1900 год
Поделись знанием:
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.
Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.
После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Годы |
---|
1896 · 1897 · 1898 · 1899 — 1900 — 1901 · 1902 · 1903 · 1904 |
Десятилетия |
1880-е · 1890-е — 1900-е — 1910-е · 1920-е |
Века |
XVIII век — XIX век — XX век |
Григорианский календарь | 1900 MCM |
Юлианский календарь | 1899—1900 (с 13 января) |
Юлианский календарь с византийской эрой |
7408—7409 (с 14 сентября) |
От основания Рима | 2652—2653 (с 4 мая) |
Еврейский календарь |
5660—5661 ה'תר"ס — ה'תרס"א |
Исламский календарь | 1317—1318 |
Древнеармянский календарь | 4392—4393 (с 11 августа) |
Армянский церковный календарь | 1349 ԹՎ ՌՅԽԹ
|
Китайский календарь | 4596—4597 己亥 — 庚子 жёлтая свинья — белая крыса |
Эфиопский календарь | 1892 — 1893 |
Древнеиндийский календарь | |
- Викрам-самват | 1956—1957 |
- Шака самват | 1822—1823 |
- Кали-юга | 5001—5002 |
Иранский календарь | 1278—1279 |
Буддийский календарь | 2443 |
Японское летосчисление | 33-й год Мэйдзи |
1900 (тысяча девятисотый) год по григорианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в понедельник. Это 1900 год нашей эры, 900 год 2 тысячелетия, 100 год XIX века, 10 год 10-го десятилетия XIX века, 1 год 1900-х годов.
В программах Lotus 1-2-3, Microsoft Excel и стандарте Microsoft Office Open XML 1900 год считается високосным.
Содержание
События
С 13 марта разница между юлианским календарём («по старому стилю») и григорианским календарём («по новому стилю») равна 13 дням.
Знаменательные события
- 4 января — в России в области вокруг Тифлиса землетрясение разрушило 10 деревень. При этом примерно 1 000 человек погибли.
- 8 марта — основанный Людовиком XIV французский национальный театр Comedie-Francaise сгорает до наружных стен. Среди человеческих жертв — 22-летняя актриса Яна Энрайот. 29 декабря открывается новое здание.
- 11 мая — на Петербургском заводе «Новое адмиралтейство» спущен на воду крейсер «Аврора».
- 28 мая — В Португалии, Испании, Алжире и в некоторых штатах США наблюдалось полное солнечное затмение.
- Июль — Китайский погром в Благовещенске.
- 8 сентября — на техасский город Галвестон обрушился смертоносный ураган, унёсший от 8 до 12 тысяч жизней.
- 29 октября — При взрыве химической фабрики в Нью-Йорке погибли почти 200 человек.
Политика и экономика
- 1 января
- в Германской империи вступают в силу «Гражданский свод законов» (Германское гражданское уложение) и Торговый кодекс.
- Вальтер Хаузер замещает Эдуарда Муллера на посту федерального президента Швейцарии.
- император Вильгельм II (Германия) устраивает празднество в честь столетнего юбилея арсенала в Берлине.
- 2 января — в Вене выходит первый номер газеты «Kronen Zeitung». Издателем новой дневной газеты является Густав Давис.
- 3 января — французский государственный суд в Париже осуждает поэта и политика Поля Деруледа за государственную измену на 10 лет ссылки.
- 4 января — в Богемии и в Моравии примерно 70 000 рабочих горнодобывающей промышленности участвуют в забастовке. Они требуют сокращения рабочего дня и повышения зарплаты на 20 %. В феврале к ним присоединяются ещё тысячи горнорабочих. Плохая организация и бедственное финансовое положение привели в марте к безуспешному финалу забастовки.
- 7 февраля — британская Палата общин отказывается преобладающим большинством голосов от предложения ирландских националистов по окончанию англо-бурской войны.
- 10 февраля — Ленин вернулся через 3 года из сибирской ссылки, покинув Шушенское[1].
- 17 февраля — император Вильгельм II (Германия) объявляет Самоа зоной германских интересов.
- 6 марта — в Бремене было покушение на императора Вильгельма II, которое совершил рабочий Дитрих Вайланд. В результате император был тяжело ранен в голову.
- 14 марта — президент США Уильям Мак-Кинли подписывает закон о «золотом стандарте». Это санкционированное обеспечение денежной валюты золотом продержится 71 год до президента Никсона.
