1933 год в авиации
Поделись знанием:
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
1933 год в авиации | ||
1930 • 1931 • 1932 • 1933 • 1934 • 1935 • 1936 | ||
См. также: Другие события в 1933 году |
Список событий в авиации в 1933 году:
Содержание
События
- 4 января — первый полёт двухместного истребителя ДИ-4. Построен в НИИ ГВФ, конструктор Laville, лётчик-испытатель Бухгольц Б. Л.
- 6 января — первый полёт истребителя SPAD S-510
- 11 января — первый полёт торпедоносца Vickers 207, лётчик-испытатель Summers J.F.
- 12 января — первый полёт самолёта общего назначения Bernard 201T
- 13 января — основано ОКБ им. С. В. Ильюшина.
- 16 января — перелёт Дакар-Наталь через Южную Атлантику на самолёте Couzinet 70, пилоты Mermoz J. и Couzinet R.
- 28 марта — первый полёт пассажирского самолёта Bernard 61T[1].
- 15 апреля — первый полёт аргентинского пассажирского самолёта FMA Ae. T.1, первого в своём классе в Аргентине и Южной Америке[2].
- 20 мая — основана авиакомпания Turkish Airlines.
- 27 мая — первый полёт истребителя И-14 (АНТ-31). Первого серийного самолёта сконструированного бригадой П. О. Сухого.
- 3 июля — первый полёт ТБ-4(АНТ-16), тяжёлого бомбардировщика конструкции А. Н. Туполева.
- 18 августа — создан Днепропетровский авиационный спортивный клуб.
- 25 августа — основан Киевский авиационный институт.
- 4 ноября — основана авиакомпания VASP.
Без точных дат
- Начало эксплуатации аэропорта Быково.
Авиакатастрофы
- 3 апреля — во время полёта разбился американский военный дирижабль USS Akron (ZRS-4). Погибло 73 из 76 человек.
Персоны
Скончались
- 17 июля — Стасис Гиренас, литовский лётчик, национальный герой. Погиб в авиационной катастрофе над территорией Германии, выполняя трансатлантический перелёт.
См. также
Напишите отзыв о статье "1933 год в авиации"
Примечания
|
|
Отрывок, характеризующий 1933 год в авиации
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.