19-я гвардейская стрелковая дивизия
19-я гвардейская стрелковая дивизия | |
Годы существования |
17.03.1942 — 09.1955 |
---|---|
Страна | |
Входит в | |
Тип | |
Участие в |
Участвовала в Белорусской, Великолукской, Восточно — Прусской, Гумбинненской, Любанской, Мемельской, Синявинской, Смоленской, Духовщинско-Демидовской и Хингано-Мукденской наступательных операциях. |
Знаки отличия | |
Командиры | |
Известные командиры |
19-я гвардейская стрелковая дивизия — воинская часть СССР в Великой Отечественной войне.
Создавалась в Томске в конце августа 1941 года как 366-я стрелковая дивизия, преобразованная за боевые заслуги 17 марта 1942 года в 19-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Новая нумерация частям дивизии была присвоена 20 апреля 1942 года.
В действующей армии с 17.03.1942.
Содержание
Полное название
19-я гвардейская стрелковая Рудненско-Хинганская ордена Ленина Краснознамённая ордена Суворова дивизия.
Боевой путь
В январе-апреле 1942 года дивизия в составе войск 2-й ударной, с 26 февраля 52-й армий Волховского, затем Ленинградского фронтов участвовала в Любанской наступательной операции.
За мужество, отвагу и героизм, проявленные личным составом в этой операции, была преобразована в 19-ю гвардейскую стрелковую дивизию (17 марта 1942 года).
В конце мая 1942 года вновь была передана во 2-ю ударную армию и в августе — сентябре принимала участие в Синявинской наступательной. операции. В середине декабря 1942 года включена в 3-ю ударную армию и в её составе до 20 января 1943 года вела наступательной бои в Великолукской операции, в последующем —оборонит. бои зап. г. Великие Луки. С августа 1943 года до сентября 1945 года дивизия вела боевые действия в составе 39 А. В августе— сентябре 1943 года в ходе Смоленской наступательной операции участвовала в освобождении гг. Духовщина (19 сентября) и Рудня (29 сентября). За отличия в боях при освобождении г. Рудня была удостоена почётного наименования «Рудненской» (29 сентября 1943 года).
В боях на подступах к г. Рудня мужественно сражался личный состав 61-го гвардейского стрелкового полка (бывший 1222-й полк) во главе с его командиром коммунистом подполковником И. Н. Киреевым. Несмотря на неукомплектованность личным составом, полк успешно выполнил боевую задачу по прорыву сильно укреплённой обороны немецко-фашистских войск на подступах к городу и заставил их поспешно отступить. Командир полка умело управлял боем, своим мужеством и отвагой воодушевляя воинов на ратные подвиги. В бою 24 сентября 1943 года он погиб смертью храбрых. Посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза.
В октябре 1943 — мае 1944 года дивизия в составе войск Калининского (с 20 окт. 1943 года 1-й Прибалтийский), затем 3-го Белорусского, фронтов вела активные боевые действия на витебском направлении. Летом 1944 года принимала участие в Белорусской наступательной операции. За образцовое выполнение заданий командования по прорыву Витебского УР противника была награждена орденом Красного Знамени (2 июля 1944 года), а за умелые и решительные действия, способствовавшие освобождению войсками 5 А г. Ковно (Каунас),— орденом Суворова 2-й степени (12 августа 1944 года). В октябре 1944 года дивизия участвовала в наступательных боях на подступах к Восточной Пруссии и на её территории. В начале октября её части во взаимодействии с другими соединениями осуществили прорыв долговременной, глубоко эшелонированной обороны немецко-фашистских войск на р.Ширвинта, 17 октября форсировали реку и, преодолевая ожесточённое сопротивление гитлеровцев, вступили в Восточную Пруссию.