- 31 марта — Томаш Масарик (чеш. Tomáš Masaryk) основывает Чешскую народную партию — как чешское движение за независимость и как отказ от панславизма.
- 4 апреля — на Брюссельском вокзале совершено неудачное покушение на Альберта Эдуарда, принца Уэльского. Преступник, 16-летний жестянщик, обосновывал свои действия британской политикой в англо-бурской войне. 5 июля преступник из-за невменяемости был оправдан.
- 15 апреля
- Французский президент Эмиль Лубе открывает Всемирную выставку в Париже.
- Немецкая линия Восточной Африки открыла регулярное судоходство в Кейптаун.
- 14 мая — в Российской империи издан закон о поземельном устройстве государственных крестьян Закавказья[2].
- 14 июня
- 17 июня — войска европейской коалиции заняли форты Дагу в Китае, охваченном Ихэтуаньским восстанием[3].
- 19 июня — во время беспорядков в ходе ихэтуаньского (боксёрского) восстания в Пекине немецкий посланник Кеттелер был застрелен на улице.
- 25 июня — реформа податного обложения на Кавказе[2].
- 19 июля — открывается первая ветка парижского метро. Туннель длиной 10,6 км связывает станции Пор-Майо (Porte Maillot) и Пор-де-Венсан (Porte de Vincenne).
- 29 июля
- Король Италии Умберто I погиб при покушении анархиста Гаэтано Бреши в Монце. Его трон наследовал Виктор Эммануил III.
- Ленин покинул Россию, началась его 5-летняя женевская эмиграция[5].
- 6 августа — между Францией и Германской империей открывается первая линия телефонной связи.
- 14 августа — огромные участки Брюссельской всемирной выставки разрушаются пожаром.
- 15 августа — экспедиционный корпус западных властей отвоёвывает Пекин у боксёров-повстанцев.
- 20 августа — забастовка железнодорожников станции Елизаветполь на Кавказе[2].
- 31 августа — открывается телеграфное сообщение между Германией и США посредством подводного трансатлантического кабеля. Линия идёт от Боркума в Нью-Йорк.
- 23 сентября — немецкий фельдмаршал граф Альфред фон Вальдерзее получает статус главнокомандующего подразделений союзников в операции по подавлению ихэтуаньского восстания в Китае.
- 23—27 сентября — конгресс II Интернационала в Париже.
- 1 октября — в катастрофическом пожаре в Баку уничтожается 97 буровых вышек и примерно 8 000 тонн нефти.
- 16 октября — в Великобритании в ходе парламентских выборов консерваторы, возглавляемые лордом Солсбери, остались у власти, получив большинство в 134 места.
- 17 октября — Бернхард фон Бюлов становится новым немецким рейхсканцлером.
- 6 ноября — президентские выборы в США. Действующий президент Уильям Мак-Кинли повторно одержал победу.
- 12 ноября — в Париже закончила работу Всемирная выставка. Организаторы насчитали примерно 47 миллионов посетителей в течение 7 месяцев.
- 13 ноября — во Франции женщинам разрешено заниматься адвокатской деятельностью.
Наука и техника
- 10 января — на верфи в Штеттине в присутствии императора Вильгельма II состоялся торжественный спуск на воду парохода «Германия» с двойным гребным винтом. «Германия» на то время — самый большой, самый сильный и самый быстрый немецкий корабль и получает 5 июля «Синюю ленту» за самое быстрое пересечение Атлантики.
- 21 февраля — рождённый в Ульме физик Альберт Эйнштейн получает гражданство в Цюрихе.
- 25 марта — в Гайдбридже около Манчестера испытан первый двухтактный дизельный двигатель.
- 2 июля — в Германии осуществлён первый испытательный полёт дирижабля.
- 19 октября — Макс Планк объявляет перед Немецким физическим обществом в Берлине об открытии им закона излучения.
- 14 декабря — Макс Планк излагает теоретическую интерпретацию закона излучения, причём он считал, что излучение может испускаться только в определённых долях (кванты энергии) (рождение квантовой теории).
- Издан труд пушкиниста А. Н. Шимановского «Александр Сергеевич Пушкин: О пребывании его в Кишинёве в связи с предыдущей и последующей жизнью».
Культура
- 14 января — премьера оперы Джакомо Пуччини «Тоска» в Teatro Costanzi в Риме.
