1848 год
Поделись знанием:
На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.
Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
| Годы |
|---|
| 1844 · 1845 · 1846 · 1847 — 1848 — 1849 · 1850 · 1851 · 1852 |
| Десятилетия |
| 1820-е · 1830-е — 1840-е — 1850-е · 1860-е |
| Века |
| XVIII век — XIX век — XX век |
| Григорианский календарь | 1848 MDCCCXLVIII |
| Юлианский календарь | 1847—1848 (с 13 января) |
| Юлианский календарь с византийской эрой |
7356—7357 (с 13 сентября) |
| От основания Рима | 2600—2601 (с 3 мая) |
| Еврейский календарь |
5608—5609 ה'תר"ח — ה'תר"ט |
| Исламский календарь | 1264—1265 |
| Древнеармянский календарь | 4340—4341 (с 11 августа) |
| Армянский церковный календарь | 1297 ԹՎ ՌՄՂԷ
|
| Китайский календарь | 4544—4545 丁未 — 戊申 красная овца — жёлтая обезьяна |
| Эфиопский календарь | 1840 — 1841 |
| Древнеиндийский календарь | |
| - Викрам-самват | 1904—1905 |
| - Шака самват | 1770—1771 |
| - Кали-юга | 4949—4950 |
| Иранский календарь | 1226—1227 |
| Буддийский календарь | 2391 |
| Японское летосчисление | 1-й год Каэй |
1848 (тысяча восемьсот сорок восьмой) год по григорианскому календарю — високосный год, начинающийся в субботу. Это 1848 год нашей эры, 848 год 2 тысячелетия, 48 год XIX века, 8 год 5-го десятилетия XIX века, 9 год 1840-х годов.
Содержание
События
- 12 января — начало революции 1848—1849 годов в Италии. Восстание в Палермо.
- 24 января — на реке Сакраменто обнаружено золото. Начало «золотой лихорадки» в США.
- 2 февраля — в Гуадалупе-Идальго подписан мирный договор между Мексикой и США. Мексика уступила Соединённым Штатам Техас, Новую Мексику, Верхнюю Калифорнию и прочие территории, то есть до 55 % территории страны[1].
- 15 февраля — в Лондоне был опубликован «Манифест коммунистической партии» Карла Маркса и Фридриха Энгельса.
- 24 февраля — с французского престола свергнут последний король из рода Бурбонов Луи-Филипп I. Начало революции во Франции[2].
- 27 февраля — начало революции 1848—1849 годов в Германии[3].
- 3 марта — Лайош Кошут, выступая в Государственном собрании Венгрии, предложил потребовать от австрийского императора Фердинанда I введения венгерской конституции и создания независимого венгерского правительства[4].
- 4 марта — король Сардинского королевства Карл Альберт обнародовал конституцию королевства — Альбертинский статут, ограничивавший монархию. Альбертинский статут с 1861 года действовал и в объединённой Италии[5].
- 13 марта — начало революции 1848—1849 годов в Австрии[6].
- 15 марта — начало революции 1848—1849 годов в Венгрии[7].
- 16 марта — во Франции введён дополнительный поземельный налог в 45 сантимов, настроивший крестьянство против Второй республики[8].
- 17 марта — в Сардинском королевстве издан королевский декрет о порядке выборов в парламент, устанавливавший высокий имущественный ценз[9].
- 18 марта
- В Венгрии принят Закон об урбариальных повинностях, отменивший барщину, девятину, помещичий суд, церковную десятину и право неотчуждаемости дворянской собственности[10].
- Вооружённое восстание в Милане и Венеции. Через четыре дня австрийская армия фельдмаршала Йозефа Радецкого вынуждена отступить[11].
- 23 марта
- Премьер-министр Испании генерал Рамон Нарваэс получил от кортесов неограниченные полномочия и распустил их[12].
- Лайош Баттяни сформировал первое правительство суверенной Венгрии[7].
- 25 марта — король Сардинского королевства Карл Альберт вынужден объявить войну Австрии. Официально началась Австро-итальянская война[11].
- 28 марта — австрийское правительство издало патент о выкупе барщинных повинностей в Чехии, начиная с 31 мая 1848 года[13].
- 29 марта — Ниагарский водопад из-за ледовых заторов на Ниагаре остановился на 30 часов.
- 31 марта — Кейт Фокс вступила в контакт с невидимой сущностью, что положило начало спиритуализму в его современной форме.
- 4 апреля — открытие в Лондоне третьего чартистского Национального конвента.
- 10 апреля — рабочая демонстрация в Лондоне. Передача чартистской петиции в парламент. Парламент отказался рассматривать документ. Неудача демонстрации открыла эпоху окончательного упадка чартистского движения.
- 13 апреля — члены Союза коммунистов организовали рабочую организацию Кёльнский рабочий союз, который в скором времени возглавил Карл Маркс[14].
