1929 год в истории метрополитена
Поделись знанием:
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
| 1929 год в истории метрополитена | ||
| 1925 1926 1927 1928 — 1929 — 1930 1931 1932 1933 | ||
| См. также: Другие события в 1929 году История железнодорожного транспорта в 1929 году История общественного транспорта в 1929 году | ||
В этой статье перечисляются основные события из истории метрополитенов в 1929 году.
События
- 4 августа — открыта станция «Лайнештрассе» на линии U8 Берлинского метрополитена[1].
- Май — в Лондонском метрополитене открыта станция «Пикадилли-сёркус» (англ. Piccadilly Circus, Площадь Пикадилли)[2].
- 22 декабря — открыто продолжение на юг «Северо-южной линии» (позже U3) Берлинского метрополитена. Станции: «Крумме Ланке», «Онкель Томс Хютте», «Оскар-Хелене-Хайм», «Тильплац»[3].
Напишите отзыв о статье "1929 год в истории метрополитена"
Примечания
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 1929 год в истории метрополитена
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