- 26 января — в Штутгарте демонстрируется впервые спектакль «Когда мы, мёртвые, пробуждаемся» по пьесе Генрика Ибсена.
- 3 ноября — премьера оперы «Сказка о царе Салтане» Николая Андреевича Римского-Корсакова в Москве.
Спорт
- 28 января — в Лейпциге учреждается Немецкий футбольный союз.
- 6 февраля — на озере Csobaer[написание?] (Высокие Татры) состоялся чемпионат Европы в скоростном беге на коньках.
- 9 февраля — 20-летний американский теннисист Дуайт Ф. Дэвис основывает названный в честь него Кубок Дэвиса. Первым обладателем кубка Дэвиса будут США, со счётом 3:0 победившие Великобританию.
- 27 февраля — основание футбольного клуба «FC Бавария» (Мюнхен).
- 18 марта — основание футбольного клуба «Аякс» (Амстердам).
- 14 мая — открытие II летних Олимпийских игр в Париже — как дополнительная программа текущей всемирной выставки.
- 28 мая — закрытие Олимпийских игр в Париже.
- 30 мая — была организована The Uruguay Association Football League, которая позже стала Ассоциацией футбола Уругвая.
- 10 июня — стартовал первый в истории чемпионат Уругвая по футболу, который выиграли игроки Центрального уругвайского железнодорожного крикетного клуба (в будущем — «Пеньяроль»).
Напишите отзыв о статье "1900 год"
Литература
Авиация
Общественный транспорт
Метрополитен
Железнодорожный транспорт
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1900 году
Январь
- 5 января — Ив Танги, французский художник-сюрреалист (ум. 1955).
- 9 января — Василий Гаврилович Грабин, советский конструктор ствольной артиллерии и бронетехники (ум. 1980).
- 15 января — Вильям Хайнесен, поэт Фарерских островов (ум. 1991).
- 20 января — Филипп Александрович Агальцов, Герой Советского Союза, маршал авиации, заместитель Главкома ВВС.(ум. 1980).
- 22 января — Эрнст Буш, немецкий певец, актёр и режиссёр (ум. 1980).
- 25 января — Феодосий Григорьевич Добжанский, американский генетик украинского происхождения (ум. 1975).
- 28 января — Герман Кестен, немецкий писатель (ум. 1996).
- 30 января — Исаак Осипович Дунаевский, советский композитор (ум. 1955).
Февраль
- 5 февраля — Адлай Стивенсон, американский политик Демократической партии (ум. 1965).
- 11 февраля — Ханс-Георг Гадамер, немецкий философ (ум. 2002).
- 12 февраля — Василий Иванович Чуйков, дважды Герой Советского Союза, Маршал Советского Союза (ум. 1982).
- 22 февраля — Луис Буньюэль, испанский кинорежиссёр (ум. 1983).
Март
- 2 марта — Курт Вайль, немецкий композитор (ум. 1950).
- 6 марта — Эвальд Аав, эстонский композитор (ум. в 1939).
- 13 марта — Йоргос Сеферис, греческий писатель, литературный лауреат Нобелевской премии (ум. 1971).
- 15 марта — Эрнст Нойферт, архитектор, автор обучения строительного проекта (ум. 1986).
- 19 марта — Фредерик Жолио-Кюри, французский физик и общественный деятель, один из основателей и лидеров всемирного Движения сторонников мира и Пагуошского движения учёных (ум. 1958).
- 23 марта
- Хасан Фатхи, египетский архитектор (ум. 1989).
- Фромм Эрих, немецкий социолог и философ (ум. 1980).
- 30 марта — Алексей Фёдорович Левашев, советский военный деятель, Генерал-майор (ум. 1942).
Апрель
- 2 апреля — Роберто Арльт, аргентинский писатель, драматург и журналист (ум. 1942).
- 3 апреля — Франц Карл Вайскопф, немецкоязычный писатель (ум. 1955).
- 5 апреля — Герберт Байер, австрийский графический дизайнер, типограф, художник (ум. 1985).
- 25 апреля
- Глэдвин Джебб, британский политик, 1-й генеральный секретарь Организации Объединённых Наций (ум. 1996).
- Вольфганг Паули, австрийский физик и лауреат Нобелевской премии (ум. 1958).
- 26 апреля — Чарльз Фрэнсис Рихтер, американский сейсмолог (ум. 1985).
- 28 апреля — Ян Хендрик Оорт, голландский астроном (ум. 1992).
