сентября — Абдул-Хамид II — султан Османской империи в 1876—1909 годах (ум. 1918).
- 26 октября — Василий Васильевич Верещагин, русский художник (ум. 1904).
- 27 ноября — Николай Константинович Михайловский, русский публицист, социолог, литературный критик, теоретик народничества (ум. 1904).
- 9 декабря — Пётр Кропоткин, русский теоретик анархизма, историк, литератор (ум. в 1921).
- 12 декабря — Альфред Парланд, русский архитектор (ум. в 1919).
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1842 году
- 29 января — Пьер Жак Этьен Камбронн, французский генерал (родился в 1770).
- 15 марта — Луиджи Керубини, итальянский композитор и музыкальный теоретик (родился в 1760).
- 20 марта — Джордж Паркер (англ. George Parker, 4th Earl of Macclesfield), британский пэр и политик (род. 1755).
- 23 марта — Стендаль, настоящее имя и фамилия Анри Мари Бейль), французский писатель (родился в 1783).
- 1 мая — Михаил Трофимович Каченовский, русский историк, переводчик, литературный критик (родился в 1775).
- 10 ноября — Алексей Васильевич Кольцов, русский поэт (родился в 1808).
- 16 ноября — Василий Назарович Каразин, русский и украинский учёный, инженер и общественный деятель, основатель Харьковского университета (родился в 1773).
См. также
Примечания
- ↑ Халфин Н. А. Возмездие ожидает в Джагдалаке. — М.: Наука, Институт востоковедения АН АССР, Главная редакция восточной литературы., 1973. — С. 299..
- ↑ Халфин Н. А. Возмездие ожидает в Джагдалаке. — М.: Наука, Институт востоковедения АН АССР, Главная редакция восточной литературы., 1973. — С. С. С. 302—309..
- ↑ [www.sberbank-history.ru История Сбербанка России] / Под редакцией А. И. Казьмина.
- ↑ Халфин Н. А. Возмездие ожидает в Джагдалаке. — М.: Наука, Институт востоковедения АН АССР, Главная редакция восточной литературы., 1973. — С. 311..
- ↑ Леонов Н. С. Очерки новой и новейшей истории стран Центральной Америки/М.1975 — С.59.
- ↑ 1 2 3 4 Леонов Н. С. Очерки новой и новейшей истории стран Центральной Америки/М.1975 — С.60.
- ↑ [www.british-genealogy.com/threads/39966-Wreck-of-the-Convict-Ship-Waterloo-1842 Wreck of the Convict Ship Waterloo 1842]
- ↑ Корчагин П. А. Губернская столица Пермь. Пермь: изд-во «Книжный мир», 2006.
- ↑ [www.baa.by/facultet/ekfac/istoria/ История создания факультета]
| Календарь на 1842 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 1842 год
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!
В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
