19-я армия (СССР)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
19-я армия
Годы существования

май 1941 — октябрь 1941
март 1942 — май 1945

Страна

СССР

Подчинение

Западный фронт
Карельский фронт

Войны

Вторая мировая война

Участие в

Витебское сражение
Смоленское сражение
Московская битва

Командиры
Известные командиры

И. С. Конев
М. Ф. Лукин

У этого термина существуют и другие значения, см. 19-я армия.

19-я армия (19 А) — оперативное войсковое объединение (общевойсковая армия) в составе Вооружённых Сил СССР во время Великой Отечественной войны.





Первое формирование

Сформирована в мае 1941 года на базе управления и войск Северо-Кавказского военного округа. Первоначально включала 25-й и 34-й стрелковые корпуса, 26-й механизированный корпус, 38-ю стрелковую дивизию и ряд отдельных частей. За три недели до начала войны начата переброска армии на Украину в район Черкассы.
В начале войны получила приказ наркома обороны СССР маршала С. К. Тимошенко занять оборону по рубежу Киевского УРа. 25 июня включена в состав группы армий Резерва ГК.
Однако вскоре в связи с поражением Западного фронта в Белостокско-Минском сражении начата переброска армии на Московское направление, в район Витебск, Рудня, Смоленск.
2 июля передана в состав Западного фронта, однако переброска армии затягивалась. 9 июля части армии, успевшие прибыть в район Витебска, получили приказ не допустить захвата Витебска противником, овладеть Витебском, отбросить противника на запад и выйти на западный берег р. Западная Двина.
Однако к 11 июля противник отбросил советские части от Витебска (смотри Витебское сражение). 11 июля 19-ю армию усилили 7-м мехкорпусом и на следующий день направили в новое наступление на Витебск. Однако инициатива продолжала оставаться у противника. К 16 июля немецкие войска прорвались к Ярцево и Смоленску. Три советские армии (16-я, 20-я и 19-я) оказались в оперативном окружении (смотри Смоленское сражение).

Ещё 14 июля штаб 19-й армии получил приказ передать войска 16-й армии и выйти в район Кардымово, затем Ярцево. Получив этот приказ с большим опозданием, 21 июля управление 19-й армии вышло из окружения в район станции Вадино и сразу же было использовано в качестве оперативного пункта Главного командования Западного направления по руководству Оперативными группами В. А. Хоменко, С. А. Калинина и К. К. Рокоссовского. В августе 1941 года 19-я армия получила под своё начало дивизии Оперативной группы С. А. Калинина, которые вели бои на рубеже р. Вопь.

В августе—сентябре 1941 года 19-я армия пыталась разгромить духовщинскую группировку противника. В середине августа армия была усилена стрелковой, танковой и кавалерийской дивизиями, двумя пушечными артполками, тремя артиллерийскими дивизионами и двумя батареями реактивной артиллерии («Катюши»), её действия поддерживала 43-й смешанная авиадивизия.

23 августа 29-я, 30-я и 19-я армии Западного фронта возобновили наступление, при этом 19-я армия была усилена 244-й стрелковой и 45-й кавалерийской дивизиями.

Несмотря на определённые успехи, выполнить поставленную задачу армия не смогла. Неудачей завершилось и новое наступление в районе Смоленска, начатое 1 сентября 1941 года (Ельнинская наступательная операция). 10 сентября советские войска перешли к обороне.

12 сентября И. С. Конев назначен командующим Западным фронтом, ему было присвоено звание генерал-полковника. Новым командующим 19-й армией стал генерал-лейтенант М. Ф. Лукин.

В начале Московской битвы в октябре 1941 года оказалась в окружении в районе Вязьмы, разгромлена и расформирована. Командарм генерал-лейтенант М. Ф. Лукин и начштаба армии генерал-майор В. Ф. Малышкин попали в плен, член Военного совета армии дивизионный комиссар И. П. Шекланов погиб.