Высокое боевое мастерство, отвагу и мужество показали воины-гвардейцы в Восточно-Прусской операции 1945 года. Перейдя в наступление 13 января, части дивизии прорвали оборону противника севернее г. Пилькаллен (Добровольск), 23 января форсировали р. Дайме юго-восточнее Лабиау (Полесск) и вела ожесточённые бои по разгрому кёнигсбергской, а затем земландской группировок вражеских войск.
За образцовое выполнение боевых задач на территории Восточной Пруссии, доблесть и мужество личного состава дивизия была награждена орденом Ленина (19 февраля 1945 года).
Боевой путь в войне с фашистской Германией закончила 17 апреля на побережье залив Фришес-Хафф (Вислинский залив) севернее г. Фишхаузен (Приморск).
После этого в составе 39А была перегруппирована на Дальний Восток, включена в Забайкальский фронт и в августе 1945 года участвовала в войне с империалистической Японией.
За отличия в боях с японскими войсками, умелое преодоление хребта Большой Хинган была удостоена почётного наименования «Хинганской» (20 сентября 1945 года).
Расформирована в сентябре 1955 года.
Состав
- 54-й гвардейский стрелковый полк
- 56-й гвардейский стрелковый полк
- 61-й гвардейский стрелковый полк
- 45-й гвардейский артиллерийский полк
- 508-й отдельный самоходно-артиллерийский дивизион (с 9.8.1945)
- 7-й гвардейский отдельный истребительно-противотанковый дивизион
- 23-я гвардейская зенитная артиллерийская батарея (до 30.4.1943)
- 16-я гвардейская разведывательная рота
- 25-й гвардейский саперный батальон
- 22-й гвардейский отдельный батальон связи
- 387-й (23-й) медико-санитарный батальон
- 17-й гвардейский отдельный полк химзащиты
- 536-я (31-я) автотранспортная рота
- 531-я (27-я) полевая хлебопекарня
- 513-й (15-й) дивизионный ветеринарный лазарет
- 1423-я полевая почтовая станция
- 564-я полевая касса Госбанка[1]
Командиры
- Буланов, Семён Иванович (17.03.1942 — 25.07.1942) — полковник, пропал без вести 25.06.1942 в окружении у д. Мясной Бор в составе 2-й ударной армии, других данных в ЦАМО про него нет.
- Баринов, Давид Маркович (26.07.1942 — 18.12.1942) — полковник, с 27.11.1942 — генерал-майор.
- Васильев, Иван Дмитриевич (19.12.1942 — 27.01.1943) — полковник.
- Жуков, Дмитрий Тихонович (28.01.1943 — 30.01.1943) — полковник.
- Репин, Иван Прокофьевич (31.01.1943 — 08.07.1943) — генерал-майор.
- Вяземский, Константин Михайлович (09.07.1943 — 14.07.1943) — полковник.
- Маслов, Борис Семёнович (15.07.1943 — 05.12.1943) — генерал-майор.
- Майборода, Феоктист Данилович (06.12.1943 — 27.12.1943) — полковник.
- Маслов, Борис Семёнович (28.12.1943 — 19.01.1944) — генерал-майор.
- Цукарев, Самуил Ильич (20.01.1944 — 06.03.1944) — полковник.
- Филиппов, Александр Михайлович (07.03.1944 — 13.03.1944) — полковник.
- Вяземский, Константин Михайлович (14.03.1944 — 17.03.1944) — полковник.
- Бибиков, Павел Никонович (18.03.1944 — 03.09.1945) — полковник, с 20.04.1945 генерал-майор.
- Фетисов, Фёдор Кузьмич (январь 1947 — февраль 1952), генерал-майор
Боевые действия вела в составах
- 2-й ударной армии (май — октябрь 1942 года),
- 52-й армии, 3-й ударной армии,
- 39-й армии — с августа 1943 года.