- 25 апреля — в Вене опубликован проект имперской конституции (т. н. Конституция Пиллерсдорфа), обещавшей всем нациям империи равноправие[7].
- 26 апреля — в охваченных национальными волнениями южных районах Венгрии введено осадное положение[15].
- 1 мая — закон о 10-часовом рабочем дне для женщин и подростков в текстильной промышленности Англии.
- 4 мая — открытие Учредительного собрания Франции. Собрание открылось после выборов 23 апреля 1848 г., на которых большинство получили республиканцы правого крыла.
- 15 мая — антиправительственное выступление студентов и рабочих в Вене[16].
- Народная демонстрация в Париже. Была организована революционными клубами с целью воздействия на Учредительное собрание. Число участников достигало 150 тыс. человек. Демонстранты проникли в Бурбонский дворец и объявили о роспуске Учредительного собрания. Однако правительственные войска разогнали демонстрантов и арестовали их лидеров.
- 17 мая — посол Великобритании выслан из Мадрида по подозрению в поддержке оппозиции режиму генерала Нарваэса[12].
- 26 мая — восстание и баррикадные бои в Вене[16].
- 12 июня — начало Пражского восстания[16].
- 17 июня — австрийская армия подавила восстание в Праге[16].
- 22 июня — начало Парижского восстания. Поводом послужило правительственное распоряжение о ликвидации национальных мастерских. Восстание подавлено 26 июня[17].
- 3 июля — во Франции распущены национальные мастерские, осуществлявшие общественные работы силами безработных.
- 22 июля — в Вене открылся австрийский рейхстаг[16].
- 25 июля — в ходе Австро-итальянской войны итальянская армия сардинского короля Карла Альберта разбита австрийскими войсками фельдмаршала Йозефа Радецкого при Кустоце[18].
- 5 августа — президент Гватемалы Рафаэль Каррера заявил о своей отставке[19].
- 6 августа — австрийская армия фельдмаршала Йозефа Радецкого заняла Милан[20].
- 9 августа — сардинский король Карл Альберт заключил унизительное перемирие с Австрией после разгрома при Кустоце[18].
- 15 августа — Законодательная ассамблея Гватемалы назначила президентом страны Хуана Антонио Мартинеса[19].
- 1 сентября — правитель Египта 71-летний Мухаммед Али передал власть своему сыну Ибрагиму-паше[21][22].
- 5 сентября — несколько провинций Гватемалы вновь отделились от страны и провозгласили государство Лос-Альтос. Президентом страны стал либерал Марсело Молина Мата[23].
- 7 сентября — император Австрии Фердинанд I подписал указ об отмене личной зависимости крестьян и об отмене феодальных повинностей за выкуп[16].
- 18 сентября — подавлено восстание в Франкфурте-на-Майне[24].
- 6 октября — в Вене началось народное восстание, явившееся кульминационной точкой австрийской революции[25].
- 8 октября — Государственное собрание Венгрии передало функции правительства Комитету защиты родины во главе с Лайошем Кошутом[4].
- 13 октября — в Гватемале принят декрет, запрещающий бывшему президенту Рафаэлю Каррере возвращаться в страну[26]
- 25 октября — гватемальская армия заняла столицу Лос-Альтоса город Кетсальтенанго[23].
- 31 октября — императорские войска вступили в Вену, подавление восстания[27].
- 4 ноября — принятие Учредительным собранием Франции Конституции Второй Французской республики.
- 7 ноября — восстание «партии прайеров» в Пернамбуку (Бразилия)[28].
- 10 ноября — скончался правитель Египта Ибрагим-паша. Его отец Мухаммед Али вернулся к власти[22].
- 15 ноября — завершил работу австрийский рейхстаг[16].
- 24 ноября — правитель Египта Мухаммед Али назначил своим преемником Аббаса Хильми[21][22].
- 2 декабря — император Австрии Фердинанд I отрёкся от престола в пользу своего племянника Франца-Иосифа[29].
- 10 декабря — Шарль Луи Наполеон Бонапарт избран президентом Французской республики[30].
События без точных дат
- Пожар в Самаре; сгорел почти весь город.
- В Воронеже жители наблюдали северное сияние.
Наука
Напишите отзыв о статье "1848 год"
Литература
Железнодорожный транспорт
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1848 году
- 6 января — Христо Ботев, болгарский поэт, революционер-демократ.
- 24 января — Василий Иванович Суриков, русский живописец.
- 28 января — Гасаналиага-хан Карадагский, азербайджанский педагог, поэт, историк.
- 30 января — Фердинанд Манлихер, австрийский инженер, конструктор автоматических винтовок.
- 5 февраля — Шарль Мари Жорж Гюисманс, французский писатель.
- 25 апреля — Иван Яковлевич Яковлев, чувашский просветитель.
- 15 мая — Виктор Михайлович Васнецов, русский живописец.