Май
- 1 мая
- Александр Ват, польский писатель (ум. 1967).
- Иньяцио Силоне, итальянский писатель (ум. 1978).
- 11 мая — Приди Паномионг, премьер-министр Таиланда (ум. 1983).
- 12 мая
- Хелена Вайгель, немецкая актриса (ум. 1971).
- Карл фон Аппен, немецкий художник-декоратор (ум. 1981).
- 14 мая — Лео Смит, голландский композитор и пианист (ум. 1943).
- 17 мая — Николай Березовский, американский композитор, дирижёр и скрипач русского происхождения (ум. 1953).
- 24 мая — Эдуардо де Филиппо, итальянский комедиограф, актёр и режиссёр (ум. 1984).
Июнь
- 3 июня — Константин Андреевич Вершинин, советский пилот и генерал-полковник (ум. 1973).
- 5 июня — Дэннис Габор, венгерский физик (ум. 1979).
- 7 июня — Фредерик Терман, американский инженер (ум. 1982).
- 17 июня — Мартин Борман, руководитель партийной канцелярии НСДАП (ум. 1945).
- 25 июня — Луис Маунтбеттен, британский адмирал и государственный деятель (ум. 1979).
- 29 июня — Антуан де Сент-Экзюпери, французский писатель и лётчик (ум. 1944).
Июль
- 18 июля — Натали Саррот, адвокат и писательница (ум. 1999).
- 19 июля — Арно Брекер, немецкий скульптор (ум. 1991).
- 29 июля — Эйвинд Юнсон, шведский писатель и литературный лауреат Нобелевской премии (1974, ум. 1976).
Август
- 4 августа — Елизавета Боуз-Лайон, супруга короля Георга VI, королева-консорт Соединённого Королевства (1936—1952), последняя императрица Индии (1936—1950), мать ныне царствующей королевы Елизаветы II (ум. 2002).
- 8 августа
- Мария Абрамовна Зубреева, советская художница, живописец и график (ум. 1991).
- Роберт Сиодмак, немецкий и американский режиссёр (ум. 1973).
- 10 августа — Рене Кревель, французский писатель (ум. 1935).
- 18 августа — Виджая Лакшми Пандит, индийский политик и деятель ООН (ум. 1990).
- 19 августа — Гилберт Райл, английский философ (ум. 1976).
- 25 августа — Ханс Адольф Кребс, немецко-британский медик и биохимик (ум. 1981).
- 29 августа — Семён Алексеевич Лавочкин, советский авиаконструктор (ум. 1960).
Сентябрь
- 1 сентября — Казимеж Вилкомирский, польский композитор, дирижёр, виолончелист (ум. 1995).
- 3 сентября — Урхо Кекконен, финский политик и премьер-министр (ум. 1986).
- 11 сентября — Иван Никитич Руссиянов, советский военный деятель, генерал-лейтенант, Герой Советского Союза (ум. 1984).
- 18 сентября — Вальтер Венк, главнокомандующий 12-й армии вермахта во Второй мировой войне (ум. 1982).
- 20 сентября
- Умберту Кастелу Бранку, президент Бразилии (ум. 1967).
- Иоахим Иеремиас, теолог и востоковед (ум. 1979).
- 28 сентября
- Отто Браун, немецкий писатель и функционер КПГ (ум. 1974).
- Борис Ефимович Ефимов, советский художник-каррикатурист (ум. 2008).
Октябрь
- 3 октября — Томас Вулф, американский писатель, представитель так называемого «потерянного поколения» (ум. 1938).
- 7 октября — Генрих Гиммлер, один из главных политических и военных деятелей Третьего рейха, рейхсфюрер СС (ум. 1945).
- 8 октября — Яков Григорьевич Блюмкин, российский революционер, чекист, советский разведчик, террорист и государственный деятель. Один из создателей советских разведывательных служб (ум. 1929).
- 10 октября
- Карл Кауфман, партийный и государственный деятель Третьего рейха (ум. 1969).
- Вальтер Шталекер, бригадефюрер СС и генерал-майор полиции (ум. 1942).
- 15 октября
- Мервин Лерой, американский кинорежиссёр и продюсер (ум. 1987).
- Пранас Будвитис, литовский журналист, поэт, переводчик (ум. 1975).
- 20 октября — Исмаил аль-Азхари, первый премьер-министр Судана (1956 год), глава государства Судана в 1965—1969 годах (ум. 1969).