Участвовала
- 7 января — 30 апреля 1942 — Любанская операция,
- 19 августа — 10 октября 1942 — Ленинградская оборонительная операция
- 24 ноября 1942 — 20 января 1943 — Великолукская наступательная операция,
- 7 августа — 2 октября 1943 — Смоленская операция (1943) (в том числе Духовщинско-Демидовская операция),
- 23 июня — 29 августа 1944 — Белорусская операция (1944),
- 14 сентября — 24 ноября 1944 — Мемельская операция (1944) (Прибалтийская операция (1944)),
- 16 — 30 октября 1944 — Гумбиннен-Гольдапская операция
- 13 января — 25 апреля 1945 — Восточно-Прусская операция (1945),
- 9 августа — 2 сентября 1945 — Хингано-Мукденская наступательная операция (Советско-японская война)
Награды
- сентябрь, 1943 — удостоена почётного наименования «Рудненская» за успехи в Духовщинско-Демидовской операции;
- первая половина 1944 — Орден Красного Знамени за успешные действия на Витебском направлении;
- 19 февраля 1945 — Орден Ленина за героизм и мужество бойцов, умелое ведение операций в направлении на Кёнигсберг;
- сентябрь, 1945 — за участие в разгроме Квантунской армии и успешное преодоление горного хребта Большой Хинган удостоена почётного наименования «Хинганская»;
- Орден Суворова 2-й степени;
Отличившиеся воины
Свыше 17 тысяч её воинов награждены орденами и медалями, 6 удостоены звания Героя Советского Союза.
- Беляев, Василий Александрович, гвардии младший лейтенант — командир огневого взвода артиллерийской батареи 61-го гвардейского стрелкового полка.
- Дружинин, Михаил Иванович, гвардии лейтенант — комсорг батальона 61-го гвардейского стрелкового полка.
- Киреев, Иван Нестерович, гвардии подполковник — командир 61-го гвардейского стрелкового полка.
- Киреев, Иван Фёдорович, гвардии старший сержант — командир отделения 61-го гвардейского стрелкового полка.
- Тастандиев, Таир Буркутбаевич, гвардии сержант — заряжающий 76-мм орудия 56-го гвардейского стрелкового полка.
- Трушин, Василий Андреевич, гвардии подполковник — командир 61-го гвардейского стрелкового полка.
- Шевчук, Валентин Климентьевич, гвардии старшина — командир орудия 45-го гвардейского артиллерийского полка.
- Шестаков, Алексей Сергеевич, гвардии старший сержант — командир миномётного расчёта 61-го гвардейского стрелкового полка.[2]
Гимн дивизии
Идем, руднянцы мы, сплочёнными рядами,
Нас ждут суровые сраженья впереди,
Несём дивизии прославленое знамя,
И знаки «Гвардия» у смелых на груди.
Припев:
И врагу никогда не вернуться туда,
Где ступала гвардейца нога.
В сердце месть затая,
Девятнадцатая…
Била и бьет врага.
Прошли мы Волхов и дрались под Ленинградом,
Прорыв к Синявину есть дело наших рук.
В разрывах бомб и мин, под пулемётным градом
Фашистов гнали мы от стен Великих Лук.
Мы не забудем никогда реку Царевич,
Тот нескончаемый кровопролитный бой,
Когда в атаке смерти пал герой Киреев
И взвился красный флаг над Руднею родной.
Салют гремит в Москве, поднимем знамя.
Сражайся яростней, гвардеец-исполин.
А Белоруссия лежит уже за нами
Вперед на Пруссию и дальше на Берлин.
Напишите отзыв о статье "19-я гвардейская стрелковая дивизия"
Примечания
Ссылки
- [www.rkka.ru/ihandbook.htm Справочник]
- [samsv.narod.ru/Div/Sd/gvsd019/default.html Справочник]
- [samsv.narod.ru/Div/Sd/gvsd019/h2.html История дивизии]
- [pobeda.tomsk.ru/history/front/19_division.html pobeda.tomsk.ru]
- [www.pobeda1945.su/division/4482 19 гвардейская стрелковая дивизия] на сайте «Победа 1945»
Отрывок, характеризующий 19-я гвардейская стрелковая дивизия
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.