- 28 мая — Никифор (Асташевский), первый митрополит Новосибирский.
- 6 июня — Антонио Дуарте Гомес Леаль (ум. 1921), португальский поэт.
- 7 июня — Поль Гоген, французский живописец.
- 8 июня — Андрей Сергеевич Мещерский, российский аквариумист.
- 9 июля — Вильгельм Кирхнер, немецкий зоотехник.
- 29 декабря — Джованни Батиста Пирелли, итальянский инженер, предприниматель, основатель компании Пирелли.
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1848 году
- 9 января — Каролина Гершель, первая женщина-астроном (род. 1750).
- 28 февраля — Джон Куинси Адамс, 6-й президент США (1825—1829) (род. 1767).
- 10 марта — Симонас Станявичюс, литовский поэт, фольклорист и историк (род. 1799).
- 14 марта — Иван Степанович Жиркевич, русский военачальник и мемуарист (род. 1789).
- 8 апреля — Гаэтано Доницетти, итальянский композитор (род. 1797).
- 22 апреля — Мария Тальони, итальянская балерина, ввела танец на пуантах.
- 24 мая — Аннетте Дросте-Хюльсхофф , немецкая поэтесса и новеллистка (род. 1797).
- 7 июня — Виссарион Григорьевич Белинский, русский литературный критик (род. 1811).
- 24 июня — Андрей Иванов, русский художник, представитель классицизма.
- 4 июля — Франсуа Рене де Шатобриан (род. 1768).
- 8 июля — Авдотья Истомина, балерина, увековеченная Александром Пушкиным в поэме «Евгений Онегин».
- 5 сентября — Василий Петрович Стасов, русский архитектор (род. 1769).
- 5 октября — Йозеф фон Хормайр цу Хортенбург, австрийский историк, австрийский и баварский государственный деятель (род. 1781).
- 17 октября — графиня Анна Орлова-Чесменская, камер-фрейлина, меценат.
- 27 октября — Александр Егорович Варламов, русский композитор, педагог, певец, дирижёр (род. 1801).
- 10 ноября — Ибрагим-паша, египетский полководец, правитель Египта в 1848 году (род. 1789)
- 18 декабря — Бернард Больцано, чешский теолог, философ и математик (род. 1781).
См. также
|
1848 год в Викитеке? |
|---|
Примечания
- ↑ Альперович М. С., Слёзкин Л. Ю. История Латинской Америки. — М., 1981. — С. 249.
- ↑ Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. Т. 5. — М., 1937. — С. 7.
- ↑ Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. Т. 5. — М., 1937. — С. 70.
- ↑ 1 2 Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 13. — С. 305.
- ↑ Советская историческая энциклопедия. Т. 1. — С. 420.
- ↑ Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. Т. 5. — М., 1937. — С. 109.
- ↑ 1 2 3 История Венгрии. Т. 2. — М., 1972. — С. 541.
- ↑ Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 6. — С. 130.
- ↑ Советская историческая энциклопедия. Т. 1. — С. 421.
- ↑ История Венгрии. Т. 2. — М., 1972. — С. 131.
- ↑ 1 2 Советская историческая энциклопедия. Т. 1. — С. 141.
- ↑ 1 2 Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. Т. 5. — М., 1937. — С. 336.
- ↑ Советская историческая энциклопедия. Т. 1. — С. 188.
- ↑ Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 12. — С. 27.
- ↑ История Венгрии. Т. 2. — М., 1972. — С. 142.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Советская историческая энциклопедия. Т. 1. — С. 130.
- ↑ Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. Т. 5. — М., 1937. — С. 23.
- ↑ 1 2 Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 14. — С. 55.
- ↑ 1 2 Леонов Н. С. Очерки новой и новейшей истории стран Центральной Америки. — М., 1975. — С. 70.
- ↑ Советская историческая энциклопедия. Т. 1. — С. 142.
- ↑ 1 2 [www.worldstatesmen.org/Egypt.html Egypt]
- ↑ 1 2 3 Хамруш А. Революция 23 июля 1952 года в Египте. — М., 1984. — С. 26.
- ↑ 1 2 [www.worldstatesmen.org/Guatemala.htm#Los-Altos. Los-Altos] (англ.)
- ↑ Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. Т. 5. — М., 1937. — С. 79.
- ↑ История Венгрии. Т. 2. — М., 1972. — С. 160.
- ↑ Леонов Н. С. Очерки новой и новейшей истории стран Центральной Америки. — М., 1975. — С. 71.
- ↑ Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. Т. 5. — М., 1937. — С. 80.
- ↑ Альперович М. С., Слёзкин Л. Ю. История Латинской Америки. — М., 1981. — С. 102.
- ↑ Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. Т. 5. — М., 1937. — С. 83.
- ↑ Лависс Э., Рамбо А. История XIX века. Т. 5. — М., 1937. — С. 26.
| Календарь на 1848 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 1848 год
На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.
Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
