1908 год в музыке
Поделись знанием:
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
1908 год в музыке | ||
1906 — 1907 — 1908 — 1909 — 1910 | ||
См. также: Другие события в 1908 году События в театре и События в кино |
Содержание
События
- 8 февраля — премьера Симфонии № 2 Сергея Рахманинова в Мариинском театре
- 15 марта — премьера «Испанской рапсодии» для симфонического оркестра Мориса Равеля в Париже
- 11 апреля — премьера оперы «Рея» Спироса Самараса во Флоренции
- 19 сентября — премьера Симфонии № 7 Густава Малера в Праге
- 3 декабря — премьера Симфонии № 1 Эдуарда Элгара в Манчестере
- 18 декабря — премьера сюиты «Детский уголок» Клода Дебюсси в Париже
- Антонио Маджио публикует в Новом Орлеане одну из первых блюзовых записей «I Got The Blues»
- Амелита Галли выходит замуж за Марчезе Луиджи Курчи, в дальнейшем она станет известной оперной певицей именно под фамилией мужа
- Клод Дебюсси женится на Эмме Бардак
Хиты
- «The Small Town Gal»
- «All She Gets from the Iceman Is Ice»
Классическая музыка
- Курт Аттерберг — Рапсодия для фортепиано с оркестром
- Бела Барток — Скрипичный концерт № 1
- Альбан Берг — соната для фортепиано, опус 1
- Рейнгольд Глиэр — Симфония № 2, опус 25
- Хамильтон Харти — Скрипичный концерт
- Михаил Ипполитов-Иванов — Симфония № 1
- Тойво Куула — трио для фортепиано
- Эркки Мелартин — струнный квартет № 3
- Карл Нильсен — симфоническая поэма «Сказочный сон»
- Макс Регер — Симфонический пролог к трагедии, опус 108
- Франц Ксавер Шарвенка — Концерт для фортепиано с оркестром № 4 в фа-миноре
- Арнольд Шёнберг — струнный квартет № 2
- Александр Скрябин — «Поэма экстаза»
- Игорь Стравинский — фантастическое скерцо, опус 3; «Фейерверк», опус 4
- Антон Веберн — пассакалья для оркестра
- Йорк Боуэн — Концерт для альтов в до-миноре
- Генри Вальфорд Дэвис — «Торжественная мелодия» для органа
- Джон Айрленд — фортепианное трио «Фантазия»
Опера
- Поль Ле Флем — «Окассен и Николетт»
Родились
- 7 января — Ред Аллен, джазовый музыкант (ум. 1967)
- 14 января — Расс Колумбо, певец, бэндлидер и композитор (ум. 1934)
- 26 января — Стефан Граппелли, музыкант и композитор (ум. 1997)
- 27 января — Оран Пейдж, джазовый трубач (ум. 1954)
- 20 февраля — Руби Элзи, американская певица-сопрано, первая исполнительница роли Сирины в опере «Порги и Бесс» (ум. 1943)
- 14 марта — Николай Раков, композитор (ум. 1990)
- 2 апреля — Бадди Эбсен, актёр и певец (ум. 2003)
- 5 апреля — Герберт фон Караян, дирижёр (ум. 1989)
- 7 апреля — Перси Фейт, композитор и музыкант (ум. 1976)
- 8 апреля — Томми МакКленнан, блюзмен (ум. 1960)
- 15 апреля — Эден Ахбез, музыкант-отшельник (ум. 1995)
- 20 апреля — Лайонел Хэмптон, джазовый музыкант и бэндлидер (ум. 2002)
- 6 мая — Несиль Казим Аксес, композитор (ум. 1999)
- 8 мая — Кристиан Василе, исполнитель румынского танго (ум. 1985)
- 15 мая — Ларс-Эрик Ларссон, композитор (ум. 1986)
- 27 мая — Харольд Роум, автор песен (ум. 1993)
- 24 июня — Хуго Дистлер, органист и композитор (ум. 1942)
- 29 июня — Лерой Андерсон, композитор и дирижёр (ум. 1975)
- 8 июля — Луи Джорден, джазмен и бэндлидер (ум. 1975)
- 20 июля — Гуннар де Фрумери, композитор, пианист и педагог (ум. 1987)
- 25 июля — Семангуди Шриниваса, исполнитель в жанре индийской классической музыки (ум. 2003)
- 1 августа — Милослав Кабелач, композитор (ум. 1979)
- 4 августа — Курт Эйхорн, дирижёр (ум. 1994)
- 12 августа — Нина Макарова, композитор, жена Арама Хачатуряна (ум. 1976)
- 7 сентября — Макс Каминский, джазовый трубач (ум. 1961)
- 10 сентября — Скотт Рэймонд, композитор, бэндлидер и пионер электронной музыки (ум. 1994)
- 13 сентября — Мэй Куэстел, певица (ум. 1998)
- 16 сентября — Чик Баллок, певец
- 25 сентября — Эуген Сухонь, композитор (ум. 1993)
- 28 сентября — Марин Големинов, болгарский композитор, дирижёр, скрипач, музыковед и педагог (ум. 2000).
