18 июня
Поделись знанием:
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.
Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
| ← июнь → | ||||||
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 1 | 2 | |||||
| 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |
| 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |
| 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 |
| 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
| 2024 г. | ||||||
18 июня — 169-й день года (170-й в високосные годы) в григорианском календаре. До конца года остаётся 196 дней.
Соответствует 5 июня юлианского календаря[1].
Содержание
Праздники
См. также: Категория:Праздники 18 июня
-
Азербайджан, День прав человека. -
Египет, День эвакуации. Совмещается с древнеегипетским праздником Нила. -
Сейшельские Острова, День конституции.
-
Религиозные: -
Православие[2][3][4]
- Троицкая родительская суббота (переходящая дата в 2016 году);
- память священномученика Дорофея, епископа Тирского (ок. 362);
- перенесение мощей благоверного великого князя Игоря (во Святом Крещении Георгия) Черниговского и Киевского (1150);
- память блаженного Константина, митрополита Киевского и всея России, чудотворца (1159);
- память благоверного князя Феодора Ярославича (брата святого Александра Невского), Новгородского (1233);
- обре́тение мощей преподобных Вассиана и Ионы Пертоминских, Соловецких чудотворцев (1599);
- память мучеников Маркиана, Никандра, Иперехия, Аполлона, Леонида, Ария, Горгия (Гордия), Селиния (Селиниаса), Ириния и Памвона (305—311);
- память преподобного Феодора чудотворца (ок. VI);
- память преподобного Анувия, пустынника Египетского (IV);
- память преподобного Дорофея Палестинского, из обители аввы Серида (VI);
- память священномученика Михаила Чистопольского (Вотякова), пресвитера (1931);
- память священномученика Николая Рюрикова, пресвитера (1943);
- празднование в честь Игоревской иконы Божией Матери (1147).
Именины
- Православные: Аполлон, Арий, Василиса, Виктор, Галина, Дорофей, Игорь, Иона, Кондратий, Константин, Леонид, Маркиан, Ника, Никандр, Павел, Фёдор.
- Католические: Альжбета, Марк.
События
См. также: Категория:События 18 июня
До XIX века
- 1429 — битва при Пате, переломный момент Столетней войны.
- 1583 — первое страхование жизни. В Лондоне Ричард Мартин застраховал жизнь Уильяма Гиббсона на сумму 383 фунта.
- 1757 — Битва при Колине. Сражение замечательно тем, что в нём было нанесено первое поражение Фридриху II, прославленному полководцу своего времени, в Семилетней войне.
- 1761 — в Российской империи учреждаются пенсии за службу.
- 1799 — русская армия Александра Суворова, совершая неожиданный переход через Альпы, разбивает французскую армию на реке Треббия (Северная Италия).
XIX век
- 1807 — Состоялось Арпачайское сражение между войском турецкого визиря Юсуфа-паши и Русской императорской армией.
- 1812 — Соединённые штаты Америки объявили войну Великобритании.
- 1815 — поражение армии Наполеона I в битве при Ватерлоо.
- 1817 — в Лондоне открыт мост Ватерлоо.
- 1837 — Испания приняла новую Конституцию.
- 1840 — 25-летняя жена Джузеппе Верди Маргерита Барецци (Margherita Barezzi) умерла от энцефалита. Величайшая трагедия в жизни знаменитого впоследствии композитора была усугублена смертью их двоих детей в предыдущие полтора года.
- 1852 — вышел указ императора Николая I о создании отделения для умалишённых арестантов при исправительном доме.
- 1873 — американская суфражистка Сьюзен Энтони была оштрафована на 100 долларов за попытку проголосовать на президентских выборах в США в 1872 году. Как истинный борец, штрафа она так и не заплатила.
- 1881 — возобновление «Союза трёх императоров». Императоры Германии, Австрии и России подписали тайное соглашение, по которому члены союза обязывались не оказывать поддержки ни одному государству при его нападении на одного из членов союза.
XX век
- 1903 — в Сан-Франциско был дан старт первому автопробегу через континент. Его участники спустя три месяца финишировали в Нью-Йорке.
- 1906 — Марковская республика прекратила своё существование.
- 1907 — в Лондоне встретились Джордж Бернард Шоу и Марк Твен.
- 1918 — в Новороссийской бухте под руководством Фёдора Раскольникова затоплен Черноморский флот, чтобы не отдавать его по условиям Брестского мира.
