1907 год в музыке
Поделись знанием:
Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.
Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
1907 год в музыке | ||
1905 — 1906 — 1907 — 1908 — 1909 | ||
См. также: Другие события в 1907 году События в театре и События в кино |
Содержание
События
- 21 февраля — премьера оперы Фредерика Делиуса «Сельские Ромео и Джульетта» в Берлине
- 22 февраля — Томас Бичем дирижирует постановкой этой же оперы Делиуса в Королевском театре Ковент-Гарден в Лондоне
- Президент Мексики Диас Порфирио требует от группы мариачи, выступавшей на вечере в честь госсекретаря Элиу Рут, надеть национальные мексиканские костюмы ярких цветов, называемые чарро; это положило начало фирменному стилю мариачи, который сохраняется до сих пор
- Ферруччо Бузони публикует книгу «Эскиз новой эстетики музыкального искусства»
Классическая музыка
- Фредерик Делиус — «Песни заката», произведение для двух голосов, хора и оркестра; оркестровый вариант народной песни «Brigg Fair»
- Эрнст фон Донаньи — струнный квартет № 2 ре-бемоль мажор, опус 15
- Эдуард Элгар — сюита «Волшебная палочка юности»
- Рейнгольд Глиэр — Симфония № 2 до-минор
- Густав Холст — Сомерсетская рапсодия
- Генрик Мельцер-Щавиньский — соната для скрипки соль-мажор
- Сергей Рахманинов — Симфония № 2 ми-минор; соната для фортепиано № 1 ре-минор
- Макс Регер — фортепианное трио в ми-миноре, опус 102
- Отторино Респиги — струнный квартет ре-мажор
- Чарльз Вильерс Стэнфорд — «Stabat Mater», опус 96
- Йозеф Сук — Симфония № 2 до-минор («Азраил»)
- Александр Скрябин — соната для фортепиано № 5, опус 53
- Хоакин Турина — фортепианный квинтет, опус 53
- Йорк Боуэн — Концерт для фортепиано № 3 «Фантазия», опус 23; скрипичный концерт до-минор, опус 25
- Хавергал Брайан — «Английская сюита»
Опера
- Франческо Чилеа — «Глория»
- Жюль Массне — «Тереза»
- Луиджи Манчинелли — «Паоло и Франческа»
Персоналии
Родились
- 7 января — Никанор Сабалета, арфист (ум. 1993)
- 17 января — Хенк Бадингс, композитор (ум. 1987)
- 15 февраля — Жан Лангле, органист и композитор (ум. 1991)
- 27 февраля — Милдред Бэйли, певица (ум. 1951)
- 11 марта — Джесси Мэттьюс, актриса и певица (ум. 1981)
- 14 марта — Толибжон Садыков, композитор (ум. 1957)
- 15 марта — Цара Леандер, актриса и певица (ум. 1981)
- 19 марта — Элизабет Маконки, композитор (ум. 1994)
- 26 марта — Вильо Вестеринен, аккордеонист (ум. 1961)
- 5 апреля — Тамара Янкова, болгарская пианистка и педагог (ум. 1983).
- 12 апреля — Имоджен Холст, дирижёр и композитор (ум. 1984)
- 18 апреля — Миклош Рожа, автор музыки к фильмам (ум. 1995)
- 21 апреля — Беатрис Кей, актриса и певица (ум. 1986)
- 29 апреля — Тино Росси, актёр и певец (ум. 1983)
- 1 мая — Кейт Смит, певица (ум. 1986)
- 14 мая — Эдит Райт, певица (ум. 1965)
- 18 мая — Клиффорд Керзон, пианист (ум. 1982)
- 19 июля — Гюнтер Биалас, композитор (ум. 1995)
- 26 июля — Андре Гертлер, скрипач (ум. 1998)
- 8 августа — Бенни Картер, джазовый саксофонист, композитор, аранжировщик и бэндлидер (ум. 2003)
- 17 августа — Зыгмунт Мыцельский, композитор (ум. 1987)
- 21 августа — Хай Зарет, автор песен (ум. 2007)
- 11 сентября — Лев Оборин, пианист (ум. 1974)
- 29 сентября — Джин Отри, певец и артист (ум. 1998)
- 5 октября — Миссис Миллер, певица (ум. 1997)
- 12 октября — Вольфганг Фортнер, композитор (ум. 1987)
- 27 октября — Хельмут Вальха, органист (ум. 1991)
- 30 октября — Дьёрдь Ранки, композитор (ум. 1992)
- 17 ноября — Джеймс Муди, сочинитель музыки для гармоники (ум. 1995)
- 18 ноября — Компай Сегундо, кубинский певец и автор песен (ум. 2003)
- 25 декабря — Кэб Кэллоуэй, джазовый певец и бэндлидер (ум. 1994)
- 27 декабря — Ян Виллем ван Оттерло, композитор и дирижёр (ум. 1978)
- 28 декабря — Роман Палестер, композитор (ум. 1989)
- Точная дата неизвестна — Н. Сенада, вымышленный композитор и музыкальный теоретик (ум. 1993)
Скончались
- 19 января — Беньямино Чези, пианист (род. 1845)
- 5 февраля — Людвиг Тюйе, композитор (род. 1861)
- 28 февраля — Розина Брэндрем, актриса и певица (род. 1845)
- 1 марта — Август Маннс, дирижёр (1825)
- 17 марта — Эрнест Кёлер, флейтист и композитор (1849)
- 3 апреля — Дезире Арто, оперная певица-сопрано (1835)
- 4 апреля — Люсиль Гран, балерина (род. 1819)
- 1 июня — Рихард Мюльфельд, кларнетист (род. 1856)
- 2 июня — Анастасий Дрешер, пианист и композитор (род. 1845)
- 4 июня — Агата Баккер-Грёндаль, пианистка и композитор (род. 1847)
- 23 июля — Уильям Шекспир Хейз, автор песен (род. 1837)
- 15 августа — Йозеф Иоаким, скрипач, композитор и дирижёр (род. 1831)
- 4 сентября — Эдвард Григ, композитор (род. 1843)
- 5 сентября — Адольф Эстбю, первый норвежский записывавшийся артист (род. 1868)
- 17 сентября — Игнац Брюль, пианист и композитор (род. 1846)
- 4 октября — Альфредо Кейл, композитор и художник (род. 1850)
- 9 октября — Ромуальдо Маренко, композитор (род. 1841)
- 10 октября — Шарль Данкла, скрипач и композитор (род. 1817)
- 6 ноября — Софи Крувелли, оперная певица-сопрано (род. 1826)
- 8 ноября — Мари Сасс, оперная певица-сопрано (род. 1834)
- 21 ноября — Гаэтано Брага, виолончелист и композитор (род. 1829)
- 18 декабря — Ласкомб Сирелл, композитор и импресарио (род. 1853)
См. также
Напишите отзыв о статье "1907 год в музыке"
Примечания
Отрывок, характеризующий 1907 год в музыке
Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.
Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.