- 26 октября — Карин Бойе, шведская писательница (ум. 1941).
Ноябрь
- 3 ноября — Адольф Дасслер, немецкий предприниматель (ум. 1978).
- 8 ноября — Маргарет Митчелл, американская журналистка и писательница.(ум. 1949).
- 12 ноября — Эммануэль Рингельблюм, польско-еврейский историк и публицист (ум. 1944).
- 14 ноября — Аарон Копленд, американский композитор (ум. 1990).
- 19 ноября — Анна Зегерс, немецкая писательница (ум. 1983).
- 26 ноября — Сергей Ефимович Захаров, советский живописец и акварелист (ум. 1993).
Декабрь
- 3 декабря — Рихард Кун, немецко-австрийский химик, лауреат Нобелевской премии (ум. 1967).
- 9 декабря — Хасан Туфан, татарский поэт, писатель (ум. 1981).
- 13 декабря — Вадим Анатольевич Карасёв, доктор технических наук, профессор, инженер в области электротехники (ум. 2003).
- 23 ноября — Василий Прокофьевич Ефанов, советский живописец, народный художник СССР, действительный член Академии художеств СССР, лауреат пяти Сталинских премий (ум. 1978).
- 27 декабря — Павел Васильевич Абросимов, советский архитектор (ум. 1961).
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1900 году
- 15 января — Генрих Франц Гауденц Рустиге, немецкий художник (род. 1810).
- 20 января — Джон Рёскин, британский писатель и художественный критик (род. 1819).
- 31 января — Джон Шолто Дуглас, маркиз, шотландский дворянин (род. 1844).
- 18 февраля — Эудженио Бельтрами, итальянский математик (род. 1835).
- 3 марта — Людвиг Пурчеллер, альпинист, преподаватель (род. 1849).
- 6 марта — Готтлиб Даймлер, немецкий инженер и изобретатель (род. 1834).
- 28 марта
- Винсент Бенедетти, французский дипломат (род. 1817).
- Петрус Якобус Жубер, политический и военный деятель Республики Трансвааль (род. 1834).
- 7 апреля — Фредерик Эдвин Чёрч, американский пейзажист (род. 1826).
- 5 мая — Иван Константинович Айвазовский, русский художник-маринист (род. 1817).
- 11 июня — Изабелла Мария Бойд, — шпионка в американской гражданской войне (род. 1843).
- 12 июня — Жан Фредерик Френе, — французский математик, астроном и метеоролог (род. 1816).
- 21 июня — Михаил Николаевич Муравьёв, министр иностранных дел Российской империи (род. 1845).
- 29 июля — Умберто I, король Италии (род. 1844).
- 4 августа — Исаак Ильич Левитан, русский художник (род 1860).
- 7 августа — Вильгельм Либкнехт, немецкий революционер, марксист, парламентский политик, один из основателей Социал-демократической партии Германии (род. 1826).
- 12 августа — Вильгельм Стейниц, — шахматист, первый официальный шахматный чемпион мира (род. 1836).
- 13 августа — Владимир Сергеевич Соловьёв — русский философ, поэт, публицист и литературный критик.
- 23 августа — Гюстав Поль Клюзере, французский политик, участник Крымской войны, похода Дж. Гарибальди, Гражданской войны в США, генерал армии Севера, член Парижской коммуны 1871 года (род. 1823).
- 25 августа
- Фридрих Вильгельм Ницше, немецкий философ, поэт.
- Киётака Курода, японский государственный деятель.
- 20 октября — Наим Фрашери, албанский писатель (род. 1846).
- 29 октября — Фредерик Луи Годе — швейцарский евангелический богослов (род. 1812).
- 15 ноября — Адольф Пихлер, австрийский писатель и натуралист (род. 1819).
- 17 ноября — Александр Константинович Имеретинский, русский князь и генерал (род. 1837).
- 22 ноября — Артур Салливан, английский композитор (род. 1842).
- 30 ноября — Оскар Уайльд, английский писатель (род. 1854).
- 22 декабря — Леонард фон Блюменталь, прусский генерал-фельдмаршал (род. 1810).
См. также
Примечания
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Календарь на 1900 год | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Январь
|
Февраль
|
Март
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Апрель
|
Май
|
Июнь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Июль
|
Август
|
Сентябрь
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Октябрь
|
Ноябрь
|
Декабрь
|
Отрывок, характеризующий 1900 год
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.
Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.
После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.
Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.