- 1932 — Социалистическая республика Чили прекратила своё существование.
- 1934 — в Англии правительство призвало граждан пользоваться пешеходными переходами при пересечении дороги.
- 1937 — экипаж самолёта «АНТ-25» (Валерий Чкалов, Георгий Байдуков, Александр Беляков) начал беспосадочный перелёт по маршруту Москва — Северный полюс — США, успешно завершив его 20 июня приземлением на аэродроме города Ванкувер.
- 1939
- в Каневе на могиле Тараса Шевченко открыт памятник ему.
- в СССР из эмиграции вернулась поэтесса Марина Цветаева.
- 1940 — Воззвание Генерала де Голля из Лондона (на волнах BBC) к Сопротивлению.
- 1945
- в Ленинграде вышел на маршрут первый после блокады троллейбус.
- французский авиаполк «Нормандия-Неман» вылетел из СССР во Францию на подаренных советским правительством самолётах.
- 1946 — провозглашение Италии Республикой.
- 1953 — первая авиакатастрофа с более чем 100 погибшими. В Татикаве (Япония) разбился американский военный C-124. Погибли 129 человек.
- 1955 — вышел первый номер журнала «Юность» (редактор В. П. Катаев).
- 1956 — в советских вузах в качестве обязательных дисциплин введены диалектический материализм и история КПСС.
- 1959
- впервые передана телевизионная передача из Англии в США.
- запуск ракеты-носителя «Восток-Л» с советской автоматической станцией «Луна-2А».
- 1960 — вышел первый номер еженедельника «За рубежом».
- 1972 — катастрофа самолёта «Трайдент» под Лондоном. Погибли 118 человек.
- 1979 — СССР и США подписали договор об ограничении стратегических вооружений ОСВ-2.
- 1986 — над Большим каньоном (США) столкнулись самолёт DHC-6 Twin Otter и вертолёт Bell 206. Погибли 25 человек.
- 1995 — В программе Первого канала «Один на один» с Александром Любимовым Владимир Жириновский во время дебатов облил Бориса Немцова апельсиновым соком. Этот факт вошёл в историю российского телевидения, его до сих пор часто повторяют.
- 1997
- Верховный суд России отказал бывшему руководителю Службы безопасности президента Александру Коржакову в удовлетворении иска о защите чести и достоинства к президенту Ельцину. Генерал-лейтенант Коржаков усмотрел порочащие его сведения в президентском распоряжении об освобождении его от должности и увольнении с военной службы.
- Государственный Эрмитаж и «IBM» объявили о совместном проекте создания Библиотеки оцифрованных изображений и развития страниц Эрмитажа в Internet.
- 1999 — всемирный Карнавал против капитализма, приуроченный к 25-му саммиту G8 в Кёльне.
XXI век
- 2006 — запуск первого казахстанского геостационарного спутника Казсат с космодрома Байконур.
- 2008 — сборная России по футболу впервые вышла в 1/4 финала Чемпионата Европы по футболу.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся 18 июня
- 1552 — Габриэлло Кьябрера (ум. 1638), итальянский поэт.
- 1667 — Иван Юрьевич Трубецкой (ум. 1750), генерал-фельдмаршал, приближенный Петра I. Последний в русской истории боярин.
- 1681 — Феофан Прокопович (ум. 1736), государственный и церковный деятель, писатель и поэт.
- 1772 — Павел Строганов, граф, государственный деятель, генерал-лейтенант.
- 1812 — Иван Александрович Гончаров (ум. 1891), писатель, автор романов «Обломов», «Обрыв», «Обыкновенная история» и др.
- 1845 — Шарль Луи Альфонс Лаверан (ум. 1922), французский физиолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине.
- 1849 — Эммануэль Райхер (Emanuel Reicher) (ум. 1924), немецкий актёр, игравший в театрах Вены и Берлина, в том числе в «Бургтеатре», «Лессинг-театре», Немецком театре Брама и «Малого театра» Рейнхардта. Исполнял роли в пьесах Ибсена, Гауптмана и Горького. Основал в Берлине Высшую школу драматического искусства.
- 1874 — Иван Михайлович Москвин (ум. 1946), российский и советский актёр, режиссёр, директор МХАТа.
- 1877 — Джеймс Монтгомери Флэгг (ум. 1960), американский художник, нарисовавший во время первой мировой войны знаменитый плакат с дядей Сэмом «I Want You».
