1871 год в музыке
Поделись знанием:
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
| 1871 год в музыке | ||
| 1869 — 1870 — 1871 — 1872 — 1873 | ||
| ||
| См. также: Другие события в 1871 году События в театре | ||
Содержание
События
- 26 декабря — премьера комической оперы «Феспис» Гилберта и Салливана в Гайети-театре в Лондоне[1]
- Николай Андреевич Римский-Корсаков стал профессором Санкт-Петербургской консерватории[2]
Классическая музыка
- Антон Григорьевич Рубинштейн — Тема с вариациями
- Артур Салливан — музыка к пьесе «Венецианский купец» У. Шекспира; драматическая кантата «На берегу и море»; цикл песен «Окно», на слова А. Теннисона
- Пётр Ильич Чайковский — Струнный квартет № 1
Опера
- Рихард Вагнер — «Зигфрид»
- Джузеппе Верди — «Аида»
- Артур Салливан — «Феспис»[1]
- Александр Николаевич Серов — «Вражья сила»
Персоналии
Родились
- 5 января — Фредерик Конверс, американский композитор и педагог (ум. 1940).
- 13 марта — Анастасия Дмитриевна Вяльцева — русская эстрадная певица (меццо-сопрано), исполнительница романсов, артистка оперетты (ум. 1913)
- 25 марта — Герман Аберт, немецкий музыковед и педагог (ум. 1927)
- 30 ноября — Пётр Соломонович Столярский, советский скрипач-педагог (ум. 1944)
- 31 марта — Александр Вячеславович Оссовский, русский и советский музыковед и музыкальный критик (ум. 1957)
- 28 марта — Виллем Менгельберг, голландский дирижёр немецкого происхождения (ум. 1951)
- 21 апреля — Блех, Лео, немецкий дирижёр и композитор (ум. 1958)
- 29 июня — Луиза Тетраццини, итальянская оперная певица (колоратурное сопрано), педагог (ум. 1940)
- 16 августа — Захарий Петрович Палиашвили, грузинский композитор, педагог, музыкально-общественный деятель (ум. 1933)
- 20 августа — Андрей Маркович Лабинский русский и советский оперный и камерный певец, лирико-драматический тенор (ум. 1941)
- 28 октября — Николай Николаевич Кедров, русский оперный и камерный певец, баритон (ум. 1940)
- 1 ноября — Александр Афанасьевич Спендиаров, армянский композитор и дирижёр (ум. 1928)
- 18 ноября — Амедеу Вивес-и-Ройг, испанский композитор (ум. 1932)
Скончались
- 1 февраля — Александр Николаевич Серов, русский композитор и музыкальный критик (род. 1820)
- 26 марта — Франсуа-Жозеф Фети, бельгийский музыковед (род. 1784)
- 13 мая — Даниэль Обер, французский композитор (род. 1782)
- 17 июля — Карл Таузиг, польский пианист-виртуоз, композитор и музыкальный педагог (род. 1841)
- 20 июля — Франсуа Дельсарт, французский певец и вокальный педагог (род. 1811)
См. также
Напишите отзыв о статье "1871 год в музыке"
Примечания
- ↑ 1 2 Ainger, 2002, p. 93.
- ↑ Летопись моей музыкальной жизни, 1926.
Литература
- Римский-Корсаков Н. А. [dlib.rsl.ru/viewer/01005487491#?page=1 Летопись моей музыкальной жизни]. — М., 1926.
- Ainger, Michael. Gilbert and Sullivan – A Dual Biography. — Oxford: Oxford University Press, 2002. — ISBN 0195147693.
Отрывок, характеризующий 1871 год в музыке
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
