1852 год в театре
Поделись знанием:
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
1852 год в театре
| 1852 год в театре | ||
| 1850 1851 — 1852 — 1853 1854 | ||
| Портал:Театр См. также: Другие события в 1852 году События в музыке и События в кино | ||
Содержание
Премьеры
- В Калькутте поставлены первые бенгальские трагедия («Упоение славой» Гупто) и комедия («Бхадраар-джун» Сикдара).
- Трагедия «Пьетро Микка» Витторио Берсецио (Театр «Кариньяно», Турин)[1].
- Комедия «Школа брака» М. Бретона Де Лос Эррероса («Придворный театр», Мадрид).
- Комедия М. Ф. Ахундова «Везир Ленкоранского ханства» («Везир серабского ханства», «Приключения везиря ленкоранского ханства») на русском языке в авторском переводе (Тифлисский театр).
- Мещанская драма «Вина и Искупление» Х. Схиммела.
- Комедия «Дочь цветов» Г. Гомес де Авельянеда («Театр дель Принципе», Труппа Ромеа, Мадрид).
- Драма «Дама с камелиями» А. Дюма-сына в парижском театре «Водевиль» (Маргарита Готье — Дош, Арман Дюваль — Фехтер, Дюваль-отец — Лафонтен, Панина — Вормс, Прюданс — Астрюк).
- Романтическая драма «Ночь на Святого Ханса» («Норвежский театр», Берген).
- Ф. Лист осуществил в Веймарском придворном театре постановку «Манфреда» Дж. Г. Байрона с музыкой Р. Шумана.
- Трагедия «Маккавеи» Отто Людвига в «Бургтеатре» (Вена).
- «Величие и падение господина Жозефа Прюдома» Анри Монье и Г. Ваэзома в парижском «Одеоне». В роли Прюдома — А. Монье.
- «Таконне, или Актёр бульваров» в театре «Варьете» с Ф. Леметром) в заглавной роли.
- Комедия «Мизантроп» Э. Лабиша.
В России
- Первая постановка «Скупого рыцаря» А. С. Пушкина — Петербургский театр (Барон — В. Каратыгин, Альбер — А. Максимов).
- 27 октября — первое представление отдельных сцен «Маскарада» М. Ю. Лермонтова на профессиональной сцене — Александринский театр (Арбенин — В. Каратыгин, Нина — Читау).
- «Безденежье» И. С. Тургенева (написана в 1845 году) в Александринском театре. Спектакль был показан только два раза.
- «Рассказ о капитане Копейкине» из поэмы «Мёртвые души» Н. В. Гоголя в Малом театре.
- Водевиль «Ночь накануне Ивана Купала» С. С. Гулак-Артемовского.
- «Свадьба хевсуров» и «Разве дядюшка женился?» З. Н. Антонова (Тифлисский театр).
- «Тарас Бульба» по Н. В. Гоголю в Александринском театре.
- В Малом театре осуществлена вторая постановка «Недоросля» Д. И. Фонвизина (Митрофан — С. Васильев, Скотинин — П. М. Садовский).
- «Свадьба хевсуров» и «Разве дядюшка женился?» З. Н. Антонова (Тифлисский театр).
- Комическая опера «Селянка» В. И. Дудина-Марцинкевича (сочинена в 1846 году) на музыку Монюшко (Минск?).
Знаменательные события
- В Красноярске труппой заезжих гастролёров (антреприза Петрова) в отделении кантонистов был поставлен водевиль Ленского «Час в тюрьме или в чужом пиру похмелье».
- В Амстердаме открыт «Гран-театр».
- Хуан Антонио Артсенбуч стал президентом Совета театров Испании.
- В швейцарском Берне, ставшем в 1948 году столицей, открыт «Зоммертеатр». Вскоре прекратил существование.
- Открыт Румынский национальный театр им. И. Л. Караджале (первоначально назывался «Большой театр», с 1877 года — Национальный театр).
- В Бомбее создан первый гуджаратский театр — «Театральная компания парсов».
- Белорусский драматург В. И. Дунин-Марцинкевич создал труппу.
- Х. Ибсен возглавил «Норвежский театр» в Бергене.
- В городе Иванове крепостной крестьянин графа Шереметева Я. Шаров организовал публичный крепостной театр. Не получив правительственного разрешения, театр был закрыт.
- В Казани построено новое здание театра.
- В Париже основан цирк «Сирк деивер».
- В Рио-де-Жанейро основан театр «Правизориу».
- Режим Второй империи восстановил во Франции театральную цензуру.
Родились
- 21 января — литовский театральный деятель Г. Ландсбергис-Жемкальнис.
- 30 января — румынский писатель и драматург И. Л. Караджале.
- 4 февраля — русский театральный художник Евгений Петрович Пономарев.
- (21) февраля 1852 — русский актёр Т. А. Чужбинов.
- 15 марта — ирландский драматург Изабелла Августа Грегори.
- (10) апреля 1852 — русский антрепренёр Ф. А. Корш, основатель Театра Корша.
- 18 мая — еврейский драматург и критик И. Л. Перес де Монтальван.
- 25 июня — писатель и драматург Н. Э. Гейнце.
- 20 июля — итальянский актёр Луиджи Рази.
- 31 июля — итальянский драматург Джачинто Галлина.
- 2 сентября — французский писатель, критик и драматург Поль Бурж.
- 21 октября — польский драматург и театральный деятель Мариан Гавалевич.
- 9 (22) октября 1852 — русская актриса Надежда Сергеевна Васильева.
- (26) декабря 1852 — эстонский писатель и драматург Иохан Кундер.
- аргентинский актёр Алехандро Альмада.
- армянская актриса Астхик (Ампер Катарджян).
- русский театральный художник Анатолий Фёдорович Гельцер.
- русский актёр Далматов (Василий Пантелеймонович Лучич).
- армянский поэт и драматург Петрос Дурян.
- еврейский драматург Д. Захик.
- египетский актёр Салям аль-Хиджази.
- венецианский комедийный актёр Э. Заго.
- португальский писатель и драматург Жуан Камаро.
- шведский актёр Карл Вильгельм Эмиль Хильберг.
- русская актриса Евгения Алексадровна Яблочкина.
Скончались
- русский писатель и драматург Н. В. Гоголь.
- 10 апреля — американский английский драматург и актёр Дж. Х. Пейн.
- 24 апреля — русский поэт В. А. Жуковский.
- 23 июня (5 июля) — Михаил Николаевич Загоскин, русский писатель, драматург, директор московских театров.
- 30 ноября — английский американский актёр Джуниус Брутус Бут (Бутс).
- каталонский драматург (поэт) Ф. Ренарт.
Драматургия
- драма «Росас» аргентинского драматурга П. Эчагуэ. Поставлена в 1860 г.
- Комедия «Приключение скряги» («Гаджи Кара») М. Ф. Ахундова (на азербайджанском языке).
- Драма «Шипы и цветы» Камилу Каштелу Бранку.
- Комедия «Не в свои сани не садись» А. Н. Островского (поставлена в 1853 году).
- Комедия «Ипохондрик» А. Ф. Писемского (поставлена в 1855 году).
- Одноактная комедия «Вечер в Сорренто» И. С. Тугенева (поставлена в 1885 году).
- Драма Педро Эчагуэ «Росас» (поставлена в 1860 году).
Напишите отзыв о статье "1852 год в театре"
Примечания
- ↑ Берсецио, Витторио // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий 1852 год в театре
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