- 1882 — Георгий Димитров (ум. 1949), болгарский революционер-коммунист, руководитель Коминтерна и Народной республики Болгария.
- 1884 — Эдуар Даладье (ум. 1970), французский политический деятель.
- 1886
- Миклош Хорти (ум. 1957), венгерский адмирал, правитель Венгрии (1920—1944 гг.).
- Джордж Мэллори (ум. 1924), английский альпинист.
- 1901 — Джордж Слейер, американец, совершивший парашютный прыжок в возрасте 97 лет (мировой рекорд).
- 1902 — Борис Васильевич Барнет (ум. 1965), советский кинорежиссёр.
- 1903 — Джанет Макдональд (ум. 1965) — американская актриса и певица.
- 1907
- Игорь Васильевич Петрянов-Соколов (ум. 1996), физико-химик, академик.
- Варлам Тихонович Шаламов (ум. 1982), русский прозаик и поэт, создатель одного из самых известных литературных циклов о советских лагерях.
- 1913 — Сэмми Кан (Sammy Cahn) (ум. 1993), американский автор песен.
- 1914 — Се Тянь (настоящее имя Се Хункунь) (Xie Tian) (ум. 2003), актёр и режиссёр китайского кино, один из основоположников китайского кино.
- 1918 — Франко Модильяни (ум. 2003), экономист, лауреат Нобелевской премии.
- 1919 — Юри Ярвет (ум. 1995), советский актёр театра и кино, режиссёр, заслуженный артист Эстонской ССР (1964), народный артист СССР (1975) (фильмы «Мёртвый сезон», «Король Лир», «Солярис»).
- 1923 — Виталий Иосифович Гольданский (ум. 2001), физико-химик, академик, учёный, работающий на стыках химической физики, ядерной физики, радиационной физики, биофизики и физики низких температур, директор Объединённого института химической физики им. Н.Семёнова РАН, председатель Пагуошского движения.
- 1926 — Аллан Сэндидж — американский астроном, первым открывший квазар (космический объект с невероятно сильным излучением).
- 1929
- Индулис Зариньш (Indulis Zariņš) (ум. 1997), народный художник СССР и Латвии, академик АХ СССР, преподаватель, профессор и проректор Латвийской Академии художеств.
- Юрген Хабермас, немецкий философ и социолог, представитель Франкфуртской школы.
- 1929 — Юрий Геннадьевич Томин (настоящая фамилия Кокош) (ум. 1997), детский писатель и драматург.
- 1931 — Фернанду Энрике Кардозу, президент Бразилии в 1995—2003.
- 1932 — Дадли Хершбах (Dudley Robert Herschbach), американский химик, лауреат Нобелевской премии 1986 года.
- 1933 — Николай Леонов (ум. 1999), писатель, популярный мастер детективного жанра.
- 1934 — Вадим Клавдиевич Дербенёв, заслуженный деятель искусств Молдавии, кинооператор и режиссёр, работавший на студии «Молдова-фильм» и на «Мосфильме» (фильмы «Змеелов», «Тайна чёрных дроздов», «Спартак», «Женщина в белом»).
- 1935 — Юрий Соломин, русский актёр театра и кино, народный артист СССР (фильмы «Адъютант его превосходительства», «Дерсу Узала», «Обыкновенное чудо», «Летучая мышь», «ТАСС уполномочен заявить»).
- 1936
- Виктор Лану (настоящее имя Виктор Робер Натаф) (Victor Lanoux — Victor Robert Nataf), французский актёр.
- Николай Петрович Шмелёв (ум. 2014), экономист, академик РАН, писатель.
- 1937 — Виталий Михайлович Жолобов, советский космонавт, Герой Советского Союза.
- 1941 — Валентина Малявина, актриса театра и кино («Иваново детство»)
- 1942
- Пол Маккартни, участник группы «Битлз», «Вингс». Певец, музыкант, композитор, художник.
- Табо Мбеки, президент Южно-Африканской Республики.
- Роджер Эберт, американский кинокритик и телеведущий.
- 1947 — Бернар Жиродо, французский актёр и режиссёр.
- 1949 — братья-близнецы Лех Качиньский (ум. 2010), 8-й Президент Польши (2005—2010), и Ярослав Качиньский, премьер-министр Польши (2006—2007).
- 1950 — Евгений Витковский, российский писатель-фантаст, литературовед, переводчик.
- 1951 — Дьюла Сакс, венгерский шахматист.
- 1952 — Кэрол Кейн, американская актриса.