Командование

Командующие

Члены Военного совета

  • Шекланов, Иван Прокофьевич, дивизионный комиссар (погиб в бою в октябре 1941)
  • Ванеев, Владимир Григорьевич, бригадный комиссар (погиб в бою в октябре 1941)

Начальники штаба

Боевой состав

На 9.07.1941

На 14.07.1941

На 1.08.1941

На 16.08.1941

На 20.09.1941[1]

  • 50-я, 89-я, 91-я, 166-я и 244-я стрелковые дивизии
  • 19-я тбр
  • 311 пап, 120 гап, 574 птп, 4/302 гап, 596 гап, 399 гап
  • 70 задн, 318 задн
  • батарея М-13, 238 осапб и 111 омиб

Второе формирование

Заново сформирована приказом от 27 марта 1942 года в составе Карельского фронта на базе Кандалакшской оперативной группы. Первоначально в неё вошли 104-я и 122-я стрелковые дивизии, 77-я морская стрелковая и 4-я лыжная бригады, два отдельных танковых батальона и другие части. До сентября 1944 года обороняла кандалакшское направление на фронте от озера Кулос до озера Лейское. Затем перешла в наступление против 36-го горнострелкового корпуса немецко-фашистских войск и, разгромив алакурттинскую группировку противника, в конце сентября достигла советско-финской границы на участке река Наруска-Йоки, озеро Онкамоярви, где перешла к обороне.

15 ноября армия выведена в резерв Ставки ВГК, а конце января 1945 года передислоцирована на западное направление в район Гродно и Белосток. 29 января 1945 года армия передана в состав 2-го Белорусского фронта. В его составе участвовала в Восточно-Померанской операции, в ходе которой 5 марта вышла на побережье Балтийского моря севернее Кёзлин (Кошалин), сыграв важную роль в рассечении восточно-померанской группировки врага. В дальнейшем во взаимодействии с соединениями 1-й гвардейской танковой армии, 70-й армии и силами Балтийского флота участвовала в разгроме гдыньской группировки противника и овладении крупным городом и морским портом Гдыня (28 марта).

В апреле — начале мая 1945 года соединения армии вели боевые действия по блокированию и уничтожению группировок противника на западном побережье Данцигской бухты, во взаимодействии со 2-й ударной армией очистили от противника острова Волин, Узедом и Рюген. 9 мая войска армии приняли капитуляцию немецко-фашистских войск на косе Хель (Путцигер-Нерунг).

Закончила Великую Отечественную войну в Германии. Расформирована в июне 1945 года.

Командование

Командующие

Начальники штаба

Члены Военного совета

Командующие артиллерией

Напишите отзыв о статье "19-я армия (СССР)"

Примечания

  1. ↑ [samsv.narod.ru/Arm/a19/arm.html 19-я армия]
  2. ↑ Приводятся и другие даты: 28.3.1942 — 21.5.1944[front.karelia.ru/site/article/88 Карельский фронт]
  3. ↑ Приводятся и другие даты: С 23 мая 1944 по 6 марта 1945 [front.karelia.ru/site/article/88 Карельский фронт]

Литература

  • Н. В. Огарков. Девятнадцатая армия // Советская Военная Энциклопедия. — Москва: Воениздат, 1977. — Т. 3. — С. 122. — 672 с. — 105 000 экз.

Ссылки

В Викитеке есть тексты по теме
19-я армия (СССР)
  • [www.vitebsk.net/?page=hist&sod=004_07_20051010/ Справка о боевых действиях 19-й армии с 9 по 24 июля 1941 года.]
  • [www.vitebsk.net/?page=hist&sod=004_10_20051202/ Воспоминания И. С. Конева о действиях 19-й армии в Смоленском сражении.]
  • [nasledie.smolensk.ru/pkns/index.php?option=com_content&task=view&id=1596&Itemid=119&limit=1&limitstart=0/ А. Трофимов. Духовщинская операция (1941).]
  • [samsv.narod.ru/Arm/a19/arm.html 19-я армия в Великой Отечественной войне — на сайте клуба «Память» Воронежского госуниверситета]


<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:

Отрывок, характеризующий 19-я армия (СССР)

И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=19-я_армия_(СССР)&oldid=81199771»