1854 год в литературе

Книги

• «Брак при Петре Великом» — пьеса в стихах Николая Кроля.
• «Мастерская русского живописца» — пьеса Владимира Соллогуба.
• «Муму» — рассказ Ивана Тургенева (публикация в «Современнике»).
• «Не так живи, как хочется» — пьеса Александра Островского.
• «Отрочество» — повесть Льва Толстого.
• «Прохожий» — повесть Дмитрия Григоровича.
• «Свадьба Кречинского» — первая пьеса Александра Сухово-Кобылина (впервые опубликована в 1856).
• «Фру Ингер из Эстрота» — пьеса Генрика Ибсена.
• «Эмма Браун» — неоконченный роман Шарлотты Бронте, дописанный Клэр Бойлан и изданный в 2003 году.
• «Gendre de Mr. Poirier» — комедия французского драматурга Эмиля Ожье.
• «Стихотворения, или Досуги Фёдора Смурова» — дебютный сборник стихов поэта-самоучки Фёдора Смурова.

Родились

• 2 сентября — Ханс Хенрик Егер, норвежский писатель-анархист (умер в 1910).
• 16 октября — Оскар Уайльд, английский писатель (умер в 1900).

Умерли

• 3 декабря — Иоганн Петер Эккерман, немецкий литератор, поэт (родился в 1792).

Отрывок, характеризующий 1854 год в литературе

Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.