- 1952 — Изабелла Росселлини, итальянская киноактриса и модель.
- 1959 — Сергей Степанченко, актёр театра и кино, народный артист России.
- 1961 — Игорь Золотовицкий, советский и российский актёр театра и кино.
- 1963 — Диззи Рид, американский рок-музыкант, клавишник группы «Guns N' Roses».
- 1965 — Ким Диккенс, американская актриса.
- 1976 — Максим Галкин, артист эстрады, пародист, телеведущий, певец.
- 1985 — Алекс Хирш, создатель, сценарист и актёр озвучивания мультсериала «Гравити Фолз».
- 1995 — Максим Ковтун, российский фигурист, трёхкратный чемпион России.
Скончались
См. также: Категория:Умершие 18 июня
- 1799 — Иоганн Андре (р. 1741), немецкий композитор и музыкальный издатель, отец Иоганна Антона Андре.
- 1835 — Уильям Коббет (р. 1763), английский публицист и историк.
- 1924 — Эдуардо Асевидо Диас (Eduardo Acevedo Díaz) (р. 1851), уругвайский писатель и журналист. Заложил основы национального уругвайского романа.
- 1928 — Руаль Амундсен (р. 1872), норвежский полярный исследователь, путешественник и первооткрыватель.
- 1936 — Максим Горький, русский писатель.
- 1947 — Джон Генри Паттерсон (р. 1867), англо-ирландский военный, охотник, писатель.
- 1952 — Ефим Дмитриевич Боголюбов (р. 1889), украинско-германский шахматист.
- 1959 — Этель Бэрримор (р. 1879), американская актриса, обладательница «Оскара» («Распутин и императрица», «Спиральная лестница»).
- 1963 — Педро Армендарис (р. 1912), мексиканский актёр.
- 1964
- Джорджо Моранди (р. 1890), итальянский живописец, гравер, скульптор и график, преподаватель Болонской Академии Художеств.
- Александр Шамильевич Мелик-Пашаев (р. 1905), главный дирижёр Большого театра (1953—1962 гг.).
- 1971 — Пауль Каррер (р. 1889), швейцарский химик.
- 1973 — Фриц Малер (р. 1901), немецкий композитор и дирижёр.
- 1974 — Георгий Константинович Жуков (р. 1896), советский полководец, Маршал Советского Союза, четырежды Герой Советского Союза.
- 1982 — Джон Чивер (р. 1912), американский писатель.
- 1992 — Мордехай Ардон (р. 1896), израильский художник.
- 1997 — Лев Зиновьевич Копелев (р. 1912), критик и литературовед.
- 2011 — Елена Георгиевна Боннэр (р. 1923), советский и российский общественный деятель, правозащитник, диссидент, публицист. Вдова академика Андрея Сахарова.
- 2014 — Владимир Александрович Поповкин (р. 1957), российский военный и государственный деятель, генерал армии.
Приметы
Дорофей. День Волхва-Дорофея. «Розыгры» (белорус.). Воробьиные ночи.
- Если день на Дорофея ясный и тёплый — зерно будет крупное.
- Начинаются самые короткие ночи в году[5] — воробьиные.
- На утренней зорьке наблюдали за ветрами.
- Льны Олене, огурцы — Константину.
- Если в Константинов день на огурцах много пустоцвета, хозяйке нужно найти где-нибудь старый лапоть, приволочь его ногою в свой огород и забросить в огурцы, приговаривая: «Как густо сей лапоть плёлся, так чтобы и огурцы мои плелись».
- Если выполоть сорняки в первой половине этого дня, они больше не вырастут. То же касается волос на теле, удалённых с корнем.
См. также
|
18 июня в Викиновостях? |
|---|
Напишите отзыв о статье "18 июня"
Примечания
- ↑ В XX и XXI веках григорианский календарь опережает юлианский на 13 суток.
- ↑ [azbyka.ru/days/2015-06-18 Старый стиль, 5 июня, Новый стиль 18 июня, четверг] // Православный церковный календарь
- ↑ [calendar.pravmir.ru/2015/6/18 18 июня 2015 года] // Православие и мир, православный календарь, 2015 г.
- ↑ [azbyka.ru/days/2016-06-18 Старый стиль, 5 июня, Новый стиль 18 июня, суббота] // Православный церковный календарь
- ↑ [www.rg.ru/2009/06/11/primety.html По народному поверью, 18 июня]
Отрывок, характеризующий 18 июня
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.
Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
