192-й истребительный авиационный полк
192-й истребительный авиационный полк | |
| Награды: |
|
|---|---|
| Войска: | |
| Род войск: |
истребительная авиация |
| Формирование: |
1941 |
| Боевой путь | |
|
1941: Ленинградская область | |
192-й истребительный авиационный полк — воинское подразделение вооружённых СССР в Великой Отечественной войне.
Содержание
История
Полк формировался весной 1941 года в Ленинградском военном округе, к 22 июня 1941 года формирование не было закончено. Был вооружён истребителями И-153
В составе действующей армии во время Великой Отечественной войны с 22 июня 1941 по 10 ноября 1941, с 19 мая 1942 по 6 июня 1942, с 16 июля 1942 по 15 августа 1942, с 8 мая 1943 по 13 декабря 1943 и с 15 мая 1944 по 11 мая 1945 года
С 7 июля 1941 года полк был включен в состав 7-го авиакорпуса ПВО, после чего до декабря 1941 года осуществлял противововздушную оборону Ленинграда, перехватывал самолёты противника, штурмовал наземные войска и укрепления.
С середины августа 1941 года приступил к ночному боевому дежурству над Ленинградом, базировался на аэродроме Витино, затем на аэродроме Шоссейная. 13 сентября 1941 года под артиллерийско-минометным обстрелом исправные самолеты вылетели с аэродрома и приземлились в Горской северо-западнее Ленинграда. Оставшийся на аэродроме лётно-технический состав вместе с бойцами 47-го батальона аэродромного обслуживания вёл бой на земле с прорвавшимися немецкими подразделениями неприятеля. До 4 октября 1941 года полк налетал 1503 часа из них 131 час ночью, сбил 14 неприятельских самолетов, из которых два тараном при своих потерях в 13 лётчиков погибшими и 8 ранеными.
4 октября 1941 года отведён на переформирование. Вооружён истребителями ЛаГГ-3. В 1942 году дважды по месяцу привлекался в действующую армию, в течение мая-июня 1942 года действовал над Донбассом и на Дону, в июле-августе 1942 года - в Ставропольском крае и Северном Кавказе.
С 15 августа 1942 года по май 1943 года находился в резерве, переобучился на самолёты Ла-5.
Перелетел на фронт по маршруту Елец - Щигры, куда прибыл 8 мая 1943 года.
Принимал участие в Курской битве, действуя в районе Поныри, Малоархангельск, Ольховатка. В первый день Курской битвы полк прикрывает самолёты 3-го бомбардировочного корпуса, наносящего удар по сосредоточенным немецким наземным войска. 6 июля 1943 особенно отличилась группа истребителей в составе восьми самолетов под командованием старшего лейтенанта Мельниченко, которая сбила в бою семь бомбардировщиков. Однако при этом полк только за 5 июля 1943 года потерял 9 самолётов сбитыми, а всего за время оборонительной фазы Курской битвы 17 самолётов.
На 11 сентября 1943 года базируется на аэродроме в г. Глухов, на 25 сентября 1943 года - в Конотопе. Поддерживал наступление советских войск в Курской и Черниговской областях. С конца декабря 1943 года в боях не участвовал, базировался на аэродроме в Новозыбковском районе вплоть до июня 1944 года.
В августе 1944 года полк перебазировался в Румынию, прикрывал самолёты Ил-2 2-го штурмового авиационного корпуса в ходе проведения Ясско-Кишинёвской операции.
На 18 сентября 1944 года базируется на аэродроме в Бакэу, совершает вылеты в район Одорхэй. На 1 января 1945 года базируется в Венгрии на аэродроме Эрхень. В 1945 году принимает участие в Венской и Пражской наступательных операциях.
Полное наименование
- 192-й истребительный авиационный ордена Кутузова полк
Подчинение
Командиры
- Галицын, Георгий Михайлович, майор, 22.06.1941 - 24.06.1941
- Кизилов, Пётр Петрович, капитан 07.1941 - 23.10.1943, погиб
- Федотов, Иван Яковлевич, гвардии майор, 01.11.43 - 09.05.1945
- Панченко, Пётр Петрович, гвардии подполковник, с 1960 года гвардии полковник, июнь 1957 - август 1966
Награды и наименования
| Награда | Дата | За что получена |
|---|---|---|
|
? | ? |
Отличившиеся воины полка
| Награда | Ф.И.О. | Должность | Звание | Данные о вылетах | Дата награждения | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|---|
|
Леонов, Иван Антонович | лётчик | полковник в отставке | к середине июля 1943 совершил 50 боевых вылетов, сбил 5 самолётов | 16.02.1995 | единственный в мире боевой лётчик, воевавший в небе с ампутированной рукой |
| - | Клёнин, Алексей Матвеевич | Лётчик | лейтенант | - | - | 15.08.1941 совершил таран, погиб |
| - | Шаповалов, Василий Титович | командир эскадрильи | капитан | - | - | 11.08.1941 совершил таран, погиб 26.08.1941 |
Напишите отзыв о статье "192-й истребительный авиационный полк"
Ссылки
- [www.soldat.ru/doc/perechen Перечень No.12 авиационных полков военно-воздушных сил Красной Армии, входивших в состав Действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.]
- [allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/sssr/struct/p/iap157.dat Справочник]
Примечания
Отрывок, характеризующий 192-й истребительный авиационный полк
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.
Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