- 30 сентября — Давид Ойстрах, скрипач (ум. 1974)
- 1 октября — Умар Димаев, исполнитель чеченских народных песен (ум. 1972)
- 9 октября — Йонас Швядас, композитор и хоровой дирижёр (ум. 1971)
- 14 октября — Аллан Джонс, актёр и певец (ум. 1992)
- 19 октября — Гейр Твейт, композитор (ум. 1981)
- 20 октября — Стюарт Хамблен, певец, актёр и автор песен (ум. 1989)
- 21 октября:
- Гарри Стюарт, комик, певец и автор песен (ум. 1956)
- Ховард Фергюсон, композитор и музыковед (ум. 1999)
- 19 ноября — Жан Ив Даниэль-Лесюр, органист и композитор (ум. 2002)
- 10 декабря — Оливье Мессиан, композитор (ум. 1992)
- 11 декабря — Эллиотт Картер, композитор (ум. 2012)
- 16 декабря — Фрэнсис Дэй, актриса и певица (ум. 1984)
- 17 декабря — Уильям Вордсворт, композитор и пианист (ум. 1988)
- 21 декабря — Григорий Егиазарян, композитор (ум. 1988)
Скончались
- 22 января — Август Вильгельми, скрипач (род. 1845)
- 23 января — Эдуард Мак-Доуэлл, композитор (род. 1860)
- 28 февраля — Паулина Лукка, оперная певица-сопрано (род. 1842)
- 2 марта — Уолтер Слотер, дирижёр и композитор (род. 1860)
- 12 марта — Клара Новелло, оперная певица-сопрано (род. 1818)
- 26 марта — Луи Шовен, автор рэгтаймов (род. 1881)
- 7 мая — Людовик Галеви, поэт-лирик (род. 1834)
- 12 мая — Мелизио Моралес, композитор (род. 1838)
- 5 июня — Йозеф Вагнер, композитор (род. 1856)
- 21 июня — Николай Римский-Корсаков, композитор (род. 1844)
- 10 июля — Фиби Кнапп, автор гимнов (род. 1839)
- 14 июля — Уильям Мэйсон, пианист и композитор (род. 1829)
- 18 июля — Хаиме Нуно, автор-сочинитель мексиканского национального гимна (род. 1824)
- 20 июля — Федерико Чуэка, сочинитель музыки в стиле сарсуэла (род. 1846)
- 13 августа — Айра Дэвид Сэнки, исполнитель госпела и композитор (род. 1840)
- 20 августа — Луиза Бассано, оперная певица (род. 1818)
- 26 августа — Тони Пастор, театральный импресарио (род. 1837)
- 20 сентября — Пабло де Сарасате, скрипач (род. 1844)
- 21 сентября — Атанас Бадев, композитор и музыкальный педагог (род. 1860)
- 15 ноября — Катарина Ланнер, балерина и хореограф (род. 1829)
- 20 ноября — Альберт Дитрих, дирижёр и композитор (род. 1829)
- Точная дата неизвестна — Алоиз Кайзер, кантор и композитор (род. 1840)
См. также
Напишите отзыв о статье "1908 год в музыке"
Примечания
Отрывок, характеризующий 1908 год в музыке
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.